Антиметро
Шрифт:
– Здравствуйте, уважаемый! – вежливо поздоровался Артём с приметным представителем сообщества пернатых. – Скучаете, наверное, здесь? Пыль, плесень, паутина, темнота.… А чем питаетесь, если, конечно, не секрет? Мёртвыми крысами, шакалами и старушками? Или же в этих местах водится и другая съедобная живность?
– Карр! – важно известил ворон, поворачивая голову.
– Чудеса, блин подземный! – восхитился Артём. – Глаза-то, братец, у тебя разные. Один – жёлто-янтарный, а другой, наоборот, тёмно-фиолетовый. Вернее, аметистовый. К чему бы – данный природный нонсенс, а? Признавайся!
– Ваня! – громко известила птица.
– Тебя
– Тёма! – обрадовался ворон.
– Молодец, сообразительный! – похвалил Артём. – Значит, ты автоматически попадаешь в разряд моих верных друзей… Извини, братец, но мне надо идти дальше. Дела, понимаешь, срочные навалились… Если что, потом ещё поболтаем. На обратном пути…
Туннель уверенно змеился вперёд, изредка поворачивая в разные стороны. Никаких боковых ответвлений, ворот и дверей в его стенках не наблюдалось.
– Длинный какой! Прямо-таки, бесконечный… Может, он, и вовсе, круговой? Уже часа полтора иду, а конца и края не видно, – Артём взглянул на циферблат наручных часов и огорчённо чертыхнулся: – Вот же, не было печали у гусара! Часы встали! Нет, похоже, идут. Только очень и очень медленно… Когда я заходил в этот туннель, было пять часов тридцать семь минут. Сейчас – по часам – пять сорок две… Бред очередной, мать его! Хрень классическая! Секундная стрелка ползёт еле-еле, раз в десять-двенадцать медленнее, чем обычно. Мне только «фокусов со Временем» и не хватало. В смысле, не хватало – для полного и безграничного счастья…
Наконец – по ощущениям часа через три после встречи с говорящим вороном – впереди замаячило тёмно-розоватое пятно.
«Наверное, это просматривается аварийное освещение платформы, не иначе», – предположил внутренний голос. – «Интересно, а где мы сейчас находимся? То бишь, что располагается сверху, на земной поверхности? То есть, развалины каких зданий и сооружений? Вот, ещё, товарищ майор… Ты фонарик-то погаси заблаговременно. Вдруг, что…».
Ход благополучно «влился» в просторный туннель, где уже – теоретически – могли ходить стандартные электрички. А еще через двадцать-тридцать метров Артём добрался и до платформы, скупо освещённой аварийными красноватыми лампочками, вскоре обнаружилась и стандартная лестница, ведущая на перрон. Только, вот, ступени лесенки были покрыты чем-то лохматым, неаппетитным и грязно-бурым.
– Водоросли, что ли? – негромко поинтересовался Артём у окружающего Пространства. – Слизь какая-то – противная и склизкая. Немного напоминает морскую капусту. Порядком подгнившую, понятное дело…
Брезгливо очистив поперечные перекладины лесенки от буро-коричневых ошмётков, он забрался на платформу и с любопытством огляделся по сторонам.
«Очень похоже, что уважаемый писатель Дмитрий Глуховский был недалёк от истины», – торжественно заявил внутренний голос. – «В плане описания «Метро-2», имеется в виду. Действительно, всё очень скромненько, никаких тебе разноцветных мраморных колонн и прочих навороченных изысков. Стены отделаны обыкновенным кафелем – в бело-синюю клетку… Только и здесь всё покрыто плесенью и паутиной. Пожалуй, лет двадцать, не меньше, по платформе не ступала человеческая нога. А, вот, отпечатки волчьих лап присутствуют. Что совсем и не странно…».
Артём
– Материал заградительного щита – абсолютно другой, не такой, как на станции «Лесная». Поверхность очень тёмная, рифлёная. Ржавчина проступает по редким швам. Да, и светло-изумрудная патина имеется по краям… Странно всё это, право слово…
Над щитом обнаружилась металлическая прямоугольная табличка, также местами покрытая благородной патиной. На табличке значилось: – «Леноблисполком».
– Вот, оказывается, куда меня занесло! – удивлённо присвистнул Артём. – Значит, наверху находится Суворовский проспект. Понятное дело… Можно с лёгкостью догадаться, что написано над вторым заградительным щитом, расположенным в противоположном торце зала.
Он, громко скрипя подошвами армейских ботинок по толстому слою пыли (вперемешку с мелкозернистым песком), прошёл через всю платформу и удовлетворённо хмыкнул:
– Действительно, «Смольный»! А щит здесь ещё более хлипкий. По внешнему виду, понятное дело… Что же, пожалуй, теперь можно возвращаться на «Лесную». Пусть подполковник Мельников решает, что делать дальше. Может, в его мудрых инструкциях предусмотрен и такой неожиданный расклад? Почему бы и нет? Армейские инструкции, они непредсказуемые. Никогда не знаешь – чего ожидать от них…
Неожиданно из черноты правого туннеля долетели размеренные, смутно узнаваемые звуки.
«Такое впечатление, что где-то идёт самый настоящий поезд! Или же мотодрезина с прицепленными сзади открытыми вагонами», – доложил внутренний голос, иногда любящий немного пофантазировать. – «По крайней мере, очень похоже на это. Конечно же, не по данному конкретному туннелю, а где-то рядом с ним…».
Артём по лестнице, брезгливо отбрасывая в стороны склизкие бурые «водоросли», спустился в туннель и, опустив в рабочее положение прибор ночного видения, медленно и бесшумно зашагал по шпалам. Через три-четыре минуты впереди раздался глухой далёкий перестук.
«Кто-то плотницким молотком заколачивает гвозди?», – подумалось. – «И звук, явно, идёт откуда-то снизу… Может, существует и суперсекретное «Метро-3», расположенное ниже, на другом подземном этаже? Россия, она же совершенно непредсказуемая, а ещё и очень щедрая – на самые невероятные и безумные сюрпризы…».
Он, ещё медленнее и осторожнее, крепко сжимая в ладони браунинг, двинулся дальше. С каждым пройденным шагом звуки становились всё громче и отчётливее.
«Ага, вижу! Вот же, оно – светлое пятно на полу, рядом со стеной!», – обрадовался внутренний голос. – Это, не иначе, мощный вентиляционный колодец…».
Сечение вентиляционного хода было квадратным, примерно пятнадцать на пятнадцать сантиметров, а сверху, как и полагается, размещалась толстая чугунная решётка, через которую пробивался неяркий желтоватый свет.
«Следовательно, там, внизу, есть полноценное электричество», – отметил Артём. – Конечно же, есть! Раз, электрички ходят…».
Стук, тем временем, прекратился, а из-за чугунной решётки в туннель начали поступать приятные ароматы.
«Пахнет ливерной колбаской!», – жалостливо сообщил голодный внутренний голос. – «Аж, слюнки текут, блин горелый! А теперь и табачком потянуло. Видимо, у неизвестных работяг образовался плановый перекур-перекус…».