Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 18. Феликс Кривин
Шрифт:
Стал Капустин еще больше думать о работе. Его даже в должности повысили, в два раза увеличили зарплату. А мысли уже не дребезжат, а звенят.
Доктор объясняет: это железные мысли в серебряных клетках звенят. Серебра в голове стало больше, поэтому звон получается. Уверен, что на службе у вас все хорошо, на что же вы жалуетесь, зачем беспокоите медицину?
Ушел Капустин в работу с головой, чтоб не слышать этого проклятого звона. Звон прекратился, но появился, представьте, стук. Как в прежние времена, когда стучали золотые мысли.
Но
Совсем затосковал Капустин. А нельзя ли, спрашивает, золотые мысли вернуть? И чтоб совсем без клеток. Неужели нельзя мыслить без клеток?
Попробуйте, говорит доктор. Перестаньте зарабатывать деньги, постарайтесь думать о чем-то более значительном.
Ушел Капустин со службы, деньги зарабатывать перестал. Старается думать о чем-то значительном, но ничего значительного в голову не приходит. Стука, правда, нет и дребезга, но и мыслей тоже. Свободно в голове, просторно, а мыслей нет.
Доктор говорит;
— Ничем не могу помочь. У нас медицина государственная, нам третий месяц зарплату не платят. А что касается ваших значительных мыслей, то они, я думаю, в свободном состоянии просто не существуют. Возможно даже, извините за смелое предположение, все значительное, что рождается у нас в голове, может существовать только в клетках.
Что касается литературы, то она делится на одноклеточную и многоклеточную. Многоклеточную — когда каждый автор носит клетку в себе, и одноклеточную — когда все сидят в одной клетке.
Лучшее место в автобусе
В автобусе самое удобное место у водителя, поэтому на нем любят сидеть даже те, которые не умеют водить автобус. Кстати, нередко именно они, неумеющие, лучше всех умеют сидеть у руля.
Но пассажиры, конечно, недовольны. Им неважно, как водитель сидит у руля, им важно, чтоб автобус двигался.
Начинают выяснять, почему автобус не двигается. Спрашивают у водителя, но он не может отвлекаться на разговоры: он занят тем, что сидит у руля.
Да и что он может сказать? Что он не умеет водить автобус? Но тогда его заменят другим водителем. А этого ему б не хотелось. Он уже привык сидеть у руля и даже не представляет себя на другом месте.
И что ему остается? Переложить свое неумение на других, внушить пассажирам, что это они не умеют ездить в автобусе. Пускай сначала научатся ездить, а потом уже требуют, чтоб автобус двигался.
Неумение ездить — самое уязвимое место у пассажиров. Их ведь никогда этому не учили, они вообще не задумывались, умеют они ездить в автобусе или не умеют.
Тут же находятся самые неумелые, и их дружно высаживают из автобуса те, которые не умеют средне или чуть-чуть.
Потом те, которые не умеют чуть-чуть, высаживают тех, которые не умеют средне.
В результате все пассажиры оказываются высаженными из автобуса и начинают дружно его толкать.
Наконец-то автобус движется! Скорость, правда, не слишком большая, да и пассажирам
Футболист № 1
Капитан нашей команды очень здорово бегал за мячом, но по мячу не бил, чтоб не попасть чего доброго в свои ворота. Такое в футболе бывает: ударишь по воротам, а они, оказывается, свои. Однажды самый красивый год сезона вынужден был уступить место другому, менее красивому, потому что оказался голом в свои ворота, что сильно снижало его достоинства.
Наш капитан в свои ворота не забивал. И в чужие не забивал, не отличая свои от чужих в стремительной атаке. Но от мяча капитан не отставал, все время находился с ним рядом. И кто бы ни ударил, и куда бы ни ударил — капитан уже тут как тут, бежит за мячом в заданном направлении.
Трибуны сотрясались от восторга. Болельщики — свои и чужие — устраивали капитану овации. В газетах крупным планом печатались фотографии: капитан бежит за мячом. Тут же анализировались различные эпизоды: однажды капитан через все поле бежал за мячом и бежал бы и дальше, но дальше уже были ворота. И капитан очень технично не ударил по мячу, что было особенно кстати, учитывая, что ворота оказались свои. Газеты отмечали и заслугу вратаря, который вовремя взял мяч, буквально сняв его с ноги своего капитана, но при этом газеты выражали уверенность, что в последний момент капитан все равно увернулся бы от мяча, как уже не раз уворачивался.
Всемирная ассоциация болельщиков признала капитана футболистом № 1. Главными качествами его игры были названы стремительность, неудержимость, напор и неустрашимая осторожность.
Потеря качества при выигрыше темпа
На десятой минуте гроссмейстер сделал первый ход. Он играл белыми. И все вокруг болели за белых. Кроме черных, которые болели за себя.
После первого, очень сильного хода белых черные пришли в замешательство. Такого начала еще не было в теории, да и вообще в истории шахмат. Просчитав все варианты, черные нашли очень сильное продолжение.
На двадцатой минуте гроссмейстер понял, что черные наступают. Он пожертвовал качество, но, не найдя более действенного средства защиты, повернул доску на сто восемьдесят градусов и стал играть за черных.
Белые надолго задумались. Затем невероятным усилием воли они выровняли игру и медленно пошли в наступление.
Теперь пришла пора задуматься черным. Гроссмейстер лихорадочно искал контригру. Он пожертвовал качество, на этот раз качество черных, но, так и не найдя контригры, повернул доску и стал играть за белых. При этом он напомнил, что с самого начала играл за белых и даже был инициатором первого хода.