Апофеоз
Шрифт:
Я встала и летящей походкой направилась в сад. Наруто усмехнулся по-доброму и последовал за мной, жаждая услышать продолжения. Его ясные голубые глаза стали еще ярче. Иногда мне казалось, что порой они как-то странно светятся.
– А этот сон был мрачным, тусклым и лишенным каких-либо красок, но полным тайного смысла. Будто это было воспоминания, которое кто-то попытался стереть! – Я вздохнула и посмотрела на Наруто, который с задумчивым видом рассматривал очередной кустарник. – Вам, верно, кажется, что я несу всякую чушь, не так ли?
Граф взглянул на меня с удивлением
– Нет! Что вы! Нет, конечно! – заверил он меня, подойдя почти вплотную. – Знаете, ваши сны кажутся мне многим интереснее нудных разговоров нынешних людей о деньгах и власти. С вами легко, и разговоры ваши непринужденные. За это вы мне и нравитесь, - на последних словах он улыбнулся хитро и жестом попросил продолжить путь.
Румянец вспыхнул на моих щеках, и какая-то необыкновенная радость озарила меня. На лице появилась улыбка, за которой я попыталась скрыть своё смущение. Граф сделал вид, будто не заметил этого… Однако мы оба знали правду.
Мы шли с ним дальше по саду. Он с любопытством и восторгом малого ребенка разглядывал каждую травинку и листик, а встречая на пути слуг, приветливо улыбался им. Я же не замечала никого и ничего, кроме самого графа.
– Ну, так вот! – оживилась я снова. – Хотите знать, что именно мне приснилось?
– Конечно! – с искренней радостью сообщил он мне.
– Мне приснился Демон, - я побледнела и нахмурилась. – Я видела в нем Ад, и глаза его пылали красным огнем так ярко, что, казалось, пламя это вот-вот охватит всю меня. Появилось такое жуткое отвращение к этому Демону, словно бы он был причиной всех моих бед и невзгод, - я запнулась. – И он смотрел на меня с презрением, отстраненно, точно видел во мне какую-то угрозу.
Я вновь осеклась, не зная, как описать свои чувства.
– Вы ведь знаете тот недуг, что постиг меня после смерти родителей? – тихо прошептала я, замедлив шаг.
Наруто в ответ кивнул осторожно.
– Это одиночество, что терзало моё сердце, ушло, граф, - на последних словах я остановилась и внимательно взглянула на него.
Граф тоже остановился, и наши взгляды встретились. В голубом омуте его красивых глаз я заметила тревогу и ужас, смешанный с разочарованием. Я сглотнула, стало как-то страшно стоять перед ним.
– Он был Демоном – холодным, бесчувственным и равнодушным. Но, граф, - в который раз обратилась я к Наруто, - я почувствовала необъяснимую тягу к нему. Я почувствовала, как сильно бьется моё сердце, и как беспомощна я была перед своими желаниями и чувствами, которые вдруг обострились, - я отвела глаза и продолжила путь, более не обращая внимания на графа и точно разговаривая сама с собою. – Я подошла к нему… и влюбилась. Я подошла! и одиночество, и вина, и вся та тревога, что не давали мне покоя, вдруг исчезли. А он подчинился мне, точно нашел во мне свой приют… И стало легче… граф.
– Сакура, милая, вы уверены, что это был сон? – со страхом в голосе прошептал он, вдруг взяв мою руку в свою.
По телу пробежал неприятный холодок. Я повела плечами, но не сомневалась, а лишь осуждала себя за то, что рассказала
– Да! – уверенно прошептала я, и голос мой не выдал ложь.
– Что-то не так?
Наруто отпустил мою руку и тяжело вздохнул. Мне показалось это весьма странным, и я с нетерпением ожидала от него объяснений.
– Просто я за вас переживаю, - улыбка вновь появилась на его лице.
Голубые глаза вновь заблестели. Стало так спокойно вдруг. Мне показалось, что весь мир – это сплошная полоса радости и чистоты. Странно…
Я смутилась, а затем легких румянец появился на бледном лице.
– Отчего же вы беспокоитесь? – чуть тише спросила я.
– Я же сказал уже вам, миледи. Вы нравитесь мне, и меня тянет к вам…
Неужели это было признанием в любви? Голос графа не дрожал и, более того, был уверенным. Конечно, и раньше мне приходилось слышать подобное, но я никогда прежде так не волновалась. Сейчас же, рядом с Наруто всё было иначе. Появилось непреодолимое желание взять его за руку и сказать, что он мне тоже не безразличен.
Увы, я лишь смущенно кивнула. Мы заговорили об обыденных вещах. Мне нравилось общение с ним. Я понимала, что он самых чистых и благородных кровей, но что-то в груди щемило и не давало покоя.
Этот Демон из сна… Меня не покидало желание увидеть это отродье Ада, чей смутный образ поселился в моём сердце…
========== Глава 10. Братские узы. ==========
– Мой маленький, глупый братец, - несколько отстраненно и холодно произнёс Итачи, пронзая меня гневным взором. – Она смертная!…
Я уже несколько раз пожалел о нашей встрече с ним и о том, что поведал ему о своей слабости. О слабости, чьё имя вертелось на моём языке, а память о кратких мгновениях с её душой жгло мне сердце. Мне казалось, что я сойду с ума от тоски по ней, и что вовсе погибну, если еще раз не увижу её.
Итачи, узнав о девушке, пришёл в негодование, которое могло легко перерасти в гнев и злость. Пусть я сильнее его, но уважение и страх перед ним от этого не становится меньше. Лишь только он имеет надо мной всякую власть. Мне плевать на всех остальных, но ему я покорен, ибо только брату удалось разыскать ту, кто скрывается от глаз каждого, и, вымолив у неё прощение, спасти мою жалкую жизнь.
Он был единственным существом в этом мире, кто принимает меня таким, какой я есть, со всеми моими недостатками. Будь я Ангелом или Демоном – он пойдет за мною, куда угодно и защитит ото всех, будь то человек, или Её Величество Смерть. Воспитание, какому нас подвергли, стало основой наших взаимоотношений. Воспитатели, которые таскали нас в зубах, будто новорожденных щенят, стали составной нашей жизни. События, что произошли впоследствии стали толчком к зарождению нашего весьма странного мировоззрения. Всё, что не случалось, вносило свою лепту в образование наших братских уз. Однако такая почтительность к Итачи существовала всегда, появившись еще с самого моего сотворения. И лишь только одна единственная, но немаловажная страница в моей жизни и в наших с братом взаимоотношениях была испорчена моей гордыней и тщеславием…