Антоллогия советского детектива-40. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
— Быстро раздевайся и в постель. — Я от этого напора чуть смущаюсь и мешкаю. — Да что же это такое? — по-домашнему ругается она. — Налево ходить он не стесняется, а меня застеснялся. — И стягивает оставшиеся на мне трусы с майкой. Затем достает из висящего на стене шкафчика пол-литра водки и яростно растирает ею мне грудь и спину.
По окончании медицинских процедур в ее руках появляется блюдечко с соленым огурцом и четверть стакана водки. Она повелевает:
— Выпей и закуси.
Затем Света подходит к окну и плотно задергивает занавески. Потом садится рядом со мной на кровать, снимает спортивный костюм и надевает
Всю неделю я провожу со Светой, забыв про фестиваль. Это счастливейшие дни в моей жизни. Все вокруг кажется чудесным и прекрасным. Я нахожусь на гребне эмоциональной волны. Я бодр, и кровь весело бежит в моих жилах.
Сегодня воскресенье, и я просыпаюсь поздно. Родителей с братьями нет. Они еще с вечера уехали на дачу. Теперь там здорово, дом уже построен. Правда, осталось кое-какую мелочовку доделать. Позавтракав, я иду в магазин. Я хочу купить что-нибудь вкусненькое для Светы, а потом позвонить ей и пригласить к себе. Конечно, хорошо снимать у разных там бабуль комнаты на неделю, на месяц, однако дома лучше.
Проходя мимо котельной, я слышу хорошо знакомый голос. Заглядываю незаметно туда и вижу прикрытое шляпой ледяное лицо, щелочки остро и злобно поблескивающих раскосых татарских глаз.
Кабан! Его явное появление рядом с моим домом меня ужасает. А чему ужасаться, удивляться? Как быстро я теряю старые привычки. Немногим больше года честной жизни — и я веду себя как порядочный человек. А где же ему еще быть, как не в котельной? Рядом старое и новое. Встречи все равно не избежать. Что я могу предпринять? Заявить в милицию или сказать отцу? Отпадает! Вскроется мое участие в ограблении квартиры коллекционера, а там труп на трупе! Я не знаю, что сделал отец, спасая меня в тот раз, да, наверное, и никогда не узнаю, но с работой в «органах» он распростился и искусственные цветочки уже делал. Почему опять из-за меня должны страдать отец, мать, братья? Позвать своих двоюродных братьев? Им придется все объяснять. И в конце концов все закончится убийством Кабана. А может, и не только Кабана, но и кого-то из братьев. Всякие неожиданности бывают. Значит, и этот вариант нельзя принять.
И тут начинают выплывать на поверхность мои темные инстинкты. Ни логика, ни рассудительность не могут противостоять желанию наброситься на Кабана сейчас же, сию секунду! При этом от предвкушения я даже щелкаю клыками. Ощущение, конечно, жуткое, но чрезвычайно привлекательное. Я уже испытывал его, и у меня неутолимое желание повторить все снова. Я вытаскиваю из кармана свой нож-прыгунок, щелкнув кнопкой, выбрасываю лезвие и захожу в котельную. Кабан, видя меня с ножом в руке, ничуть не удивляется. Улыбаясь мертвыми губами, он наводит на меня пистолет и очень тихо и медленно произносит:
— Убери нож, иначе я пристрелю тебя.
Сидящий рядом с ним интеллигентно одетый, высоколобый мужчина с продолговатым лицом и рыжими, торчком стоящими волосами поднимает на меня карие надменные глаза и бросает небрежно:
— Звери! Без крови. Уберите оружие.
Тут я замечаю третьего, точнее, третью и убираю нож. Она стоит, подпирая плечом стену. На ней черные туфельки
— Это шестерка. Волк, — заметив мой взгляд, говорит высоколобый. — Кличут ее Стопарик. На людях — Лора. Она ваша. На все время работы. Начнет капризничать, не выполнять команд, учите ее, но лицо берегите. Я, — продолжает своеобразный инструктаж интеллигентный мужчина, — Чернокнижник. В обществе, если столкнемся, Тарас Григорьевич. Кабан — работяга. Паспорта с московской пропиской и документы, подтверждающие место работы, есть у всех нас. Я знаю, у вас две женщины. Но вряд ли их можно использовать в деле. А Стопарик проверена. Однако и за ней тоже надо приглядывать. Женщина есть женщина! Где-то поселите свою рабыню. У Светланы есть опыт по снятию комнатенок. Вот вам деньги на эти цели. — И дает мне пакет. Я беру его, кладу в сумку и поворачиваюсь на выход. Но тут раздается голос Кабана:
— Чернокнижник, я тебе говорил, что у Волка школа Ивана. Он все может.
— Потому и обращаюсь я с ним уважительно, — отвечает тот. — Минуту, Волк! Завтра начинаются заезды наших и иностранных делегаций. Нам нужны в основном иностранцы. У них валюта, дорогие шмотки. Сами понимаете, наши клиенты — любители девочек, выпивки, картишек. Последние, и ваши клиенты, Волк. Стопарик не только наживка. Она и девочек умеет и вербовать, и обучать. Все ваши требования, Волк, я выполню без замедления. До встречи.
Я выхожу из котельной, за мной, как привязанная, идет Стопарик с чемоданом в руке. С ней я захожу и в квартиру, сажусь на диван и хихикаю, как сумасшедший.
— Умереть — вот мое спасение! — кричу я. И, вскочив с дивана, в истерике начинаю разбрасывать вещи по комнате. Стопарик равнодушно наблюдает за мной, а затем спрашивает:
— Где у тебя туалет и ванная?
Я ошарашенно гляжу на нее, потом хватаю ее за руку и тащу к двери. Я хочу вытолкнуть, выкинуть это чудовище из квартиры. С неожиданной силой она отталкивает меня:
— Слюнтяй, не я шестерка, а ты! И жить я буду у тебя, пока ты не найдешь мне нору. — И в завершение своего выступления делает мне смазь.
Такого я не выдерживаю и бью ей под дых. Она падает и тут же отключается, а может, и прикидывается. Но мне все равно. Я набираю номер Светы и интересуюсь у нее насчет комнаты. Она говорит, что та самая бабуля, у которой она снимала недавно комнатенку, готова вновь сдавать. Я благодарю ее и подхожу ко все еще лежащей на полу Лоре.
— Ты, сука, поднимайся! — кричу я. — Есть для тебя нора! — Она поднимает голову. Ни одной слезинки.
— Придурок! — шепчет Стопарик. — Я сбежала из колонии. Я месяц не мылась. Я хочу в туалет.
— Понятно. Даю тебе про все час, — отвечаю я ей. — И учти, хату будешь снимать сама. Я тебе дам только адрес.
— А ты знаешь, что с тобой сделают, если я смотаюсь? — испытующе смотрит мне в глаза Лора.
— Знаю. Только вопрос, кто кому еще сделает, — зло ухмыляюсь я.
— Видно, ты интеллигентик, — смеется Стопарик, — то-то Чернокнижник с тобой выкает. Неспроста!
— Иди делай свои дела! — отрезаю я и ухожу в отцовский кабинет.