Антипсихология
Шрифт:
Но это ей не дает ничего
Кроме будничных утренних драм
А дома совсем другое кино
Она смотрит в его глаза
И фантазии входят в лоно любви
Сильней чем все те, кто узнают ее
Ален Делон говорит по-французски
Ален Делон говорит по-французски
Ален Делон не пьет одеколон
Ален Делон пьет двойной бурбон
Ален Делон говорит по-французски
В чем же причина?
Да в том, что эротика в русской культуре никогда не запрещалась православием и никогда не возводилась в культ!
То бишь, в православной культуре нет акцентуации эротических отношений между супругами. Эти отношения, с одной стороны, не отрицаются и не репрессируются, с другой стороны, не выпячиваются и не подчеркиваются.
А почему так? Разница в архетипах женского начала в Европе и в России.
В католицизме - Дева Мария, в православии - Богородица.
В католицизме - Жена Бога-Отца, в православии - Мать Бога-Сына.
Соответственно, материнское отношение у нас преобладает над отношением супружеским.
А человеческое отношение мужчины к женщине над отношением животным. Женщина в семье, для мужчины в православной семье, прежде всего, мать моих детей, а не очередная самка, как у животных.
Так что, если православие более аскетично, здесь Козлов прав, то никак не "антисексуально". Скорее, "асексуально". То есть, отношение к сексу, как бы сказали химики, с нулевой валентностью.
Вот, кстати, весьма своеобразный пример "нулевой валентности эротики" из истории советского кинематографа.
В 1940 году, шестьдесят пять лет назад, на экраны Советского Союза вышел фильм "Светлый путь". Режиссер - Григорий Александров, оператор - Борис Петров. В ролях - Любовь Орлова, Евгений Самойлов, Елена Тяпкина, Владимир Володин и другие.
Сюжет фильма - традиционен для тех лет. Неграмотная, но трудолюбивая деревенская девушка Таня Морозова (Любовь Орлова) приезжает в город. Лишившись места домработницы, она находит счастье в учебе и ударном труде на ткацкой фабрике. Благодаря своему бескомпромиссному характеру она получает орден и ее избирают депутатом Верховного Совета.
Фильм, кстати, не понравился Сталину, хотя другие комедии Александрова он любил. А в этот раз он проворчал: "Вы уж слишком вылизываете в "Светлом пути" советскую действительность и стелетесь перед ней. Раньше вы нас развлекали, а теперь угождаете". Тем не менее, фильм и музыка из него пользовались громадной популярностью в народе.
И вот самое интересное - этот фильм закупили американцы. Советская утопия и там пользовалась огромной популярностью! Дело, видимо в том, что "Светлый путь" - фильм на ту же тему "американской мечты". Только по-советски.
Но американцев больше всего интересовала сцена, где девушки-ткачихи моются в полупрозрачных кабинках после рабочей смены.
Хотите верьте, хотите нет, но в Голливуде в те годы действовали очень строгие запреты на подобные эротические вольности!
У нас же на эту сцену просто не обратили внимания! Ни Сталин, ни зрители!
А не замечают что?
Нечто привычное, нормальное, обыденное.
То есть для советского человека тридцатых годов (а это люди воспитанные еще в православной культуре) эротическая сцена была нормальна, привычна и обыденна!
В отличие от американцев, в основном протестантов и католиков, которые пускали слюни при виде силуэтов в полупрозрачных кабинках.
Ну не могло у нас произойти сексуальной контрреволюции. Такой как на Западе - с битловскими призывами к всеобщей любви, с "детьми цветов" и протестами против запрета на марихуану. И всплеском количества венерических заболеваний, подпольных абортов и пациентов психиатрических клиник.
В Москве может быть и попутчевали сексуально, но провинция-то осталась Россией, в отличие от простуженных западным ветром двух столиц.
Если выключить телевизор и убрать порножурналы из киосков - сексуальное поведение у нас мало, чем изменилось.
Ну, нет у нас в провинции перфомансов голых художников, свального греха псевдотантристов и прочей сексуальной мутоты.
Самое знойное место в Кирове - пара ночных клубов, где самым ярким событием является приезд команды московских стриптизерш да эротические конкурсы типа танца на газете.
Смешно и грустно. От нелепых попыток из всех сил подражать ночной Москве: "А у нас тоже цивилизация!". Можете, конечно, смеяться над нашей провинциальностью, а можете и позавидовать.
Так что господину Козлову необходимо быть несколько осторожней с пафосом обвинения всего сразу христианства в скудоумии.
Еще раз напомню, православие, католицизм и протестантизм, совершенно разные ветви христианства.
И не надо приписывать православному священнику, который живет на той же улице, что и мы, грехи католической церкви.
Вот что по этому поводу пишут западные психоаналитики, выросшие в той самой культуре:
"Одна из самых серьезных угроз возникла среди рядовых членов самой (католической) Церкви. Веками налагаемый обет безбрачия не подавлял у монахов и монашек эротических побуждений. Подпольные тайные связи среди монахов и монашек были хорошо известны. Небольшие городки часто отправляли в монастыри проституток, чтобы защитить нравственность местных девушек. Это побудило Церковь (католическую) начать антиэротическое движение, в основе которого лежало осуждение женщины, являвшейся как бы стимулом для мужской распущенности. Порочные побуждения мужчин не могли быть более терпимы, поэтому началось выступление против женщин под лозунгом: "Женщина - храм, построенный на сточной канаве". Женщина возбуждает страстные желания мужчин - значит, ей руководит дьявол. Женщины, находящиеся в психотическом состоянии и мало контролирующие высказывания своих сексуальных фантазий и святотатственных чувств рассматривались как явственные примеры одержимости дьяволом"
Это психоаналитики.
А вот отрывки из видений и откровений католических святых, "учителей Церкви", естественно, учителей католических, а не православных:
Тереза Авильская: "Часто Христос мне говорит: Отныне Я - Твой, и ты - Моя. Эти ласки Бога моего погружают меня в несказанное смущение. В них боль и наслаждение вместе. Это рана сладчайшая... Я увидела маленького Ангела. Длинное золотое копье с железным наконечником и небольшим на нем пламенем было в руке его, и он вонзал его иногда в сердце мое и во внутренности, а когда вынимал из них, то мне казалось; что с копьем вырывает он и внутренности мои. Боль от этой раны была так сильна, что я стонала, но и наслаждение было так сильно, что я не могла желать, чтобы окончилась эта боль. Чем глубже входило копье во внутренности мои, тем больше росла эта мука, тем она была сладостнее"