Антоллогия советского детектива-40. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
— А что на нас испытывают?.. Кроме мороза?
— Заражают болезнями, следят, как организм борется с ними. Колют всяческие лекарства, сыворотки, прививки делают...
— Значит, все-таки потом лечат. А что бывает с заключенными после того, как их вылечат? Выпускают?
— Ну и простак ты, парень, — вздохнул Су. — Излечат от одной хвори, сразу же заражают другой, потом третьей и так далее. Но чаще всего и одной бывает достаточно. Редко когда человек выдерживает больше. К тому же люди изнурены, организм ослаблен. А потому смерть ждет каждого, кто сюда попал. Да и не могут японцы
— Давно ты уже здесь, Су? — дрогнувшим голосом спросил Шэн.
— Всего десять дней, немного. Но зато много услыхал от товарищей. Их уже нет. Все погибли. Кроме трех обмороженных, этих... Их японцы оставили в покое до зимы, когда можно будет продолжить опыты. Остальные в этой камере все новички...
Су Бинвэй внезапно прервал свой рассказ, настороженно прислушался.
— Смирно! — громко выкрикнул он, услышав тяжелые шаги перед дверьми камеры.
Все заключенные вскочили на ноги, вытянувшись в струнку. Заскрежетал ключ в замке, у порога появились двое японцев, одетых в белые халаты, а за ними сошли двое вооруженных охранников, держа карабины на изготовку.
Тихо поговорив о чем-то между собой, одетые в белое японцы взялись за работу. Один из них подходил поочередно к каждому из узников, осматривал его, приказывал открыть рот и высунуть язык, оттягивал веки, ощупывал мышцы. После каждого осмотра он иногда просил своего коллегу записать номер заключенного.
— А этот? — кивнул японец в сторону Шэна. — Еще без номера?
— Так точно, — ответил Су. — Это новенький, прибыл сегодня на рассвете.
— Дать ему номер и записать! — бросил японец своему коллеге.
Когда двери за японцами закрылись, Су тяжело прислонился спиной к стене и внимательно посмотрел на Шэна. И по безысходному и больному выражению его глаз Шэн понял, что надвигается нечто неотвратимо-страшное. На лицах своих товарищей по камере он тоже прочел лишь одно: тупое, безразличное отчаяние приговоренных к смерти.
Шэн снова перевел взгляд на Су.
— Записали только шестерых. А с какой целью?
— Вероятно, готовится очередной эксперимент, — бесцветным голосом отозвался тот. — Ты тоже пойдешь... Будут вас заражать какой-нибудь болезнью. Другого здесь ожидать не приходится.
Вновь воцарилась тревожная, застойная тишина.
— Ты болел какой-нибудь заразной болезнью? — подал, наконец, голос Су и, оторвав взор от узкого зарешеченного оконца, находившегося под самым потолком, посмотрел на Шэна: — Тебе делали прививки?
— Нет, ничем таким я вроде бы никогда не болел. Но в прошлом году мне делали прививку от брюшного тифа.
О том, что прививку эту делали ему на погранзаставе, по ту сторону границы, Шэн, разумеется, умолчал.
— Если будут тебя об этом спрашивать, — предостерег Су, — не признавайся, что у тебя есть прививка.
— Спасибо, Су, я поступлю так, как ты советуешь, — ответил Шэн и добавил задумчиво: — Тебя тоже записали. Выходит, пойдем мы вместе?
— Неизвестно, — отрезал Су. — Здесь никогда и ничего не известно. Завтра увидим.
Но Су Бинвэй ошибся. Все стало ясно в тот же день.
Сперва Шэна вызвали в тюремную
— Давай обратно в камеру! — приказал Шэну надзиратель, равнодушно наблюдавший за этой процедурой.
Не успел Шэн опомниться и перемолвиться словом с Су Бинвэем, как двери камеры открылись вновь и надзиратель выкрикнул номера всех шестерых.
Встали, покорно и молча вытянулись в шеренгу перед дверьми. Судя по всему, такие же шеренги выстраивались сейчас и в других камерах. Шэн не ошибся. Вскоре по коридору цепочкой проследовали наружу около пятидесяти человек.
Заключенным приказали встать в колонну по двое и вывели их на тюремный двор, где узников ожидали японцы в белых халатах, сгрудившиеся возле длинного стола, на котором поблескивали шприцы и белели большие коробки с ампулами.
Двое охранников спешно начали делить колонну на небольшие группы, а когда закончили, высокий усатый японец — очевидно, самый главный здесь — отдал приказ:
— Каждая группа выстраивается в шеренгу, и по очереди вы будете подходить к столу, предварительно засучив рукава.
Шэн обратил внимание, что каждой группе делали уколы, набирая вакцину из ампул с разной по цвету маркировкой, а последняя шестерка, в которую входил и Шэн, вообще не получила никаких уколов.
— Не бойтесь, — успокоил заключенных высокий японец, уловив зарождавшийся в группах ропот. — Это прививка против холеры. Хотя вы и не стоите того, чтобы о вас столь прилежно заботились, японские власти хотят с помощью профилактических прививок оградить вас от опасности заболеть холерой. Когда вернетесь домой, можете быть совершенно спокойны: отныне холера вам не страшна. Да! Если кому-либо из вас уже делали в прошлом прививки — выйдите из строя!
Из строя не вышел никто. Охранники велели заключенным опять построиться в колонну по двое и развели их по камерам.
Шэн, вероятно, родился под счастливой звездой. Прививка, которой он инстинктивно боялся, чувствуя в ней нечто недоброе, ему по непонятным причинам сделана не была, а на следующий день один из надзирателей отрядил его убирать коридор, сказав, что теперь это его каждодневная работа здесь, в лагере.
Уборщик же в тюремной табели о рангах считался фигурой не из последних: он имел возможность свободно передвигаться по коридорам, время от времени мог разживиться лишней миской баланды...
Однажды Шэн вызвался починить неисправную электропроводку. После ремонта Шэна вызвали в канцелярию. Начальству его работа понравилась, и ему велели привести в порядок поврежденный крысами кабель в подвале. Это задание он тоже выполнил. Аккуратно и быстро.
Вскоре нашлась новая работа, и мало-помалу Шэн обеспечил себе практически полную беспрепятственность в передвижении по всей тюрьме.
Однако его надежды на то, что он когда-нибудь вырвется на свободу, угасали день ото дня. Тюрьма охранялась надежно. Но даже не в тщательной охране было дело.