Апокалипсис завтра
Шрифт:
Когда-то прожженный политик, любитель крепкой выпивки и женщин в какой-то момент бросил все, женился и уехал в глушь. Получив нужное обучение, Скъел стал священником и теперь проповедовал всем слово Господне. Ну, и обручал, конечно.
– Скажи одно, – седовласый финн повернул к нему голову и посмотрел пронзительно-голубыми глазами на Джимма, – какого хрена так поздно? Ночью мне еще не доводилось соединять души.
– Солнце. Я плохо его переношу.
– Оооо, прям, как твой дед. Хреновая зараза. Но, – мужчина прищурился, – не похож ты на человека, который, как какой-нибудь вампир, на солнце жарится. Лицо-то загорелое.
Кровь Сэм, что давала ему возможность находиться под
– Ну, так что, все в силе? – решил проигнорировать подозрительный тон Скъела вампир.
– Спрашиваешь, – медленно проворчал старик и глубоко вздохнул. – Староват уже для ночных бдений, но как отказать внуку одного говнюка.
Джимм послал старому священнику спокойную улыбку и, попрощавшись, вышел в сумерки. Можно поблагодарить провидение, что Скъел вообще пустил его к себе в такое позднее время.
Бротт долго смотрел в небо, стоя на пороге дома старого друга. Со временем привыкаешь ко всему, но как же иногда странно начинаешь себя чувствовать. Для смертных срок его жизни велик, столько мало кто живет. Со стороны же этернелей Джимм еще всего лишь мальчишка, верящий в свою уникальность и неуязвимость. Только события трехлетней давности дали ему возможность реальной оценки своих способностей и понимание того, что даже бессмертные смертны.
Он медленно зашагал в сторону дома и усмехнулся, поняв, как сошлись сейчас его мысли с мнением Руперта. Парень так же, как и раньше не желал присоединяться к темной стороне жизни. Свет его манил, жизнь ему нравилась. Руп откровенно наслаждался пищей, крепким ночным сном, теплыми солнечными лучами. Ему нравилось, как некоторые из девушек щурились ярким днем, как улыбались ему, такому не похожему на обычных финских парней, с акцентом, что иногда смешил их. Он любил то, как жил, и ничего менять ему вовсе не хотелось. Когда-то им с Самантой придется наблюдать, как Руперт стареет, чахнет, покрывается морщинами и неотъемлемыми болячками старости смертных. Им придется смотреть на его похороны. Будет ли он в кругу любящей семьи? Жена, дети, внуки? Этот парнишка еще лишь в самом начале своего пути. Но как же этот путь мимолетен по сравнению с вечностью этернеля. Иногда казалось, что еще немного, и Джимм попросту перестанет замечать время, бегущее где-то рядом с ним.
Самое страшное: Бротт не знал, каким будет их с Сэм ребенок. Что если он будет обычным смертным? Неужели они станут наблюдать, как тот неизбежно растет и стареет. Сможет ли Джимм самолично, жалея его короткий век, убить чадо и возродить в более жестокой жизни, где ты вынужден добывать себе кровь и вечно конкурировать с другими. Ему не хотелось, чтобы ребенок был как-то впутан в политические игры кровных братьев. Невинное создание не должно касаться той грязи, что царит в подлунном мире.
Странно, и когда же он переменил свое мнение о братьях? Да, они всегда казались более холодными, расчетливыми, но чтобы так откровенно ненавидеть всех… такого еще не было. Сэм или же будущий ребенок так влияли на его отношение, кто знает?
Телепат глянул время на смартфоне и парой быстрых скачков переместился к дому. Вот-вот должны были приехать Руп с Дэни. Кажется, он уже мог чувствовать скомканные чувства и мысли парня.
Вампир помотал головой. Все же эта девчонка сильно запала в душу Руперту. Как бы он себя не утешал, не обманывал, но при каждом упоминании ее имени, у него внутри что-то екало, да так, что нарочно держащий свой дар в узде Бротт, чувствовал это.
Мужчина собирался было зайти в дом и предупредить Саманту, но что-то заставило
По спине горячими пальцами прошелся настойчивый призыв. У него на секунду сбилось дыхание, и Джимм оперся рукой о шершавую холодную стену. В глазах слегка потемнело, а мир заглох на мгновение.
В который раз. В этом месяце уже второй.
Он знал кто это, но не собирался отвечать, так же как и раньше.
Орифия.
Она была в отчаянии и пыталась до него дотянуться. Хваталась за слабое ощущение, что, скорее всего, казалось ей отголоском когда-то работавшего канала, и изо всех сил звала его. Джимм был уверен, что глава Сшиллс не подозревает о том, что он выжил. Пусть она и приказала Йерту когда-то помочь своему чаду, но после тот специально блокировал ее нападки, как только у него поднакопилось сил. Старый этернель планировал иметь в рукаве козырь, про которого все бы думали, как о мертвом. Какие конкретно у него были планы, уже никто и не узнает. Йерт успел и без того наделать много черных дел. Вспомнить даже недавние убийства в Орлеане.
– Черт, – этернель еле выдохнул, приходя в себя.
С этим надо было что-то делать. Почему именно сейчас мать хваталась за эфемерную соломку? Почему он чувствовал такое отчаяние в ее призывах, вовсе не схожее с тем, что было раньше. Она обеспокоена не им. Будто бы просит помощи. Все нутро кричало о том, что нужно ей помочь, кровь узнавала создателя и тянулась к ней в желании защитить.
Что же, черт возьми, происходило?
За время, что Джимм боролся со своей стороной выходца Сшиллс, к дому медленно подкатилась машина Руперта.
Парень странно себя чувствовал. Было похоже на начинавшуюся болезнь, словно мешает что-то незначительное. В полной задумчивости и с головной болью Руп вылез из машины и странно посмотрел на Бротта.
Дэни же, не дожидаясь его помощи, выбралась из авто сама и, как ни в чем не бывало, улыбнулась Джимму.
Телепат внимательно посмотрел на парня. Легко проскользнул в мысли, дабы понять, что не так с его головой, и пришел в ужас. Какой-то идиот неумело вырвал из его памяти целый кусок воспоминаний, даже не заменив на новые. Потому Руперт испытывал ломающую на части боль, одновременно с тем чувствуя огромную неловкость. После огромного белого пятна в воспоминаниях он вдруг резко очнулся посередине дороги, спидометр показывал сто двадцать километров в час. Руп чувствовал, как сильно бьется его сердце, а пульс стучит в висках. Но больше всего его занимала и убивала собственная эрекция.
– Привет, – этернель не подал виду, что почуял что-то неладное.
Руперт скривил рот в каком-то далеком подобии улыбки, желая сейчас скорее оказаться в душе и постоять под ледяной водой несколько минут.
– Дэни, рад тебя снова видеть, – Джимм распахнул объятия и легко прижал к себе маленькую девочку, которой когда-то обещал помогать во всем.
Жаль, что слово свое он так и не сдержал. Все же она тоже Сшиллс. Только о ней никто и не знает, кроме клана Вуду. Судьба обошлась с Дэни несправедливо, а точнее чертов Йерт. И зов родной крови Сшиллс пополам с его собственным желанием тянулись помочь и обучить ее хотя бы азам того, что положено уметь этернелям их клана.
«Я не знаю, что ты там наделала, но следы ты затерла очень плохо», – мысленно транслировал он девушке свои мысли, а, выпустив ее из объятий, строго на нее посмотрел.
Его подозрения были верны, Дэни – настоящее дитя Йерта. Со схожими способностями и, скорее всего, силой.
«Рано или поздно он вспомнит, если не успеет до этого свихнуться», – Дэни незаметно для Рупа округлила глаза на слова Джимма. – «Я подправлю. И нам не помешает потом поговорить наедине».
– Пойдемте, Сэм нас ждет.