Антижизнь
Шрифт:
В реальности этого не было, но, когда я взглянул на свою правую руку, там не хватало мизинца, словно его отрезали очень давно. Теперь я всегда держал руку в кармане, чтобы никто не заметил.
Когда я ходил за хлебом, ко мне пристала морщинистая бабка. Она сказала мне прямо в ухо: «Ты со мной не говори! Главное слушай!».
Я убежал. Ухо стало болеть, а потом высохло и почернело. Не отвалилось бы… Я перевязал его бинтом и стал прятать под панамку. Ещё несколько встреч с этими странными людьми и от меня совсем ничего не останется!
Юрка умер спустя несколько дней – пятого августа. Тяжело заболел, оказался в больнице и умер.
Для могильной плиты изготовили овальный портрет по его последней фотографии, сделали надпись: «Тому, кто дорог был при жизни, от тех, кто любит и скорбит».
На похоронах мне казалось, что я впервые в жизни плачу по-настоящему. Мне было стыдно перед взрослыми за свои слёзы, но я не мог иначе.
Я прощался с лучшим другом навсегда. Так я думал. А потом я встретил его ещё один раз.
В один из последних летних вечеров, гуляя один, я снова оказался на «тайной улице». Я бы сразу развернулся и убежал, но увидел знакомое лицо. Это был Юрка. Он стоял за витриной, в ларьке с отзеркаленной надписью: «Соки. Воды».
Меня охватило радостное волнение. Я не испугался, подбежал, крикнул:
– Юрка! Мы думали ты умер!
Мой друг посмотрел на меня с удивлением и сказал:
– Гражданин, вы меня с кем-то перепутали.
Но это был он. На нём была пилотка, халат с подвёрнутыми рукавами. Я бы узнал его в чём угодно.
– Как тебя тогда зовут, если не Юра? – спросил я.
– А вам не всё равно? – продавец, очень похожий на моего друга, взял стакан и предложил. – Вам налить воды с сиропом?
– Ничего не надо, – понуро ответил я.
– Как хотите, – Юрка… или кто-то очень похожий на него, не разделял моей печали. Он был ко мне равнодушен.
Я покинул «тайную улицу». Больше мы никогда не виделись.
Не выходит из головы: почему он теперь там, за прилавком? Такова цена бесплатной «Пепси-колы»? А когда я умру… мне тоже придётся работать в одном из этих ларьков?
Дозорный остров
Июнь 1988 год. Ленинградская область
В нашем селе в один день пропали четверо ребят. Все они были друзьями, ходили в одну школу, летние каникулы проводили тоже вместе. И вдруг исчезли. Милиция ходила по домам, опрашивали местных жителей, искали подростков в лесу и по берегам Ладожского озера. Всё это было напрасно, мальчишки так и не объявились.
На третий день к берегу вынесло старую деревянную лодку. На дне обнаружились кое-какие припасы: мешок сухарей, консервы «Завтрак туриста» и несколько бутылок с водой.
Лодку обнаружил Георгий, а я помог ему вытянуть её на берег.
– Это лодка пропавших ребят, – сказал парень.
– С чего ты взял? – спросил я.
– Они собирались плыть на Дозорный остров и уже не вернутся оттуда раз потеряли лодку, – парень показал мне оборванный конец верёвки.
– Что ещё за Дозорный остров? – спросил я.
Мне было трудно поверить словам Георгия, он появился в наших крях недавно, и я не знал, что он за человек. Старше меня лет на пять, переехал сюда по распределению после мединститута и работал фельдшером в сельском пункте. Это всё, что мне о нём известно. Откуда он мог знать о подростках и про какой-то Дозорный остров? Я родился в этом селе, но в жизни о таком не слышал.
– Те пацаны собирались туда с начала лета, – рассказал Георгий. – Они ремонтировали лодку в сарае, это было их большим секретом. Позавчера они засмолили её и поплыли туда. Детишки из их компании рассказали.
– А ты в милицию сообщил об этом? – спросил я.
– В милиции уже про это знают, – сельский фельдшер говорил в полголоса. – Просто никто никого не будет искать на Дозорном острове. Никто туда не поедет.
Я ничего не понимал и попросил Георгия не говорить загадками.
– Ты слышал что-нибудь про катастрофу на атомной станции в Чернобыле? – спросил парень.
– А причём тут это? – всё ещё не понимал я.
– При том, что как только произошла авария, там на острове начали строить секретный объект «Лазарет-Б», чтобы изучать «удачных» мутантов, вывезенных из заражённой зоны, – ответил Георгий. – Туда свезли всяких тварей, которые получились от людей и от животных.
Я смотрел на него и ждал, когда он рассмеётся, но парень даже не хмыкнул.
– Ты где такое вычитал? – я едва сдержался, чтобы не покрутить пальцем у виска.
– Просто знаю и всё. «Лазарет-Б» построили, стали изучать уродцев, но быстро свернули это дело. Сам знаешь, у государства новый курс – Перестройка. Многие тайные эксперименты перестали финансировать. Недавно там всё бросили, надеясь, что те твари сами друг друга пережрут, а другие помрут от голода. Ведь, куда они денутся с острова?
Георгий выглядел серьёзным парнем. Не подумал бы, что он верит в такое. Я понимал, что не обо всём в газетах пишут, не всё нам положено знать. Есть эксперименты под грифом секретности без срока давности, но простому фельдшеру из медпункта о таких делах не может быть известно.
– Если всё это секретно, разве можно такое вслух обсуждать? – подыграл я.
– Я тебе рассказываю, потому что знаю, что если ты кому передашь, то тебе никто не поверит, да и сам ты мне не поверишь, пока всё не увидишь, – ответил фельдшер. – Если, конечно, согласишься мне помочь.
– Чем помочь? – мне стало интересно.
Георгий указал на лодку:
– Я же говорю: ребятам оттуда не уплыть. Искать на Дозорном острове их никто не будет. Надо собрать добровольцев и отправиться туда. Надо их спасти, если они до сих пор живы. Я постараюсь ещё кого-нибудь уговорить из сельчан. Сейчас уже поздно, значит на рассвете поплывём. Ты со мной?
Я не верил в мутантов и даже не знал наверняка, что Дозорный остров существует, но не спешил отказываться. Ведь меня попросили помочь кого-то спасти. Возможно, я ждал этого всю жизнь, и это мой шанс сделать нечто действительно стоящее.