Антинародная мудрость
Шрифт:
– Да ты вилкой его, вилкой! – сочувственно советует дед Игнат.
Совет оказывается дельным. При помощи вилки легко отделяю большой кусок масла и размазываю по хлебу. Руки по непонятной причине противно подрагивают. Бутерброд летит вниз и падает на пол. В принципе, маслом вверх, но поднимать его все равно не хочется.
И вообще у меня пропал аппетит.
И это была первая странность.
Что это? Еще один прокол таинственных хозяев астероида? Нарушение физических законов? Для чего? Случайность или демонстрация силы? Дескать, землянин,
Я мог бы задать себе еще не один десяток риторических вопросов, но тут ко мне подошел дед Игнат и прервал поток моих мыслей.
– Что, так и собираешься весь день просидеть? Шел бы лучше на речку, искупался там, рыбки поудил. Я как раз намедни удочку сладил. Вот и пригодится.
С этими словами дед протянул мне удилище с привязанной к нему капроновой веревкой. На конце веревки болтался сильно погнутый заржавленный крючок.
– А поплавок, грузило? – спрашиваю.
– Да неважно это все! – Дед чуть ли не насильно пытался вытолкнуть меня за ворота. – Нешто ты думаешь, рыба клюнет на красивый поплавок? Рыба – она не дура, она на крючок клюет. Да ты шевелись, шевелись, – он легонько подталкивал меня в спину. – А то до дождя не успеешь.
– А откуда вы узнали, что будет дождь?
Небо над головой было совершенно безоблачным.
– Поживешь здесь с мое, – снисходительно отозвался дед, – и не такое узнаешь!
– А где река-то? – спросил я, находясь уже по ту сторону забора.
– Да там, там, – нетерпеливо ответствовал дед, взмахом руки очертив широченную, едва не всеобъемлющую дугу.
Калитка за мной с легким скрипом закрылась. Удрученный, я поплелся по дороге, стараясь в точности придерживаться указанного направления.
Удочка, выданная дедом Игнатом, была из бамбука. Причем, свежеспиленного. Таким образом общий счет матча стал три – ноль в мою пользу. Если уж неизвестные творцы виртуальных Вселенных старались создать у меня иллюзию, будто климат и природа здесь соответствуют привычной для меня средней полосе России, то откуда здесь, скажите на милость, мог взяться бамбук? А?
Тогда меня это еще позабавило.
Уже через полчаса я перестал следить за счетом. Только пассивно наблюдал, как окружающая меня субъективная реальность наносит удар за ударом по моим нервам, психике и разуму.
Я уже не пытался делать выводы.
Но до этого момента оставалось еще полчаса.
Весьма насыщенные событиями.
Чуть в стороне от выбранного мною пути возвышалась невысокая церквушка. Я решил, что не грех будет слегка подкорректировать маршрут и ознакомиться с местной достопримечательностью.
Церковь была совсем небольшая, но симпатичная. Каменные стены белого цвета, стройная колоколенка, купол, отливающий серебром.
Долго решал, этично ли заходить в Храм Божий с удочкой. В конце концов прислонил ее к стене слева от входа и вошел.
Едва переступив порог, понял две вещи. Во-первых, в это помещение этично было бы войти и с граблями. А во-вторых, хоть это и не новая мысль, внешняя форма крайне редко соответствует внутреннему содержанию.
Внутри церковь была абсолютно пустой. Ни икон, ни алтаря, ни скамеек для посетителей. Даже стены не удосужились разрисовать.
Не знаю, что удержало меня от крепкого ругательства, которое прямо-таки рвалось с моего языка на волю…
Четыре ноль. Я по-прежнему вел в игре.
Поленились придать правдоподобие внутреннему убранству. Понадеялись, что я не замечу, не зайду. А может, в этой деревушке все дома такие?
И есть ли здесь вообще живые люди, кроме деда Игната и Матрены?
По спине пробежал легкий холодок.
Я поплотнее запахнул воротник скафандра.
Спустя всего пару минут выяснилось, что живые люди здесь все-таки есть.
Молодой паренек, лет семнадцати, и девушка, по виду – еще моложе. Они стояли молча, спиной ко мне возле оградки. Его правая рука полуобнимала ее за талию. Парочка сосредоточенно рассматривала какой-то предмет, который парень держал в левой руке.
Не желая привлекать к себе внимания, молча прохожу мимо. Томимый любопытством, незаметно скашиваю глаза вправо. Интересно же, что это они так увлеченно разглядывают?
Ага, оказывается этот таинственный предмет располагается не В руке парня, а НА руке. Это часы. Чуть сощурившись, умудряюсь даже прочесть марку часов. «Полет» – написано мелкими буквами.
Видимо, часы в этой местности – большая редкость. Парочка следит за пробегом секундной стрелки, как загипнотизированная.
Ладно, не буду вам мешать. Счастливо оставаться!
По всему видно, что и без моего общества им хорошо друг с другом.
Очередная странность возникла на моем пути, едва я вышел за околицу деревушки.
Сразу за деревней начиналось широкое поле. И вот посреди этого поля я внезапно увидел… Я зажмурил глаза. Сказал себе: «А может, и вправду лучше вернуться? Да пропади они все пропадом вместе со своим астероидом!» Открыл глаза…
И снова увидел богатыря!
Другого названия тому, что видел, я не мог подобрать. Это был богатырь былинный, богатырь классический, если хотите. Он стоял, широко расставив ноги, и с угрозой смотрел на меня. Длинная кольчуга из крупных звеньев доходила ему до колен, на голове – островерхий шлем, к поясу приторочен короткий обоюдоострый меч в ножнах. В правой руке он сжимал тяжелую палицу. Не вызывало сомнений, что передо мной стоит настоящий боец: звенья кольчуги в некоторых местах были сломаны, шлем с одной стороны сильно приплюснут.
Из-под насупленных бровей богатырь сурово смотрел на меня. Но не делал никаких движений и не пытался заговорить. У меня возникла мысль о былинном богатыре из-под Мурома, который, пролежав тридцать три года на печи, встал «посередь чиста поля» и решил еще тридцать три года простоять.
– Стой, инородец! – властно приказал богатырь.
Я послушно замер. Уверен, на моем месте так поступил бы каждый. Голос витязя был, как это принято говорить, «зычным», а хорошо заметный акцент заставил меня отвергнуть первоначальную гипотезу о его исторической родине. Не из-под Мурома он был. Из-под Вологды.