Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов
Шрифт:
И тут еще подлетает долгожданный пес! Радуясь — наконец все вышли с ним поиграть, — выхватывает из рук отца ключи.
В этот момент проходит медленно кот!
Пес бросается за котом. Сын за псом.
В темноте отец и мать Окуньки ищут в луже ключи, шепотом выясняя, кто во всем виноват.
Отец ворчит: если бы он тогда не женился, то спал бы спокойно пятнадцать лет подряд!
Жена возражает: если бы не он, она спала бы совершенно в других условиях с другими людьми в центре города, а не искала бы по ночам
Из темноты возникает Окунько-сын с большим чемоданом и возбужденно шепчет:
— Папа, смотри, что я нашел!
— Всем стоять! — командует милиционер, слепя глаз фонариком. — Только что квартиру ограбили, там был именно такой чемодан!
В милиции разобрались, похихикали и пообещали привести пропавшую собаку по адресу.
Измотанные Окуньки бредут домой. Около парадной, виляя хвостом, сидит чертов пес! В зубах у него ключи.
«Что бы мы делали без собаки!»
Вчетвером поднимаются по лестнице. Дверь квартиры открыта настежь. То ли отец забыл закрыть, то ли именно их квартиру ограбили.
Окуньки кидаются проверять свое. Слава богу, ограбили кого-то другого.
Попадали на кровати.
Часа в четыре звонок.
— Кто там?
— Милиция.
Услышав слово «милиция», Окунько-пес заходится чудовищным лаем. Озверевший от бессонницы сосед головой долбит стену.
Окунько-сын зажимает собаке пасть. Та продолжает лаять. Звук, выходящий через другое место, ужасен!
Окунько-отец, не зажигая свет, открывает дверь. Входит милиционер:
— Нашли вашу собачку!
Мокрая дворняга юркнула в комнату.
— Еще не хотела домой, дурочка! Спокойной ночи!
Окунько-пес, проверяя, не украдена ли его косточка,
натыкается на дворнягу. Они сцепились с лаем, хрипом,
по всем правилам. Стучать начали сверху, сбоку и даже в окно, хотя квартира на двенадцатом этаже.
Кто-то орет: «Вызови милицию, наконец! Девушку пригласил, а тут не дом, а псарня!»
Милиция приехала быстро. Когда полуживые Окуньки, растащив собак по углам, рассказали все по порядку, милиционеры начали смеяться. За ними захохотали Окуньки. Завыли запертые собаки.
Тут ворвался сосед, в нижнем белье, босой, в руках топор. Увидев милицию, сразу успокоился.
Когда ему рассказали, что произошло, он начал смеяться, уронил топор на ногу и взвыл так, что везде погас свет.
Милиционер сказал:
— Вам еще повезло, что топор упал обухом и на ногу. Один товарищ попал острием по совершенно другому месту.
Сосед перестал стонать и, счастливый, поковылял к себе.
Милиционеры в темноте отловили лишнюю собаку и уволокли за собой. Хлопнула дверь. Окуньки попадали на кровати.
У двери, свернувшись калачиком, блаженствует дворняга. Милиционеры в темноте по ошибке увели из дома пуделя.
На улице пудель упирается, хрипит:
— За что в отделение, менты поганые!
В кустах кот
— Наконец милиция занялась настоящим делом!
Дворняга прокралась на кухню и видит открытый холодильник, из которого чем только вкусно не пахнет! Она выволакивает и жрет все подряд, с ужасом понимая, что утром ее, наверное, убьют.
— Но до утра еще далеко! — рассуждает дворняга, лакая из упавшей бутылки портвейн.
Выпив и закусив, дворняга чувствует: если сейчас не споет, она кончится! Набрав воздуха, завывает дурным голосом.
Жильцы просыпаются и все разом кидаются на стену.
Дом падает набок.
Дворняга куда-то летит, успевая подумать: «Хорошо, сосиски успела съесть перед смертью! Пудель вернется, а сосисок нету! Тут он и удавится!»
Муравей в поле бодался с корягой.
Проезжала стрекоза на велосипеде.
— Мурик, рванем в Париж?!
— Шутишь! Урожай собрать надо!
Прошел год.
Муравей, насвистывая, корячился в поле. Притормозил мотоцикл. Стрекоза! Крылья в серебре, ножки в золоте.
— Привет труженикам! Как насчет Парижика? Не созрел?
— Урожай созрел, а я нет!
Прошел еще год. Зима, холод, снег.
Муравей в чем мать родила тащил что-то с песней. Подкатил лимузин. Стрекоза в соболях:
— Мурик, бедняга, всю жизнь чего-то тащишь и тащишь!
— Подруга, ты не поверишь, когда тащу, я тащусь!
— А чем поле засеяно?
— Само собой, коноплей! Кто вкалывает, тому Париж тут и так! Вернее, он так и тут! Так и тут, так и тут…
Стрекоза, твой поезд ушел!
Сосна вцепилась корнями в валун и так в обнимку годами висели над пропастью.
Однажды заспорили.
— Если бы не я, — бубнил валун, — тебя бы отсюда вырвало с корнем!
— Извини! — возмутилась сосна. — Скажи спасибо корням, они тебя держат!..
Слово за слово, разругались.
— Ах так! — Сосна разжала корни. Валун покачнулся — наконец-то свободен! Он сам по себе. Сосна сама по себе!
Ветер вырвал с корнями сосну, швырнул вниз.
Град задолбал камень, тот рухнул в пропасть.
Так и свалены в кучу куски валуна и сосновые сучья.
В народе эту композицию называют «Памятник независимости».
Сидим с женой, чай пьем. Вдруг среди ночи звонок.
Сначала открыл, потом спрашиваю: