Антинародная мудрость
Шрифт:
Абориген не отвечал. Смотрел настороженно. Неужели транслитератор не смог донести до его сознания такой простой мыслеобраз? Может быть, в местном обществе не принято приветствовать друг друга при встрече? Или люди здесь настолько эгоистичны, что никогда не желают здоровья другим, заботясь только о своем собственном?
Следующая моя сентенция тоже из стандартного набора. Она довольно естественно звучит в устах (или какие там у них органы речи?) зеленого карлика с перепончатыми ушами или, к примеру, сгустка разумной протоплазмы в вакуумной упаковке. Мне же произносить ее всегда было неловко. Надеюсь, те, кто составлял учебники по контактологии знали, что делают.
– Я прибыл издалека.
Взгляд аборигена стал осмысленнее. Я безошибочно почувствовал, что контакт состоится!
– Здорово, коль не шутишь! – произнес старик на чистом русском. Если я не ошибся, то даже с легким акцентом, присущим жителям Вологодской области. По крайней мере, лет сто тому назад они тоже в своей речи делали ударение на звуке «о», или, если использовать лингвистический термин, «окали». «ЗдОрОвО» – вот как это звучало.
«Ваш собеседник приветствует вас, в том случае, если вы не пытаетесь своими словами либо действиями поставить его в неловкое положение, высмеять,» – спроецировался в моем сознании перевод транслитератора.
С раздражением я отключил бесполезную машинку.
Вот так! А чего хотел? О чем думал, когда мчался сюда со скоростью мысли? Что надеялся увидеть на этом астероиде, затерянном в космическом пространстве, на расстоянии в двадцать четыре световых года от ближайшей населенной планеты?
Да что угодно, только не это! Обрушьте на мой разум волну психического сканирования! Выстрелите в меня трассирующим лучом из бластеромета! Я, конечно, не обрадуюсь, но хотя бы смогу понять. Вот только не надо обращаться ко мне на моем родном языке, с акцентом, вышедшим из моды задолго до моего рождения!
Это неправильно! Не-хО-рО-шО!
Земная колония?
Черта с два земная колония!
Даже если предположить, что одинокий кораблик с Земли сумел основать здесь колонию, не зарегистрированную в Галактическом Путеводителе. Достижений современной земной науки просто недостаточно для того, чтобы создать на мертвой поверхности астероида пригодную для жизни людей экологию и искусственно удерживаемую атмосферу.
Так что я не заблуждался на сей счет. Тот, кто стоял сейчас передо мной и правой рукой почесывал затылок, не мог быть человеком. Он принял вид человека, видимо, чтобы усыпить мою бдительность. А стоит мне только повернуться к нему спиной, как коварное существо раскроет рот и…
Старик раскрыл рот и спросил:
– Из городских, что ли, будешь?
Я судорожно сглотнул и неопределенно мотнул головой. Этому жесту нас в Академии не учили.
Странно, при облете астероида я не заметил других населенных пунктов. Кого же тогда старик называет «городскими»? И почему его не смущает мой внешний вид? Или среди «городских» сейчас принято разгуливать в космодесантных скафандрах? И, самое главное, как понимать это его «будешь»?
Я уже есть!
– Меня Игнатом кличут, – сказал старик и протянул мне руку. – Зови меня просто – дед Игнат.
– Редуард, – представился я.
– Чего? – не понял старик.
– Дмитрий я. Димка, – быстро поправился я и ответил на рукопожатие.
Если это была иллюзия, то очень правдоподобная. Ладонь старика оказалась шероховатой на ощупь и на удивление крепкой.
– А что сажаешь, дедушка? – спрашиваю.
– Дык, моркву, что же еще? Да ты заходи, че на улице стоять-то?
Аккуратно открываю калитку и захожу.
Откуда-то слева раздается странный звук: полулай-полувой. Резко оборачиваюсь, тело автоматически принимает боевую стойку. Огромная собака! Слава Богу, на цепи.
А собака страшна! В первый момент в глаза бросаются гигантские клыки. Во второй – чрезмерная худоба животного. Ребра рельефно выпирают, шкура натянута на них, как на барабане. Клочья серой шерсти неровно торчат во все стороны.
– Ваша собака? – спрашиваю с невольным почтением в голосе.
– Зачем собака? – удивляется дед Игнат. – Волк.
И добавляет, обращаясь уже к животному:
– А ты, Серый, успокойся. Нечего брехать попусту. Свой это.
И снова ко мне:
– Айда в избу, что ли?
С трудом отвожу взгляд от хозяйского волка. До сих пор мне доводилось видеть волков только на картинках да на экране телевизора.
Иду к дому. У самого порога вновь останавливаюсь и оборачиваюсь, привлеченный новым непонятным звуком. Источник звука появляется из-за угла, везя за собой телегу, заполненную хворостом.
Лошадь!
Просто день зоологических раритетов какой-то! Лошадка понуро плетется, флегматично разглядывая свои передние копыта и помахивая хвостом. Поверх кучи хвороста сидит старушка, в руках у нее – поводья. Старушка одета во все темное, на голове – косынка. Лицо доброе. Вот она спрыгивает с телеги, не выпуская поводьев из рук. Лошадь начинает двигаться еще медленнее, из-под копыт вылетают мелкие камушки.
– А вот и Матрена! – радуется дед. – Матрен, а у нас гости! Митя, из города.
Матрена приветливо улыбается, кивает головой.
– Дык, что ж ты гостей на пороге держишь? Приглашай в дом. Я щас чегонть на стол соберу.
Весь внутренне собравшись, я решительно шагаю через порог.
Обстановка в доме оказалась как раз такой, какой и должна быть. Стол в центре, лавки вдоль стен, половик у порога, громадная печь, занимающая четверть комнаты. Было даже чуть-чуть грустно осознавать, что все вокруг – всего лишь бутафория. Мастерски сделанная, но бутафория. Хотя кое в чем создатели иллюзии перестарались. Незначительная деталь. Если бы я так не увлекался стариной, мог бы и не обратить внимания.
В старинных деревнях в каждой избе был так называемый «красный» угол. Там ставили икону, вешали образки. Обычно это был тот угол, который сразу замечаешь, когда заходишь в избу. Здесь же иконы стояли в каждом углу.
Четыре «красных» угла – не многовато ли?
Вот так, специалисты по воссозданию антуража! Один – ноль в мою пользу!
Как только мы переступили порог, нам навстречу выбежал громадный рыжий котище. Затем, видимо, заметив постороннего, сменил походку на более степенную. С важным видом он подошел ко мне, тщательно обнюхал и принялся тереться спиной о мои ботинки. На усатой мордочке явственно читалось удовольствие. Еще бы! Вряд ли деревенскому обитателю раньше приходилось тереться о ботинки, предназначенные для передвижения по внешней обшивке космического корабля!