Антисвинизм, или Необычайная история одного восстания
Шрифт:
– А как все-таки сделать веру слепой и поэтому прочной?
– Я же тебе сказал: надо искоренять все сомнения! Беспощадно! Вопрос о незыблемости и о справедливости нашей власти не должен даже задаваться. Утвердительный ответ на него должен быть уже в подсознании с самого рождения. Служить богу нашему, а значит и нам – это высшая честь и самый главный долг любого животного или птицы. Чем преданнее и самоотверженней служба, чем больше самоотдача, тем более уважаемым и почитаемым должен быть этот служака. Пусть он за это не получит ничего для улучшения своей собственной жизни и жизни своих детей; пусть сдохнет в нищете от болезни; или, надрываясь от тяжелого труда; или погибнет в бою за веру в бога Соломона Гросби – высшей наградой для него и его
А для усиления рвения в службе надо ввести еще такое понятие, как любовь к родине и своему стаду. Родина, а это наше хозяйство, должна стать вторым богом! А мы, собаки, и вы, свиньи, должны внушить им, что эту родину не выбирают, что где родился, там и пригодился, и что мы больше их всех любим ее и не жалеем на службе этой живота своего! Родину эту желательно тоже порядочно загадить, чтобы внешний вид усиливал безысходность и трудность этой жизни. Ну, это несложно. Людей нет и убирать территорию теперь некому. Животных, конечно, надо иногда привлекать к этому, но так как о том, что справлять естественные надобности необходимо только в специально отведенных местах они не знают, то и учить их этому в дальнейшем необязательно.
– А что, разве это действительно надо и можно делать не где угодно, в том числе там, где ешь и спишь? – крайне удивился хряк.
– Теперь, для вас, свиней, и нас, собак, это уже вопрос чести и власти! Мы теперь с вами будем жить в доме Стива, и свои естественные надобности будем справлять там, где их справляли люди. А остальным животным об этом знать необязательно. Пусть живут в своем дерьме, а мы им будем втолковывать, что они несовершенны и наша задача нести им культуру и просвещение. А то, что это упорно не будет получаться, это их вина!
– Но все свиньи не поместятся в доме Стива!
– Всех и не надо! Большинство расселятся по конюшням, овчарням, курятникам и коровникам. Будут жить среди других животных, и контролировать их.
– А, что делать со свинарником?
– Там пускай живут самые никчемные в нашем понимании свиньи. Те, которые действительно верят в бога, в равенство всех животных, ратуют за справедливость и прочую чушь. Те, которые хотят сами трудиться и добывать себе хлеб насущный. Там будет их земля, их родина и пусть там и возятся в своем дерьме. Периодически там их будут резать волки, ибо мы охранять свинарник не будем. Но вы должны каждый раз, когда ту или иную свинью из свинарника зарезал волк, поднимать жуткий визг и говорить о том, что вы, свиньи, безвинно страдаете за всех животных, а злобные антисвиниты мешают всем воплощать в жизнь заветы бога нашего!
Вообще, Соломону Гросби за тему антисвинизма нужно поставить памятник! Без этой темы нам никуда! Более того, если вдруг антисвинизма не будет среди животных, его надо раздувать искусственно. Вот кот у нас и будет первым антисвинитом.
– А с чего ты взял, что кот захочет им быть?
– Это уже моя работа. Повадки этой сволочи я хорошо изучил. Сразу после нашего разговора я отловлю эту тварь и мило побеседую с ним по душам. А ты готовься к собранию и помни, что теперь ты с нами одной веревкой связан и, не дай тебе бог, попробовать сыграть по-своему. Проведи работу среди свиней. Наметь среди них самых подходящих для нас и тех, кто останется в качестве мяса в свинарнике, а так же тех, кто будет постоянно формировать ряды оппозиционного меньшинства. А я пока пойду и найду этого Альфонса. Думаю, что это будет наша первая и последняя дружеская встреча.
– Прости, Комод, ты так мудр, что может быть, подскажешь мне, чем я должен руководствоваться при отборе тех или иных кандидатов?
– Времени уже нет, хряк! Скоро должен вернуться Пират, а у нас еще и «конь не валялся»! Я тебе уже говорил, кто должен остаться в свинарнике. Честные и порядочные. А вот те, кто захочет покинуть так называемую родину; кто достаточно ленив, жаден, хитер и умен для того, чтобы расселиться среди других животных; кто достаточно нагл для того, чтобы паразитировать на их труде, на их творчестве и их ценностях; кто ненавидит и презирает их всей душой, но готов лицемерить перед ними, показывая свою любовь к ним; кто готов принести в жертву любое их количество, ради собственного благополучия – те и есть наши союзники! Но те, кто точно также относится и к своим братьям, кто готов ради власти, богатства и сытой жизни продать даже свинью – добро пожаловать к нам – в дом Стива! Только эти свиньи должны составлять истеблишмент верховной власти в нашем хозяйстве и на Земле.
«Неужели я такой? – грустно подумал про себя хряк, и ему стало на какое-то, совсем короткое время, немного не по себе от обиды, что ему, царю земному, приписали все эти, мягко говоря, не вполне хорошие качества. – Ладно! Лучше быть, чем слыть!»…
И успокоенный самим собою он отправился выполнять распоряжения нового «серого кардинала» во вверенном ему «царстве божьем».
– 21-
А кот Альфонс в это же самое время мирно лежал на лавке у дома бывшего хозяина и грелся на солнышке. Рядом с ним его жена, кошка Матильда, в творческом порыве, который ей навеяли последние события, сочиняла первое стихотворное произведение, посвященное богу, пророку и свободе, которую те принесли всем животным. Она с выражением читала ему свои первые наброски, а кот одобрительно мурлыкал в ответ. Ода была не бог весть какой, но так как это было первое творческое произведение, сочиненное свободным и разумным животным, то я приведу его содержание:
Века, тысячелетия, эпохи
Томились в рабстве у людей.
И бог, услышав наши вздохи,
Прогневавшись, сказал: убей!
Мы свергли иго нечестивца!
И истребили род его!
Ликуют кони, кошки, птицы!
Нет выше бога никого!
Его пророк, хоть был собакой,
Принес благую бога весть.
И победивши в страшной драке,
Ему мы отдадим все честь!
Мы были в горе от несчастья –
Убил ребенка человек!
Но бог утешил нас, и счастье
Установилось вновь навек!
И я, как кошка, прославляю
И бога, и пророка – Их любя…
И, всех животных восхваляя,
Скажу открыто, не виляя:
Нет лучше веры, чем моя!
Эту оду она планировала окончить к началу собрания и прочитать ее перед всеми животными. И сейчас, после того, как они позавтракали крысой, которую Альфонс недавно поймал у центрального амбара, она декламировала ему свое произведение. Свершившаяся месть, успокоила их гнев, а эйфория от того, что они теперь обладают человеческими качествами и могут творить, как люди, действительно сгладила горе от потери котенка. Вся их будущая жизнь теперь представлялась им радужной, сытой и счастливой.