Аня из Шумящих Тополей

Письмо Анны Ширли, бакалавра гуманитарных наук,

директрисы Саммерсайдской средней школы,

Гилберту Блайту, студенту медицинского отделения

Редмондского университета в Кингспорте

Шумящие

Тополя,

переулок Призрака,

Саммерсайд, о-в Принца Эдуарда.

Понедельник, 12 сентября.

Любимейший!

Вот это адрес! Тебе доводилось слышать что-нибудь более очаровательное? Шумящие Тополя — название моего нового дома, и оно мне очень нравится. Нравится мне и название переулка — «переулок Призрака», хотя официально его не существует. Переулок должен именоваться Трент-стрит, но никто его так не называет, если не считать редких случаев, когда о нем упоминают в «Еженедельном курьере», и тогда люди с недоумением переглядываются и спрашивают друг друга: «Трент-стрит? Да где ж это такая, скажите на милость?» А это просто-напросто переулок Призрака, хотя, по какой причине он так называется, не могу сказать. Я уже спрашивала об этом Ребекку Дью, но все, что она смогла сообщать, — это то, что он всегда был переулком Призрака и что когда-то, давным-давно, были какие-то россказни о якобы посещающем этот переулок привидении. Но, по ее словам, она никогда не видала здесь ничего такого, что было бы страшнее, чем она сама.

Однако мне не следует забегать вперед. Ты же еще ничего не знаешь о Ребекке Дью. Но узнаешь — и немало! Я предвижу, что ее имя будет часто фигурировать в моих письмах.

Смеркается. (Какое, замечу мимоходом, прелестное слово! Мне оно нравится гораздо больше, чем «темнеет». Оно звучит так бархатно, призрачно и… и… сумеречно.) При свете дня я принадлежу этому миру, во мраке ночи — сну и вечности. Но в сумерки я свободна и от одного, и от другого и принадлежу лишь себе… и тебе. Поэтому я намерена всегда посвящать этот час нашей переписке. Впрочем, это письмо не будет любовным. Сегодня у меня скрипучее перо, а я не могу писать любовные письма скрипучим пером… или царапающим… или тупым. Так что ты будешь получать от меня письма того рода только тогда, когда у меня под рукой окажется именно такое перо, какое нужно для этого. Пока же я расскажу тебе о моем новом жилище и его обитателях. Гилберт, они просто прелесть!

В Саммерсайд я прибыла еще вчера, чтобы подыскать себе жилье. Вместе со мной поехала миссис Линд, якобы для того, чтобы сделать кое-какие покупки, но на самом деле — я точно знаю — для того, чтобы выбрать для меня подходящую комнату. Несмотря на всю мою университетскую ученость и степень бакалавра, она все еще считает меня неопытным юным созданием, которое необходимо направлять, поучать и оберегать.

Приехали мы поездом, и тут, Гилберт, со мной произошел забавнейший случай. Я из тех, с кем вечно происходят всякие приключения, хотя мы их и не ищем. Я, так сказать, прямо-таки притягиваю их к себе.

Все произошло тогда, когда поезд уже подходил к нашей станции. Я встала и, наклонившись, чтобы поднять чемодан миссис Линд (она намеревалась провести воскресенье у своей саммерсайдской подруги), уперлась костяшками пальцев в то, что показалось мне гладкой, блестящей ручкой вагонного сиденья. В следующую секунду я получила сильнейший удар по руке, так, что чуть не взвыла от боли. Гилберт, то, что я приняла за ручку сиденья, было лысой головой какого-то мужчины! Он явно только что очнулся от сна и свирепо смотрел на меня. Я униженно извинилась и постаралась как можно скорее выбраться из вагона. Когда я бросила в его сторону последний взгляд, он все еще пристально смотрел на меня. Миссис Линд была в ужасе, а у меня до сих пор болит рука!

Я не ожидала, что столкнусь с какими-либо трудностями в поисках жилья,

поскольку некая миссис Прингль, супруга мистера Томаса Прингля, на протяжении последних пятнадцати лет неизменно сдавала комнату сменявшим друг друга директрисам и директорам Саммерсайдской средней школы. Но по какой-то неизвестной причине она вдруг устала от «хлопот с жильцами» и не пожелала взять меня к себе. В нескольких других подходящих домах меня встретили той же вежливой отговоркой. Еще несколько домов оказались неподходящими. Мы бродили по городку всю вторую половину дня и начали страдать от жары, усталости, тоски и головной боли — по крайней мере, я начала. В отчаянии я уже была готова отказаться от дальнейших поисков… и тогда появился переулок Призрака!

Мы зашли повидать миссис Брэддок, давнюю близкую подругу миссис Линд. И миссис Брэддок сказала, что, вполне возможно, меня возьмут к себе вдовы.

— Я слышала, они хотят сдать комнату, чтобы иметь возможность платить жалованье Ребекке Дью. Они не смогут больше позволить себе держать Ребекку, если у них не появится какой-нибудь дополнительный источник дохода. А если Ребекка уйдет, кто будет доить их рыжую корову?

И миссис Брэддок устремила на меня суровый взор, словно считала, что мой долг — доить эту рыжую корову, но не поверила бы мне, заяви я хоть под присягой, что умею доить коров.

— Что это за вдовы, о которых ты говоришь? — спросила миссис Линд.

— Да это тетушка Кейт и тетушка Четти [1] , — сказала миссис Брэддок таким тоном, будто все, даже любой невежественный бакалавр гуманитарных наук, должны это знать. — Тетушка Кейт — миссис Маккомбер (она вдова капитана Маккомбера), а тетушка Четти — миссис Маклин, обыкновенная вдова. Но все называют их тетушками. Они живут в самом конце переулка Призрака.

Переулок Призрака! Это решило дело. Я знала, что просто должна поселиться у вдов.

— Пойдемте прямо сейчас и поговорим с ними, — умоляюще обратилась я к миссис Линд. Мне казалось, что если мы потеряем хотя бы миг, переулок Призрака вернется в сказочную страну, из которой появился.

— Поговорить-то с ними вы можете, но на самом деле решать, возьмут они вас к себе или нет, будет Ребекка Дью. В Шумящих Тополях, уж поверьте мне, всем заправляет она!

Шумящие Тополя! Такого не могло быть — не могло! Я подумала, что все это мне снится.

Но рядом была миссис Линд, которая заявила, что это очень странное название для дома.

— Так уж его назвал капитан Маккомбер. Это был его дом. Он сам посадил все эти тополя вдоль ограды и очень ими гордился, хотя редко приплывал в Саммерсайд и никогда не оставался дома надолго. Тетушка Кейт обычно говорила, что это большое неудобство, но мы так никогда и не разобрались толком, имеет ли она в виду то, что он мало находится дома, или то, что вообще приезжает… Что ж, мисс Ширли, надеюсь, вам удастся пристроиться там. Ребекка Дью — отличная кухарка и истинный гений по части картофельных блюд. Если понравитесь ей, будете как сыр в масле кататься. Ну а не понравитесь — значит, не понравитесь, вот и весь сказ. Я слышала, тут у нас новый банковский служащий тоже ищет комнату. Может быть, она выберет его… М-да, что-то нечисто, если у Тома Прингля не захотели вас взять. В Саммерсайде полно тех, кто носит эту фамилию, да и многие из тех, кто ее не носит, наполовину Прингли. Их зовут у нас «королевским родом», и вам, мисс Ширли, придется постараться поладить с ними, а иначе дела у вас в нашей школе никогда хорошо не пойдут. Они всегда верховодили в здешних местах: есть даже улица, названная в честь старого капитана Эйбрахама Прингля. Это настоящий клан, а тон среди всей их братии задают две старые леди с Кленового Холма. Я слышала, они настроены против вас.