АнтиМетро, Буэнос-Айрес
Шрифт:
– Мы километров семь с половиной отпахали, – заныла сзади Татьяна. – У меня ноги уже занемели…. Тёма, давай сделаем привал, а?
– Скоро сделаем, – пообещал Артём. – Вот, выясним, что это за шум впереди, тогда и передохнём…. Впрочем, похоже, что придётся остановиться чуть раньше. Наблюдаю впереди некое подобие серьёзного завала…
«Полусгнившие брёвна, ветки, красноватая глина, гранитные валуны, мелкие куски известняка», – принялся перечислять неугомонный внутренний голос. – «Сейчас эта куча (редут, вал, холмик?), ненамного превышает полтора метра. Но, очевидно, когда-то – лет пятьдесят-семьдесят назад – здесь находилась сплошная крепкая стена, полностью перегораживающая туннель, по которому мы сейчас шагаем. Что же, версия нашей Татьяны Сергеевны начинает обретать чёткие и правдоподобные очертания…. Потом эта преграда – под воздействием времени и различных природно-климатических явлений – частично разрушилась, и одичавшие овчарки получили доступ к новым источникам пищи. Может, они сперва прокопали узкий лаз, из-за которого потом и вся стенка рухнула? Вполне вероятно. Жаль, что люди, замурованные в подземелье, к тому моменту уже умерли…. Впрочем, я могу и ошибаться. Ага! Среди гранитных валунов и обломков известняка виднеются человеческие черепа…».
– Сбрось рюкзак, хрустальная амазонка, сядь вон на тот гранитный валун и отдыхай, – разрешил Артём. – Когда отдышишься, то немного поработай фотоаппаратом. Кадров пять-шесть, не больше.
– А ты что будешь делать?
– Я положу в очередной пластиковый мешок парочку человеческих черепов, а после этого займусь завалом. То есть, попробую сделать его – примерно посередине – чуть ниже, чтобы можно было без особых хлопот перебраться на другую сторону…
Примерно через сорок пять минут они вышли на обрывистый берег подземной реки. То есть, в высокую и широкую подземную пещеру, по которой стремился бурный водный поток. Причём, в пещере отсутствовала беспросветно-пугающая темнота. По обоим берегам реки валялись многочисленные светящиеся гнилушки, смотревшиеся – через прибор ночного видения – маленькими жёлто-оранжевыми кострами.
– Может, снимем шлемы? – спросила-предложила Таня. – На виски слегка давит. Такое впечатление, что даже уши немного затекли.
– Пусть шлемы остаются на прежних местах, – недовольно поморщился Артём. – Инструкции, мать их…. А, вот, приборы ночного видения можно сдвинуть наверх. Пусть глаза немного отдохнут…
Подземная река впечатляла. Справа просматривались белые буруны серьёзных порогов, слева шумел-гудел трёхметровый водопад, по самой середины сорокаметрового речного русла плавно перемещались – в разные стороны – солидные и сердитые водовороты.
– Теперь понятно, откуда возле собачьего логова взялись рыбьи косточки и скелеты, – стараясь перекричать речной шум, известила Татьяна. – Ага! Перед порогом плеснула крупная рыбина. Ещё, ещё…. Вот бы, поймать одну и доставить на поверхность. Как говорится, для полноты коллекции, то есть, до кучи к другим нашим экзотическим находкам…. Интересно, а что это за гнилушки такие? Особая порода здешних деревьев? Откуда их, вообще, притащила речка?
– Конечно же, с земной поверхности. Видимо, какое-то время река течёт по субтропической сельве, наполняясь водой из тамошних болот, а потом, уже став полноводной, уходит глубоко под землю.
– А почему – не по пампе?
– Потому, что в пампе не растёт серьёзных деревьев, – объяснил Артём. – Помнишь, из каких толстенных брёвен был сложен недавний «туннельный заградительный щит»? Ты, родная, посиди здесь, на бережку, осмотрись, отдохни. Я же отправлюсь на рыбалку.
– Какая ещё рыбалка? Очередная шутка – с армейской подоплёкой? Типа – коварный старослужащий изволит издеваться над доверчивым юным новобранцем?
– Ты же сама сказала, что в нашей коллекции подземных находок не хватает местной рыбины. Говорила?
– Говорила…
– Вот, я и пошёл. Желание обожаемой супруги – для настоящего благородного рыцаря – неписаный закон, подлежащий незамедлительному исполнению…
Он нашёл на речной каменистой косе длинный и ровный прут, вытащил из ножен штык-нож и крепко примотал его ручку к пруту ярко-синей изолентой, извлечённой из нагрудного кармана.
«Очень хорошая и дельная острога получилась!», – одобрил внутренний голос. – «Давненько, братец, мы с тобой не рыбачили. Давненько…. Ну-ка, покажи класс! Только приведи прибор ночного видения в рабочее положение. С ним высматривать рыбу – в тёмных речных водах – самое милое дело…».
Артём подошёл к бурлящим порогам и аккуратно – с одного на другой – зашагал-запрыгал по камням.
«Хорошо, что подошва у армейских ботинок такая толстая и рифленая», – в очередной раз высказался внутренний голос. – «Камни-то мокрые. Поскользнуться и навернуться в холодную воду – раз плюнуть…. Стоп, братец! Посмотри, какое удобное местечко – большой камень, а за ним ворчливо бурлит нехилый водоворот. Влезь-ка на камушек…. Ага, вон же она, радужно-малиновая рыбья спина…. Бей! Эх, мазила!
Только с третьей попытки остриё штык-ножа пробило чьё-то сильное и гибкое тело, а толстый прут, крепко зажатый в ладони Артёма, мелко-мелко задрожал.
«Есть!», – возликовал азартный внутренний голос. – «На килограмм, наверное, потянет! Хватай, братец, добычу и незамедлительно следуем обратно, к нашей драгоценной Татьяне Сергеевне. Только ты рыбину-то сперва оглуши, то бишь, стукни её головой об камень. А то – шустра больно, как бы ни вырвалась, зараза, на свободу…».
Артём – с самодельной острогой в одной руке, и с пойманной рыбиной в другой – подошёл к жене, дисциплинированно сидевшей на гранитном валуне, и похвастался:
– Посмотри, небесная амазонка, какой славной и симпатичной рыбиной я разжился! Тело длинное, веретенообразное, чешуя очень крупная, светло-светло-белёсая и почти не блестит. А глаза, и вовсе, отсутствуют – как класс. Зато разнообразных и длинных усов в избытке, растут – тут и там – в три толстых яруса…
Но Татьяна зачарованно смотрела в другую сторону, а именно, на противоположный речной берег. Проследив за направлением её взгляда, Артём резко обернулся и непроизвольно охнул. На противоположном берегу, метрах в двадцати пяти от уреза воды, вверх поднимались-приплясывали жёлто-рыжие всполохи («Там разожгли костёр!», – подсказал опытный внутренний голос), в свете которых хорошо просматривалась массивная голова – с откровенно-угрожающим и хмурым выражением физиономии.
«Деревянный туземный идол, понятное дело. Вернее, только его голова. Как же, сталкивались!», – уверенно прокомментировал видавший виды внутренний голос. – «Метра три с половиной в высоту будет, может, и повыше…. Пора сваливать, мать его! Как говорится, от греха подальше…».
Голос, гнида речистая и прозорливая, оказался – в очередной раз – прав. Неожиданно из-за высоких валунов, беспорядочно разбросанных на пологом противоположном берегу, показались смуглые черноволосые фигурки, одетые лишь в набедренные повязки, раздались угрожающие гортанные вопли, сопровождаемые глумливым улюлюканьем. У большинства из неизвестных людей в руках наблюдались толстенные дубины и длинные копья, но некоторые были вооружены и классическими луками.