Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Невский чувствовал, что поведение Тыриной таит неведомый подвох, а разобрать, в чем дело, все никак не мог.
— Да, весело живете, ничего не скажешь, — почесал в затылке Птучка. Вот напасть! Час от часу не легче. — Он задумался, качая головой. — Тут, главное, чтоб труп не потревожили. Эх, проморгал Дергун!.. Ну, раз уж здесь мы, то пошли. Посмотрим, что и как.
И санаторцы шумной, взбаламученной толпою затрусили к месту происшествия.
Дергун хотел было пресечь столь возмутительный поход, но, увидав, что лейтенант как будто бы не возражает, полностью смирился.
Он, хоть и любил командовать, в присутствии начальства инициативу опасался проявлять.
Довольно скоро они вышли к насыпи.
Взобравшись на нее, Птучка огляделся и затем с решительной поспешностью направился по шпалам к распростертому неподалеку телу Евфросиньи Аристарховны, тогда как Гугулидзе, также оказавшийся на насыпи, сорвал с головы фуражку и, яростно размахивая ею, принялся, как некогда Дергун, командовать до хрипоты:
— Куда, куда?! Стой, дорогой! И ты, девушка, — тоже стой! Нельзя! Потом!
Только Невскому, по высшим каким-то прикидкам, было сделано снисхождение.
Дергун же — для порядка, ну, а может, просто уязвясь — остался внизу, среди зевак.
К счастью, никто за это время здесь не проходил, и потому Евфросинья Аристарховна, как была, лежала на спине, неловко подвернув под себя правую руку.
На застывшем лице ее все еще сохранялось выражение боли и крайнего испуга.
А глаза-то у нее закрыты, вдруг подумал Невский. Зажмурилась, что ли, в самую последнюю секунду? Если так, то смерть наступила практически мгновенно. Могучий удар.
Песок вокруг головы несчастной был несколько влажен и черен от пропитавшей его крови.
Корзинка с собранной малиной валялась метрах в полутора от трупа часть ягод эдакой праздничной кучкой высыпалась на утоптанную тропу.
Вся эта картина смотрелась до странного будничной, немножко невсамделишной и в первые секунды не вызывала никаких высоких скорбных чувств, не говоря уж о смятении, которое естественно могло возникнуть даже при случайном, мимолетном взгляде на покойницу.
Так и казалось: шла себе и шла спокойно добрая старушка — и вдруг нечаянно споткнулась, и упала, и, наверное, расшиблась, но сейчас вот встанет, отряхнется, подберет рассыпанные ягоды, да и пойдет своей дорогой.
— Все, готова, — констатировал бесстрастно Птучка и зачем-то, распустив немного галстук, расстегнул пуговицу у воротника. — Надо бы узнать номер поезда и кто вел состав. Дело, по-моему, ясное.
Невский стоял рядом, по привычке засунув руки глубоко в карманы брюк, и молча, с явным раздражением жевал фильтр потухшей сигареты.
— Слушайте, — сказал он наконец, — ну, неужели вы не видите?!
— Чего? — не понял Птучка.
— А того, что несчастным, с позволения сказать, случаем здесь и не пахнет вовсе!
— Вот уж — простите!.. — развернулся к нему лейтенант. — А что же это, по-вашему? Ручки на себя наложила, да?
— Нет, убийство, — не повышая голоса, ответил Невский. — Именно так. Примитивное, откровенное убийство... Рассчитанное на простачков и стопроцентное везение.
— Гм... Вы не могли бы выражаться как-нибудь яснее? — огрызнулся Птучка.
Такая безапелляционность Невского его и раздосадовала, и ущемила.
— Да куда уж проще! — развел руками Невский. — Предположим, удар поезда еще мог прийтись так, чтобы мадам осталась лежать поперек тропы. Труп-то ведь пока никто не трогал. Но корзина!..
— Что — корзина? — ехидно прищурился Птучка.
— Вы посмотрите внимательно. Она почти рядом с трупом — в ногах, у откоса. А должна была бы укатиться вон куда!..
Птучка стоял вконец растерянный, красный, полный самых разноречивых чувств.
Теперь-то он и сам отлично видел, что Невский безусловно прав.
Скорее по инерции, чем из профессиональной необходимости, он горестно переспросил:
— Значит, убийство, да? Попытка все свалить на якобы несчастный случай? А зачем?
Некоторое время Невский глядел на распластанный поперек дорожки труп.
Эта пожилая женщина с самого начала вызывала у него решительную антипатию, его раздражали ее постоянные подглядывания, ее вранье, витиеватые иносказания за обеденным столом, двусмысленные взгляды, которыми она одаривала его при каждой встрече, — и тем не менее сейчас ему было жаль ее, просто, по-человечески жаль.
Ведь где-то у нее остались родственники, которых она, надо полагать, любила и которые наверняка готовились встречать ее, когда она, окрепшая, поздоровевшая, вернется наконец домой.
И вот теперь на всем необходимо ставить жирный крест.
Невский не спеша достал новую сигарету и закурил.
— Расчет был, очевидно, следующий, — произнес он тихим голосом. Здесь ходит достаточно много народу — вон какая знатная тропа!.. Определенно, труп сдвинули бы с места, желая опознать, и, вероятнее всего, кто-то подобрал бы и корзинку. Нам просто повезло, что гражданке Тыриной не сидится на территории. Мы могли обнаружить труп гораздо позже. Собственно, на это-то убийца, вероятно, и рассчитывал. Кстати, я абсолютно уверен, что покойница оказалась на этой тропе после того, как прошел поезд, а не раньше.
— Почему? — изумился Птучка.
— Здесь прямой участок пути, дорога идет в гору, так что машинист издалека заметил бы тело. Сомнительно, чтобы он проехал мимо — и не сообщил по линии. И еще. Тырина вполне могла видеть убийцу.
Птучка невольно вздрогнул, и глаза у него беспомощно округлились.
— Погодите. Но ведь этого не может быть! — с отчаянием возразил он.
— Отчего же? — Невский аккуратно затоптал окурок и разгладил бороду. Смотрите: тропа, что ведет из лесу, пересекает насыпь недалеко от того места, где мы с вами стоим. Влево и вправо — вдоль насыпи — дороги нет. Путь только один — наверх. Если Тырина взобралась на насыпь, следовательно, она собиралась ее перейти — не гулять же по шпалам! Сразу сделать это она не рискнула — приближался поезд. А когда состав прошел, появился убийца с трупом. Вероятно, он нес покойную на руках. И, укладывая ее поперек дорожки, сам стоял на обочине, в траве, чтобы не оставлять явственных следов. Дальше все просто. Едва убийца исчез, Тырина выбралась из укрытия а она, без сомнения, пряталась где-то поблизости, в кустах, иначе преступник сразу бы ее заметил, — подбежала к убитой и опознала ее. Вот и все.