Антология современной польской драматургии
Шрифт:
ОНА. Кто это сказал?
АДВОКАТ. Эти женщины — их было две по-моему или три — те которых сегодня не приняли на работу — что вы работаете в каком-то заведении — ужасно как можно такое говорить — правда?
ОНА. Мне постоянно кто-то звонит и молчит и не только молчит — а говорит чтоб я все это прекратила — но если я что-то решу то довожу до конца — даже вот производство ваше остановила.
АДВОКАТ. Произошла авария.
ОНА. Несчастный случай на производстве а не авария — но завтра вы не работаете — и я сделаю все чтоб вы и дальше не работали —
РАБОЧИЙ. Я был упаковщиком — на производстве презервативов — больше всего мне нравилась серия продлевающая акт — потому что в этой серии на коробочке была самая прикольная фотка — мулатка изогнувшаяся как кошка — улыбается — ну и я улыбался — на втором месте у меня была серия гарантирующая остроту ощущений и дополнительное увлажнение с двумя красотками в блондинистых париках сидящими на краю ванны — работа была легкая — но платили мало — сначала надо было положить резинку в целлофановый пакетик а потом в коробочку — мне больше в коробочку нравилось — 230 баксов на руки не считая сверхурочных плюс пара упаковок бесплатно — только вот когда целый день глядишь на голые сиськи-письки через неделю вообще не стоит а через месяц моя подруга от меня ушла — и вот оттого что она меня бросила начались проблемы потому что я стал ее ревновать и все время думал не держу ли я сейчас в руках коробочку — которую откроет ее новый и будет в этом гондоне — который я упаковал — делать с ней то что мне расхотелось делать — ну и начал я свои серии придумывать — например придумал серию чили — надеюсь объяснять не надо — или например серию — стекловата — сразу ревности как не бывало — стоило только представить как я им испортил весь кайф — а если еще кому-то когда-то испортил — извините — я влюбленный был — но скоро лавочку мне прикрыли — когда мой шеф взял себе пачку прямо с моего конвейера — из серии по-моему стекловата — на следующий день я уже там не работал — шеф когда меня увольнял держался за ширинку — и подруга моя ко мне не вернулась.
ОНА. Это реально огромный ангар и кажется что их вообще там нет — когда они в этих белых комбинезонах — меня с моими белыми волосами вообще видно не было — потому что я в его комбинезоне была — рукава закатала — переоделась в туалете — и пошла в цех — это уже после того как меня на работу не взяли — и я там все сфотографировала — никто меня не видел — там вообще никого не видно.
СЕСТРА. На этих фотках тоже никого не видно.
ОНА. Видно.
СЕСТРА. Так сказали — а откуда ты знаешь что видно?
ОНА. Знаю — я долго там пробыла и знаю.
СЕСТРА. Ты не знаешь даже в каком месте фотографировать — откуда тебе знать?
ОНА. Там висела инструкция на итальянском.
СЕСТРА. Ты же не понимаешь по-итальянски.
ОНА.
СЕСТРА. Ты же мне ничего не сказала.
ОНА. Может хоть ты что-нибудь там вычитала бы.
СЕСТРА. Этого нигде не написано.
ОНА. Чего?
СЕСТРА. Где надо фотографировать.
ОНА. А когда я сказала что нащелкала фоток они перепугались — что я их отнесу куда надо и покажу — завтра отнесу на телевидение — посмотришь все будут в шоке — и это только начало.
СЕСТРА. Да они над тобой смеются.
ОНА. Кто смеется?
СЕСТРА. А мать плачет.
ОНА. А мне по фиг что смеются.
СЕСТРА. А что мать плачет — тоже по фиг.
ОНА. Я тоже плачу — я спать не могу — лежу и смотрю в потолок а сегодня ночью мне так было хреново как будто почки болели — а у меня никогда почки не болели — я пошла в ванную и описалась — на полу лужа крови.
СЕСТРА. К матери из районной управы приходили — сказали что ты вместо того чтоб волосы в черный цвет покрасить выкрасилась в блондинку и шляешься по району и вообще тебя дома не застать а должна сидеть дома — а не шляться.
ОНА. Я уеду.
СЕСТРА. Уедешь?
ОНА. Я должна с ними встретиться — вот когда встречусь и подпишу все — тогда буду думать о том чтоб уехать.
СЕСТРА. Когда ты хочешь с ними встретиться?
ОНА. Да я сама толком не знаю что делать — что мне делать?
СЕСТРА. А если они не подпишут?
ОНА. Тогда не знаю — вообще-то у меня есть план на пять лет.
СЕСТРА. На пять лет?
ОНА. На пять лет.
СЕСТРА. Ты сама запланировала?
ОНА. Сама.
СЕСТРА. Это они тебе запланировали.
ОНА. И тебе тоже.
СЕСТРА. Нетушки — я-то могу уехать.
ОНА. Ну так чего не едешь?
СЕСТРА. Тебя жалко.
ОНА. Жалко?
СЕСТРА. Жалко.
ОНА. Жалко.
СЕСТРА. Думаешь он бы хотел чтоб ты сейчас так переживала?
ОНА. Не хотел бы.
СЕСТРА. Потому что ты позволила чтобы тебе на пять лет жизнь запланировали.
ОНА. Не могу я иначе понимаешь? Не умею.
СЕСТРА. Так надо научиться.
ОНА. Я уже ничему не научусь — я могу только сидеть — у меня почки болят и в животе что-то вздулось — один знакомый мне сказал что на моем месте уже давно бы спился.
СЕСТРА. Прекрати.
ОНА. Так и сказал — и еще я четыре пачки в день выкуриваю.
СЕСТРА. Кончай заливать.
ОНА. Ну может три.
СЕСТРА. Не могу больше это слушать — перестань.
ОНА. Я все чашки в доме случайно разбила — все которые на полке стояли.
СЕСТРА. Вечно с тобой так.
ОНА. А что я могу?
СЕСТРА. А кто может?