Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов
Шрифт:
— Это ваши документы?
— Вы же видите. Документы не мои, они, судя по всему, женские.
— Правильно. Проходи!
И так месяц. Он меня спрашивал: «Ваши документы?» Я показывал чужие документы и честно говорил: «Не мои».
— Проходи…
И вдруг дурацкий вопрос:
— А чьи?
— Понятия не имею. Можно пройти?
— Нельзя! Узнайте, чьи документы, тогда пройдете!
— Но вы же пускали, зная, что не мои, почему вдруг сегодня…
Он руку на кобуру:
— Я здесь для чего стою?!
— Не знаю.
—
— Так вы их и проверили! Установили: документы не мои!
— Значит, я свой долг выполнил… Проходи!
Моя на развод подала. А все от чего?
Поехали с мужиками на охоту. Вечером выпили, утром встали на зорьку. Народу человек сто. А уток, видимо, не предупредили, что охотничий сезон открывается. Три часа по колено в воде в камышах простояли. Наконец одна несчастная уточка нарисовалась. Ну в нее и жахнули в сто стволов! Потом добычу делили по-честному Мне достался клюв. И семь перьев.
Мало того, друг дал стрельнуть из ружья с оптикой. Курок нажал, отдача пошла в глаз — и синяк будьте нате! Ночью овод в губу укусил — рот распух бутербродом.
Когда в дом вошел, жена руки в боки: «Ты где был?» — «На охоте!»
Ау самого под глазом фингал. Губы свешиваются, в руках перья.
Жена в слезы: «Снова по бабам ходил!» И на развод.
Правильно говорят: «Если жену любишь, никогда ей правду не говори!»
Вась, ты посмотри, какая женщина!
Ножка оканчивается каблучком естественно, будто так и родилась на свет!
Ты никогда не стоял на каблуках, Вась? Я по молодости минуту простоял. Потом полгода лежал. Это прием карате. Стопу выворачивает! А они, смотри, на каблуках бегают. Они на них по лестнице вверх к ребенку больному. Они на каблуках вниз к начальству на ковер. На каблуках ждут, надеются, плачут на каблуках, целуются — живут на каблуках, Вася!
Вась, кто-нибудь смотрел на твои ноги? А ты сам на них смотрел? Понимаю. Твои ноги никого не волнуют. А ее ноги волнуют всех!
А сколько еще на ней непростого на кнопочках, крючочках, шнурочках — ты бы во всем этом задохнулся, Вася. А она дышит! Видал?! Грудь поднялась, опустилась, опять поднялась!
Просто она так дышит. А у тебя, Вась, дыхание перехватывает, хотя твою грудь ничего не стесняет…
Глянь на ее лицо, Вась! Это ты побрился — и король, а не побрился — тоже король, только небритый. А у нее, посмотри… Да не показывай ты пальцем! Достаточно, что я газетой показываю! Видишь: тушь, помада, румяна, тон — и так положено, что
Ты никогда не красил глаза, Вась? Да они у тебя и так вечно красные. А она каждый день глазки себе рисует. Ее глаз — произведение искусства! Глаз женщины, это надо видеть, Вась, если она тебя в него пустит!
Смотри, смотри, какая пошла! Не та, вот эта еще лучше! Ну, как тебе моя?
Кажется, так и вскочила утром с постели румяная, глаз под аккуратно растрепанной челкой блестит. Спрятала неприятности под румяна, обиду по скулам вверх в стороны развела, слезы назад втянула — и взгляд влажный…
Вась, я от них балдею! Ты посмотри: пуговка у нее на блузочке вроде бы расстегнулась! У тебя расстегнулась, оборвалась — это небрежность, Вася! А у нее на одну пуговку не застегнуто, тут точный расчет, здесь тайный умысел! Попробуй глаза отвести от мягкой ложбинки! Не можешь. И я не могу. Никто не может! А всего-то расстегнута одна пуговка!
Учись, Вася! Пуговку-то свою застегни — неприлично!
Да, зато им бриться не надо! Ты прав. Это они себе выбили!
Вот так годами терпят нас и живут рядом с нами, так ни разу толком и не изменив, храня верность черт знает кому!
За что они муки терпят? Что им надо?
А надо им всем одного. Семьи. Гнездышка. Плеча сильного рядом.
Выпьем за их светлую мечту!
За тебя, Вася!
Кубиков за полночь в меру трезвый явился домой и позвонил в дверь.
Открыла заспанная женщина. Причем не жена.
— Здрасьте! А где моя? — спросил Кубиков.
— Здрасьте! А где мой? — зевнула женщине
— Шляется где-то! — предположил Кубиков.
— Ну заходи, раз пришел.
Кубиков вошел.
— Ложись, в ногах правды нет!
Кубиков разделся и лег.
— Так и будешь лежать, как у себя дома? Целуй, раз в гостях!
Кубиков честно выполнил чужие супружеские обязанности и заснул.
Где-то через час голышом пошел к двери.
— Ты куда? — удивилась женщина. — Спи спокойно, пока мой не пришел.
— Не нравится мне, что твоего нету! Пойду домой. Врежу своей для профилактики! Все вы, бабы, одинаковые!
Никитины пошли на базар за клубникой, а а купили щенка. Уж такой симпатяга! Мужик содрал сотню долларов, мотивируя тем, что родители щенка сплошь чемпионы и второго такого пса в мире нет. Никитины не уточнили, что значит «родители сплошь чемпионы»? Полагается всего-навсего два.
Фердинанд ел все, что плохо лежит, и быстро набирал вес. Правда, рос почему-то в длину.
Через полгода он напоминал фигурой многоместную таксу. Ножки кавычками, как положено.
А теперь полюбуйтесь на фас. Кулачок типа мопса!