Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Впрочем, почему в прошедшем времени?
На самом деле Невский мог быть далеко не первым, кто услышал лазаретовский рассказ.
Уж, слава богу, после завтрака стоял такой отчаянный бедлам — и в санатории, и здесь, в лесу, покуда шли!..
"Если преступник скоро будет пойман." — невольно всплыли в памяти слова.
Тогда-то Лазаретову как раз бояться нечего. Вот если не поймают или же — не скоро.
— А вы до меня еще кому-нибудь о костерке и о прогулке сообщали? — с тревогой спросил Невский.
— Господь с вами! — Лазаретов убежденно замотал головой. —
— Молодец! — невольно вырвалось у Невского. — Директор. Этому — дай только повод!.. Ну, а Виолетта Прохоровна, как вы полагаете, могла?
— Да что вы! — замахал руками Лазаретов. — Вы совсем ее не знаете. Надежнейший товарищ! Если я не разрешу, она — ни слова, никогда! Она же понимает.
— Очень, очень хорошо, — вновь делаясь приветливым и благодушным, отозвался Невский. — Думаю, потом, для следствия, понадобится ваш рассказ.
— Потом. Ведь не сейчас же, правда? Больше я не нужен? — неуверенно осведомился Лазаретов.
— Нет. Можете идти. И, кстати, почему вы спрашиваете именно меня? Вон — основной начальник.
— Н-да? — Лазаретов недоверчиво взглянул на Птучку. — Интересно. А мне показалось. Ладно, я и впрямь пойду. Чтоб Виолетта Прохоровна зря не волновалась.
Вот и новая забота появилась, с огорчением подумал Невский, глядя в спину Лазаретову. Нам только этих осложнений и недоставало!..
И неожиданно, как раз и навсегда доказанная теорема, вспыхнуло в мозгу: ведь лазаретовский-то незнакомец в той же самой куртке, что и у меня, и давешний двойник на лестнице — одно лицо! Определенно! И еще похожий, необычный галстук. Черт, наверняка же — мой! Ужасно редкостная штука ныне, и для совпадений — крайне мало шансов. Видимо, и псевдо-я, которого с таким старанием выслеживала Евфросинья Аристарховна, — из той же оперы, все тот же самый человек!.. Выходит, я не ошибался, уверяя, что концы — здесь, в санатории, буквально рядом!
— Слушайте, а вам не хочется еще раз допросить свидетельницу? вкрадчиво осведомился Невский, оборачиваясь к лейтенанту. — Я имею в виду Тырину.
— А где она?
— Да вон, у самой насыпи стоит, — Невский незаметно показал глазами. Может, новые какие-то детали.
Птучка с кислым выражением на лице уставился на Невского, качая головой.
— Я в санатории-то от нее двух слов не мог добиться, а уж здесь. Вы, Михаил Викторович, я смотрю, психолог неважнецкий, хоть и книжки пишете. Неужто вы предполагаете всерьез, что тут, на месте преступления, где все в ней вызывает прежний ужас, она вдруг вспомнит и — заговорит?! Нет, ей нужна другая обстановка — более спокойная, располагающая к доверительной беседе.
— А вот здесь я с вами никогда не соглашусь, — ответил Невский с вызовом. — Как раз теперь! В спокойной обстановке Тырина расслабится и, чтобы чувствовать себя совсем комфортно, самые-то неприятные детали, будоражащие память, может постараться опустить. Не специально — чисто подсознательно! Заслонка в памяти возникнет, понимаете? И вы при этом ничего не заподозрите. А в результате проку от беседы с нею будет — чуть!.. Нет-нет,
— Вы рискуете, Михаил Викторович. Вы не забывайте. — с тихою угрозою заметил Птучка.
— Понимаю, — согласился Невский. — Тем не менее прошу позвать сюда свидетельницу. Вы увидите: она заговорит. Ведь только ей известно.
— Хм, заговорит! — слегка надулся лейтенант. — Как этот старичок?
— Да, Лазаретов рассказал немало интересного, — с достоинством ответил Невский.
— Почему-то — только вам, — капризно вставил Птучка. — Только вам. А между прочим.
Невский лишь развел руками:
— Я его не принуждал.
— Естественно! Быть может, вы и с Тыриной надеетесь вот эдак-то — без принужденья. без меня?!
— Да что вы, в самом деле! — Невский укоризненно взглянул на Птучку. Не хватало нам здесь ссориться! Пустяк ведь, в сущности!..
— Кому пустяк. — сказал со вздохом лейтенант.
— Ну, хорошо. Зовите — и допрашивайте сами. Я в сторонке постою. У вас есть нужные вопросы?
— Нет, — признался Птучка. — То есть я бы мог спросить ее, конечно. Вообще.
— А вообще сейчас — не надо, — усмехнулся Невский. — Надо точно и по существу. Я — знаю: что.
— Вам этот. Лазаретов подсказал?
— В какой-то мере.
— А могу я тоже — как лицо официальное — узнать, о чем вы тут беседовали? Вы воспользовались тем, что я осматривал убитую и место около нее.
— Ну, чушь! — всплеснул руками Невский. — И не собирался я ничем таким, как вы сказали, пользоваться! Получилось все само собой. У вас какой-то комплекс, право слово!.. А вот содержание беседы я бы предпочел пересказать Афонову. Товарищу майору, вашему начальнику. С глазу на глаз... Все равно ему придется рассказать.
— Да, против лома — нет приема! — патетически воскликнул лейтенант, и что он при этом подразумевал, Невский так до конца и не понял. — Вы, Михаил Викторович, хитрый жук. И все же, чувствую, — небезопасный. Так-то вот!
— И жить торопится, и чувствовать спешит. — с иронией ответил Невский. — Все конечно же чудесно. Только мы покуда не решили. Вы зовете Тырину сюда? Скажите прямо.
— Ну, невыносимый просто человек! И давит, и давит. — Птучка в сердцах с силой поелозил левым кулаком по правой раскрытой ладони, показывая, как ведет себя Невский. — Вы после этого отстанете, а?
— Не отстану.
— А тогда пообещайте, что в моем присутствии никаких компрометирующих следствие вопросов задавать не будете. И если в самом деле.
— Так зовите ж наконец! Конечно, обещаю. С вами что-то затевать!..
— Исчерпано! — решительно отмел рукою Птучка все дальнейшие дебаты.
Выждав, когда Гугулидзе в очередной раз поглядел в их сторону, он резким кивком подозвал подчиненного и приказал немедленно вести сюда Тырину.
— И все-таки... о чем вы с ней хотели говорить? — опять завел свою шарманку Птучка.