Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 18. Феликс Кривин

Кривин Феликс Давидович

* * *

Современность читает — и все о себе, Даже то, что писалось когда-то. И находит себя она в каждой судьбе, И вмещает все лица и даты. Потому что ей нужно в себе сочетать Все, что было и будет за нею. То, что было, уже не умеет читать. То, что будет, — еще не умеет.

* * *

Как чужую женщину, ту, что недоступна, От которой ничего не ждешь, Прошлое и будущее полюбить нетрудно, Потому что с ними не живешь. Как родную женщину, близкую,

как воздух, Тот, каким попробуй надышись, Прошлое и будущее разлюбить непросто, Потому что между ними — жизнь.

* * *

Там, где река утратит имя И перестанет быть рекой, Ее в свои объятья примет Неведомый простор морской. И, окунувшись в неизбежность, Тогда почувствует река, Насколько плата велика За бесконечность и безбрежность.

* * *

Не оставляет рыба в море след, И след не оставляет в небе птица. В немом пространстве вереница лет На мертвый камень камнем не ложится. У времени и веса даже нет, Его нести и муравью нетрудно. Столетья невесомы, как секунды… Откуда же на лицах наших след?

* * *

Не нужно сетовать река, Что время мчит тебя куда-то, Что уплывают берега, К которым больше нет возврата. Все уплывает без следа, Тебя же гонит мимо, мимо… Не нужно сетовать: вода Свежа, пока она гонима.

* * *

По знакомой улице иду, По дорогам дальним и селениям. Обгоняю мысли на ходу, Оставляю их без сожаления. Сколько я рассеял их в пути На лесной тропе, на горном склоне. Может быть, идущий позади Их еще когда-нибудь догонит.

* * *

Что сказать нашей памяти, ожиданию, нас томящему, Что сказать нетерпению: когда наконец, когда? На суде над прошлым все голоса принадлежат настоящему, А будущее томится за дверью, и его не пускают в залу суда. И пока настоящее все рассмотрит, изучит и вызнает, И пока сбалансирует шансы возможных побед и потерь, Гадает за дверью будущее: вызовут или не вызовут? И смотрит с надеждой будущее на закрытую дверь.

* * *

На поэта влияет поэт, На планету влияет планета. Вы заметили: даже цвет Подражает другому цвету. Он бывает темней и светлей, Принимает оттенки любые. Если в небо глядит муравей, То глаза у него голубые.

* * *

Осени еще нет. Она лишь в усталости лета, В его дурном настроении и недовольстве собой. Быть может, настало время убавить немного света? И, может, к зеленому цвету добавить цвет золотой? Осени еще нет. Она лишь в готовности лета Слегка позябнуть на холоде, слегка помокнуть в воде. Пониже надвинуть тучи, плотней опоясаться ветром, Впредь экономить на солнце и тратиться на дожде.

* * *

Протоптана тропинка на реке. Когда морозом все заледенило, Наперекор морозу

и пурге Два берега она соединила. Прошла зима, оттаяла река. Над нею бури больше не кружили. И радовались солнцу берега, Счастливые — и снова как чужие.

* * *

Если сон не приходит, а ночь на исходе уже И едва ли уснуть до рассвета удастся, Хорошо бы присниться какой-нибудь доброй душе, Той, что любит поспать и не против с тобой повидаться. Хорошо побродить под покровом чужой тишины, Поболтать о таком, что словами и выразить сложно. Ах, чужие, чудесные, нам неизвестные сны! В них приятно бывать, жаль, что выспаться в них невозможно.

* * *

Гора с горой не сходится никак. Не сходятся сияние и мрак. Расходятся дороги и пути, А также те, кому по ним идти. Несовместимы иней и роса, Земные и иные полюса. Но неразлучны меж собой навек Вчерашний день и прошлогодний снег.

* * *

Я, как пламя свечи, трепещу, Я мечусь между бездной и высью, Я мечтаю покинуть свечу, Чтоб пылать, от нее не завися. Опадаю, себя пригасив, Чтобы с пламенем новым собраться, И не знаю — то ветра порыв Или мой — от свечи оторваться.

* * *

Пейзажу сельскому навстречу, забыв о шуме городском, Течет дорога через речку и называется мостом. Струится каменно и строго, в движенье обретя покой, А под мостом течет дорога и называется рекой. Бегут, бегут пути земные, спешат неведомо куда, Стоят столбы, как часовые, и называются — года. И каждый постоит немного и растворится без следа, А мимо них бежит дорога и называется — судьба.

* * *

Уж так на земле повелось оно, и нет в этом чьей-то вины, Что золото все — у осени, а молодость — у весны. От золота веет холодом, и осень ненастной порой Срывает с себя все золото, чтоб снова стать молодой. И, снегом укрывшись от холода, уходит в объятия сна, Где все, что состарилось, молодо…. А после приходит весна.

* * *

Он сказал: «Ничего, держись! Вы, поэты, живучие черти. У хороших поэтов жизнь Начинается после смерти». И вздохнул: «Не хочу грешить, Я б не смог. Ни за что на свете. Очень хочется жить до смерти. Просто до смерти хочется жить!»

* * *

В анекдоте любовник умер И повесился муж. Так рождается новый юмор Юмор каменных душ. Не печальный и не серьезный Как по коже мороз, Этот юмор — не смех сквозь слезы, Это смех — вместо слез.

* * *

Очередь — как длинные стихи. Тянется, потом свернет за угол Женщины, мужчины, старики Медленно рифмуются друг с другом. Тянется огромная страна, Думает безрадостную думу… Но в стихах изюминка нужна, А его как раз и нет — изюма.