Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая
Шрифт:
– Лучше бы она была бабой-ягой, – глядя на неминуемо приближающуюся Снежную (как она идёт, просто загляденье), окромя всех этих за скобочных мыслей, трусливо рассудил Константин, – всё же было бы легче ставить ей подножку. – Вот до каких неизящных мыслей докатился Константин, уже не веря в себя и в то, что он сможет остановить этот страховой случай в виде Снежной, которая катком по любому пройдёт, кто встанет на её пути.
И вот когда расстояние между ними сократилось до того самого критического предела, когда каждому из них нужно определяться с тем, что дальше делать, – Константину немедленно поберечься и отойти в сторону, чтобы пропустить Снежную, а Снежной, в общем, ничего не нужно делать, разве что только оценивающим взглядом предупредить
– Если в моих расчётах нет никакой ошибки и вы та самая Снежная, то прошу проследовать за мной, меня отрекомендовали к вам, чтобы я вас проводил до места. – Сказал Константин, пригласив рукой Снежную, проследовать вслед за ним. У Снежной почему-то это приглашение Константина проводить её до места встречи вызвало удивление, с которым она посмотрела на Константина, очень непонятного для неё человека, который ей не только не знаком, но и не заслужил никакого доверия (всё по той же причине). А это всё в совокупности подводит её к тому, что ей придётся довериться этому для неё незнакомцу.
А вот доверять себя, то есть самое для себя дорогое, первому встречному незнакомцу, слишком большая роскошь для разумного человека, к коим себя причисляет и Снежная, и всё в ней говорит, что самое разумное, не поверить этому человеку и спросить его, с чего это он взял, что она, как наивная дурочка, всему, что он сказал вдруг поверит. И Снежная так бы и сделала, если бы не тот червячок сомнения в ней, который в своё время привёл к древу познания Еву, ещё называемый любопытством, который большой ходок до такого рода яблок и связанных с ними интриг.
И Снежная, со свойственной ей харизмой, держа свою особую марку, даёт свой ответ Константину. – И с какой стати я должна пойти с первым встречным туда, не зная куда? Вот ответьте мне на этот вопрос и тогда я быть может, с вами пойду. – Константин, несколько сбитый этим ответом Снежный, на один момент было подумал, что он чего-то из сказанного ему высоким человеком недопонял, отчего он рефлекторно бросил взгляд наверх, в сторону знакового кабинета (этот взгляд не прошёл незамеченным Снежной). Но выбора у него другого по большому счёту не было, и он решает дожать ситуацию со Снежной (высокий человек её зачем-то же вызывал).
– Это не моя инициатива. – А вот теперь по другому большому счёту, Константин соврал. И как это часто бывает, его вранью быстрее поверили, чем если бы он был откровенно честным. Правда, он изначально и так лукавил.
И Снежная, чьё решение довериться этому незнакомцу, явно было принято под воздействием этого брошенного вверх взгляда незнакомца, идёт навстречу Константину. – Что ж, поверю. – Со вздохом какого-то затаённого и вслух не выговариваемого чувства, сказала Снежная. – Ведите. – Добавляет она и Константин, посмотрев по сторонам так, как будто он точно не уверен, куда ему нужно вести Снежную, – а Снежная уже ему доверилась и не обращает никакого внимания на эти странности в его поведении, – наконец, определяется с направлением движения, и со словами: «Нам сюда», выдвигается в сторону одного из коридоров, ведущих в отдельное от общего зала ответвление. И как вскоре Константином выясняется, то он себя и Снежную привёл в своего рода складские помещения.
И тут бы казалось, что Снежной нужно и пора бы начать волноваться, – я что-то не поняла, ты куда, скотина, меня завёл?! – но она ни капельки не проявляет инициативы в сторону панического настроения и пока пребывает в состоянии некоего заворожения, в предощущении сюрприза или чего-то в такой же неожиданной степени. Ну а у Константина другого выхода нет, как сейчас же и притом немедленно, пока Снежная ему доверяет, воспользоваться и обмануть это её доверие. И Константин по ходу своего движения по этим обшарканным коридорам, замечает вроде как подходящую дверь, вместе с собой останавливает Снежную, затем бесстрастным голосом, но при этом тихо, говорит: «Одну секунду», и подойдя к двери, пробует её на предмет открытости.
И к немалой удачи Константина дверь поддаётся ему, и он, не давая возможности Снежной заглянуть через его спину, в один момент ныряет внутрь этого, как оказывается, со своей индивидуальной спецификацией помещения – это раздевалка для сотрудников физического труда, без которых пока не обойтись, а роботы пока ещё слишком дороги, чтобы ими заменять грузчиков, дворников и такого же рода специалистов. Правда, это не просто раздевалка, где главный интерьер помещения это шкафчики, а это помещения расширено до уровня комнаты отдыха, где для этого времяпровождения есть стол со стульями, телевизор и само собой диван, куда уставший работник не умственного труда, перенёсший на своих плечах столько груза ответственности за людей с верхних этажей, прямо в одежде и сапогах бухается и сразу же засыпает, провалявшись так весь свой обед.
Но на всё это понимание людей больше физического труда у Константина времени совсем нет, ему нужно прямо сейчас сообразить, что ему остаётся делать со Снежной, которая ладно бы, что она там за дверьми ждёт, а вот запри он её здесь на самое даже небольшое время, то что его тогда будет ждать. И как подспудно чувствуется Константином, то скандал и оскорбления в свой адрес с её стороны, это самое малое, что он заслуженно получит.
– Но тогда что, сдаться? – вопросил себя Константин, повернувшись к выходным дверям, где на гвоздике заметил висящий ключ. – Это судьба. – Вздохнул Константин, снимая ключ с дверей. После чего он выходит из дверей и, остановившись на самом входе, обращается к Снежной: Вас ждут.
Снежная за время отсутствия Константина несколько озябла от непонимания того, что она здесь делает, и появление Константина определённо её успокоило и она без лишних вопросов выдвинулась в его сторону. Когда же Снежная с Константином сравнялась, она до пронзительности внимательным взглядом посмотрела на него (что, ты меня осуждаешь?) и, ничего по нему не сумев прочитать, вошла внутрь этого странного помещения.
И не успела Снежная сообразить, куда это она попала и что, собственно, тут происходит, как до неё сзади доносится звук поворачивающихся ключей, и Снежную, ой, мамочки! холодным ознобом обдаёт и в ослабших коленях в момент подгибает к самому полу. Снежная с этого, нового для себя положения, во все глаза смотрит перед собой и её начинает пробирать холодными мурашками от страха при виде всего того, что она тут увидела. Но самое страшное не то, что она увидела, а то, что пока находилось в визуальной недосягаемости для неё, там, за поворотом, где заканчивался ряд из шкафчиков, откуда доносился шум падающих беспрестанно и на скорости капель воды, а другими словами, работающего душа. И вот эта работа душа и то, что могло за этим действием стоять, и вгоняло в дрожь Снежную, отчётливо догадывающуюся и отчасти представляющую, что её может ждать, когда душ закончит свою омывающую работу.
А вот куда-то спрятаться здесь, не представляется никакой возможности, а ломиться в закрытую дверь, как понимает Снежная, только усугублять своё положение, пойманной в ловушку мышки-норушки. – Не в шкафчик же лезть, в самом деле. – Сглотнув набежавшую слюну, рассудила Снежная, глядя на раскрытую дверку шкафчика. И только она отвергла этот вариант своего спасения, как со стороны душевой (Константин из-за своей спешки не обнаружил этого помещения) доносятся вгоняющие Снежную в ещё больший страх и бледность лица (а она регулярно посещала солярий и была при загаре) звуки затишья – душ прекратил свою работу.