Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
ЧОРТ. Безусловно. У нас каждый поэт имеет право на рога.
КОМПОЗИТОР. Но я не могу про все города сразу. Получается какой-то географический цикл.
ЧОРТ. Ничего страшного. У нас даже погоду под музыку сообщают. Музыка Паулса, слова Гидрометцентра.
ПОЭТ. А что, Федя, если мы устроим такое музыкальное ревю под названием «Лучший город земли». И запузырим туда все города сразу.
ЧОРТ. Отлично. Я берусь это пристроить в Чугуевский мюзик-холл.
КОМПОЗИТОР. Разве там есть мюзик-холл?
ЧОРТ. Еще какой. От одного кордебалета мороз
ПОЭТ. Как сказал классик: «Все равны как на подбор, а мой дядя режиссер».
Появляется Леонтьев. Он поет.
Ярко светит солнце, плещется волна.
Ночью смотрит в море юная луна.
Чайки распевают песни на лету.
И стоят магнолии в цвету.
Появляются артистки мюзик-холла в купальных костюмах. Они поют.
Сочи. Сочи, город Сочи!
Ты так дорог мне.
Даже ночью, даже ночью
Вижу я тебя во сне.
На конец куплета артистки уходят.
Артистки в купальниках, но в меховых шапках.
ЛЕОНТЬЕВ.
Здесь не светит солнце, здесь сплошные льды.
Мы живем в районе вечной мерзлоты.
Дуют злые ветры — не поднять лица.
Не поют горючие сердца!
Верхоянск, Верхоянск мой!
Ты в моей судьбе!
Согреваешь душу лаской.
Славный город Душанбе!
Кордебалет уходит.
ЛЕОНТЬЕВ.
Дует жаркий ветер и течет арык.
Молодой барашек просится в шашлык.
Тихою прохладой манит чайхана
И поет веселая зурна.
Вновь появляется кордебалет. На головах у девушек шляпки с перьями. Они поют:
Ах. Калуга, ты Калуга!
Милая Рязань!
Я люблю тебя, как друга.
Древний город мой Казань!
Магадан, Чита, Быково!
Жмеринки мои!
Ах, Коньково-Деревлево —
Ты столица всей земли!..
В конце песни откуда-то появляются лошади. Леонтьев и кордебалет скачут на лошадях. Концертная сцена уходит в затемнение. и мы оказываемся на пляже. Светит солнце. Композитор лежит на надувном матрасе. Звучит объявление по местному радио. Диктор: «Вниманию отдыхающих на пляже «Интурист»: к нашим услугам водные лыжи, катера, скуттера, байдарки та баядерки. Морские прогулки сопровождают дельфины-экскурсоводы, свободно говорящие на языках наших гостей: по-английски. по-немецки, по-французски, по-фински и по-грузински. Диктор продолжает: «Уважаемые отдыхающие! В нашей сауне «С легким паром» работают: маникюр, педикюр та массажист-затейник. Посетителям предлагается на валюту традиционный российский чай с финским джемом.
Спасибо! Мерси!»
Поочередно появляются на надувных матрасах поклонницы Ф. Бесфамильного.
ПЕРВАЯ
ВТОРАЯ ЖЕНЩИНА. Федор Федорович! Федор Федорович!
КОМПОЗИТОР. Киса, перевернись, сгорит нос.
ВТОРАЯ ЖЕНЩИНА. Федя, вы не джентльмен.
ТРЕТЬЯ ЖЕНЩИНА Федя! Федюня! (Брызжет на него водой.)
КОМПОЗИТОР. Малыш, принеси мне джин с тоником.
ТРЕТЬЯ ЖЕНЩИНА. С моником? (Брызжет водой.) Ха ха-ха!
Затем все три женщины появляются одновременно с криками:
«Федя! Маэстро!» и исчезают.
Появляется Чорт.
ЧОРТ. Федя, маэстро, как вы себя чувствуете?
КОМПОЗИТОР. Плохо… Жуткая жара.
ЧОРТ. Сейчас поправим. (Делает взмах рукой, солнце исчезает.) Так! А сейчас?
КОМПОЗИТОР (капризно). А теперь холодно. (Чорт машет рукой, и солнце появляется.)
ЧОРТ. Федя, вы просто устали от отдыха. Пора за работу.
КОМПОЗИТОР. Вы же сами говорили, что талант должен отдыхать.
ЧОРТ. Верно. Но не так долго, чтобы о нем все забыли! Федя, давайте поговорим по-мужски. Я вложил в вас немало сил и, не будем скрывать, средств.
КОМПОЗИТОР. Я понимаю… естественно… моя задолженность…
ЧОРТ. Теперь, как ваш администратор, я бы хотел иметь свой навар. Короче, давайте работать глобально.
КОМПОЗИТОР. Как глобально? Не понимаю.
ЧОРТ. А вы посмотрите на карту — какие просторы открываются! Клубы, дворцы, стадионы… И все это надо заполнить нашей продукцией. Больше надо мелькать перед глазами: творческие вечера, утренники, полдники. Кстати, и на телевидении неплохо появиться.
КОМПОЗИТОР. Так не зовут.
ЧОРТ. Не зовут — сами идите! У нас четыре канала, неужели ни в один нельзя влезть? Хотя бы в эту передачу, про молодые таланты… Как ее? «С песней по сердцу»!
КОМПОЗИТОР. По жизни.
ЧОРТ. И по жизни тоже. Начнем с творческого вечера на TV. И запомните: написать, извините, одну песню в день любой дурак может. Пять, десять, двадцать — это цифра!
КОМПОЗИТОР. Но я столько не успею.
ЧОРТ. Старайтесь. Сами не придумаете — возьмите у других. Композиторы, как дипломаты, тоже обмениваются нотами. Дерзайте, маэстро, нас ждут великие дела!
При этих словах из моря вылезает какое-то чудовище: это Недержавин с печатной машинкой, в маске.
ПОЭТ. Как сказал классик: «Театр уж полон, ложи блещут. а касса гнется и скрипит!» Поехали, Тёрентьич!
Темнота.
Снова квартира Композитора. В квартире Чорт. Композитор, Режиссер. Оператор с телекамерой и осветитель.
ЧОРТ. Дорогие телезрители! Мы начинаем очередную передачу из цикла «С песней по сердцу». Сегодня с вами встретится замечательный мастер нотного стана, инженер человеческих уш — Федор Бесфамильный.