Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая

Сотников Игорь

А вот это уже вызывает свои сложности, если знать, насколько щепетильны эти господа в вопросах своей собственности. И хотя у них не вызывало особых затруднений указывать на недопустимость такого рода просьб, человеку обращавшемуся к ним за этим сигаретным одолжением, – это не этично делиться со своим ближним своими вредными привычками, – что-то им не даёт покоя в этом человеке, и ими подспудно чувствуется, что такой ответ его не устроит и он не пройдёт.

А незнакомец между тем приблизился к ним и остановился в такой предельной близости, что теперь им дышать в свои сигаретные трубки было крайне сложно, без того, чтобы не задеть этого типа выбросами из своих лёгких. И теперь этим господам, Лёхе и Владу, нужно решать, как

им быть со своими сигаретными трубками во рту, которые там тлеют и не дают, не то чтобы полноценно вести разговор (как они будет выглядеть, если начнут говорить сквозь зубы, к чему подбивает сигарета в зубах), а они и дышат в пол лёгких. И судя по тому, что они в лице краснеют и в глазах мутнеют, то они решили быть до конца вежливыми и не пускать дым в лицо этому незнакомцу.

А тот всё это видит и по достоинству (правда по-своему) оценивает это их не пренебрежение правилам хорошего тона. – А вот у меня не такие здоровые лёгкие, как у вас. – Переводя свой взгляд с одного господина на другого, с долей завидливости, рассудительно заговорил незнакомец. – Не могу я их прокачивать всякой гадостью, не держат они в себе ничего кроме качественного воздуха. Вот такой я неженка. – С укором к себе сказал этот незнакомец, и при этом так серьёзно, что его невозможно было заподозрить во всяком зубоскальстве.

А господа Лёха и Влад, от этих слов незнакомца, и не заметили, как наполнились гордостью за себя, столь здоровых людей, которым всё нипочём и они не только себя потчуют этой вредной привычкой, а они плюс ко всему этому, ведут настолько беспорядочный образ жизни, что только поистине железный организм может выдержать такие оказываемые на него нагрузки, а вслед за этим, и не заметив как, пропустив в себя сигаретного дыму, наполнились под завязку уже им. А как только произошло это их, под самую горловую завязку дымное наполнение, то они вдруг обнаруживают на себе уперевшийся прямо в них взгляд этого незнакомца, который, как это им убедительнейше видится, не просто на них смотрит, а с некой выжидающей целью.

А вот какая у него во всём этом цель, то начавший уже раздражать горло сигаретный дым, от которого уже начинают в голове происходить помутнения, со своим головокружением, через эти симптомы подсказывает, что он хочет выявить среди них самого слабака, который не выдержит этого на себя дымного давления и первым выдохнет дым на него через свою уже обжигающую губы сигаретку. И если бы на месте этих господ сейчас находились люди без амбиций и не столь самонадеянные, то возможно, что на этом всё и закончилось, – этот слизняк раскашлялся и выдохнул из себя дым, – но так как незнакомец, скорей всего, знал с кем имеет дело, то господа Лёха и Влад, переглянувшись между собой, решили держаться до конца и не сдаваться. И теперь они во все свои выпученные глаза на него смотрели и ждали своей развязки всего этого происшествия – к кому обратится с вопросом этот тип, тот и получит для себя преференцию, раскрыть рот и тем самым выйти победителем из этого соревнования.

И незнакомец, явно догадываясь обо всём этом (да он не просто догадывался, а всё знал, раз сам и стоял за всем этим), изучающе посмотрел на этих господ, да и обратился к ним обоим сразу.

– А Миша вам кем приходится? – Задаётся этим вопросом незнакомец. И как только смысл этого вопроса доходит до разумения этих господ, которые может быть и ожидали всякое услышать, но вот чтобы такое(!), то их в одно мгновение переполняет окончательно чувство собственного достоинства (куда там всё влезло и поместилось уму непостижимо), которому возмутительно слышать такого рода сомнения и утверждения, два в одном, и их в тот же миг одновременно прорвало слюной и лопнуло дымом (такой схлопывающийся звук из них издался). А как только их так прорвало, то вслед за этим, их в головокружении закатило и уронило прямо в ноги стоящего перед ними незнакомца.

– Я всё понял. Никем

не приходится. – Сделал вывод этот незнакомый для многих здесь человек, после чего он разворачивается и оставляет в своём одиночестве прокашливаться и источать желчь, господ Лёху и Влада.

Куда же направил свой ход этот незнакомец для многих с ним незнакомых людей, а для нас не пребывающих в этом качестве, как уже можно догадаться, это был Илия, кто обговорил свою встречу с Мишей, то об этом тоже не трудно догадаться – под своды того заведения, где трудился Миша, сейчас разнося по фургонам отсортированные по своим заказам коробки. Где Миша за всем этим своим занятием и своей трудолюбивостью, и позабыл о том, чего он так весь вчерашний вечер и утро этого дня страшился и ожидал – встречи с Илией. Так что вполне можно было спрогнозировать его стрессовое состояние лица, когда он, перенося стопку коробок, вдруг натолкнулся на того самого типа, встреча с которым ему принесла столько душевных волнений.

И только благодаря большому хладнокровию Илии, который уловил Мишу, падающего с коробками, и тем самым не довёл до истерики Марию Семёновну, которая хоть всё и держала под своим визуальными контролем, но её сердечко, волнующееся не только за Мишу, к которому она испытывала наставническую симпатию, но и в её подотчёте находятся все эти коробки с пиццей, могло и не выдержать такого удара судьбы и раскричаться. Но так как Илия сумел вовремя вмешаться и оставить на ногах Мишу и коробки не раскиданными, то Мария Семёновна только лишь побледнела и с интересом посмотрела на этого человека, который оказал столь значительную поддержку этому, вечно у него ничего не держится в руках, Мише.

А этот, по своему интересный для Марии Семёновны незнакомец, с каким-то удивительным удовольствием улыбается Марии Семёновне и делает неоднозначное замечание, требующее для себя своего обдумывания. – Да у вас, как я посмотрю, никого в ногах не держит. – Говорит Илия, для всех тут, кроме Миши и то только отчасти, незнакомец с удивительными мыслями и со странной улыбкой, обращённой, почему именно на меня (так подумала над этой сюжетной линией Мария Семёновна, готовая представиться незнакомцу просто Машей).

И если Мария Семёновна принялась анализировать и подвергать осмыслению слова незнакомца, то для Миши было всё боле-менее ясно – он был найден.

Сам же Илия не спешит озвучивать свою позицию насчёт Миши, который приготовился к самому нехорошему для себя повороту дальнейших событий (хотя чего так бояться, и хуже вряд ли будет, когда ты не испытываешь вообще радости от своего нынешнего существования и точно не жизни), а он внимательно посмотрел на Марию Семёновну, в один момент расправившую свои плечи и настроившую свой взгляд на свою имеющуюся в наличие очевидность, которая ещё по достоинству никем не оценена, хоть и не была обойдена вниманием со стороны, и явно прикинувшись близоруким, приблизился к Марии Семёновне с таким пронзающим всё на своём пути взглядом, что Марии Семёновне, для вас просто Маше, стало бледно в лице и душно в её одежде.

А этот незнакомец, Илия, посмотрел на неё и говорит. – Мне, кажется, что вы мало цените ваших работников. А в частности Михаила. – Илия указывает на Мишу, который при виде этого указания на себя, осел в испуге в ногах, и продолжает говорить. – А он, между прочим, самый надёжный и ответственный работник. И я даже не побоюсь этого сказать, – а Михаил, я, надеюсь, меня в этом не упрекнёт и не осудит, если это чистейшая правда, – он ради вас на всё готов. – А вот на это заявление Илии невозможно было с бесстрастным лицом отреагировать, и все невольные участники этого разговора, за исключением самого Илии, может быть невольно, а может и спонтанно, друг на друга посмотрели и при этом одновременно, и, наткнувшись на ответный взгляд, в своей неловкости быстро одёрнулись в своё непонимание того, как так вышло, что они вдруг так друг на друга посмотрели.