Апологетика. Лекции
Шрифт:
следующее: «Нравственность или, строго говоря, наша вера в нравственность есть лишь адаптация, служащая целям нашей репродукции».
В каком-то важном смысле, этика – это иллюзия, заложенная в наших генах и заставляющая нас
сотрудничать друг с другом. Я думаю, что они понимают то, о чем заявляют. Итак, это заявление, которое они делают, состоит в том, что мы ощущаем, что убийство это плохо и что эгоизм это плохо, и
что если я, скажем, легко могу помочь своему ближнему, то я должен
правильно и хорошо. Или что я не должен красть и не должен лгать. У всех нас есть подобные понятия, которые являются объективно правильными. Но Рус и Уилсон говорят, что они не могут быть
реальными. Это всего лишь убеждения, которые заложены в наш разум, потому что тысячи лет назад, возможно где-то на равнинах Африки, были соревнующиеся группы человекообразных, которые
убивали, крали друг у друга, лгали друг другу. И были другие группы человекообразных, которые
проявляли большую степень сотрудничества и доброты. И вот группы человекообразных, которые
убивали, крали и лгали, они достигали меньшего успеха и вымерли. А группы человекообразных,
которые сотрудничали друг с другом, заботились друг о друге, – они, на самом деле, и являются нашими
предками. И за сотни тысяч лет это уже заложено в наш разум, запрограммировано, как будто мы
считаем, что это голос Божий, говорящий нам, что я должен вести себя правильно. Но на самом деле, это иллюзия, индуцированная эволюцией.
Можно ли объяснить принципы морали как некий механизм самозащиты? Я думаю, что, по крайней
мере, первоначальный наш отклик и наша реакция – они не такие. Нам надо поработать, чтобы
согласиться с этим. То есть это надо себя заставить подумать, что этика – это некая программа, которая
включает в себя иллюзию, заставляющую меня верить, что убийство это плохо и что ложь это плохо. Но
убийство это плохо, верю я в это или не верю. Это неправильно, – точно так же, как и ложь. И для людей
это некая начальная точка, так что бремя доказательств лежит на человеке, который как раз говорит, что
это не так в любом обществе. Потому что именно так мы и переживаем проявления этических
воззрений, – по крайней мере, это соответствует принципам когнитивной достоверности. Именно
человеку, который утверждает, что мораль и нравственность не являются объективными реалиями,
нужно доказывать свою правоту, а не нам.
Вот, представьте себе нравственного человека, который при этом считает, что мораль и нравственность
это всего лишь иллюзия. Как вы можете продолжать быть нравственным человеком? Может быть, вы
будете нравственными, когда от вас не требуется большого напряжения, не требуется делать моральный
выбор. Но если вы вступите в период серьезного морального кризиса, – например, когда вы должны
будете дать отчет перед правительством или что-то еще, то вы скажете: «Ну, в принципе вот чувства
моей нравственности, вот тут какая-то группа угнетает других людей, и если я вступлюсь за них, то
потеряю работу, карьеру и так далее. А ведь это всё иллюзия, это просто действия моего генома для
защиты. Ну, и зачем я тогда буду защищать их? Нет, я не буду». То есть я сам буду подрывать основы
нравственного поведения, если буду принимать такой взгляд. И вот натуралисты говорят: «Теперь мы
знаем природу нравственности, но мы принимаем решение продолжать быть нравственными людьми»,
Я думаю, что ничего не получится у них, потому что они подрывают сами основы нравственности и
морали. По крайней мере, вот таково мое возражение на подобные утверждения.
Ну, и еще я хотел бы провести противопоставление этого набора принципов другому набору принципов.
Вы можете использовать это в своей работе. Давайте поговорим об еще одном ряде доказательств. Сама
природа науки помогает нам найти этот набор свидетельств. Многие люди, особенно многие христиане, часто видят науку и религию в качестве непримиримых врагов, воюющих друг с другом. Наука и
религия якобы постоянно должны сражаться друг с другом, они антагонистичны по отношению друг к
другу. Но вы должны понимать, что наука и религия не всегда были врагами, а на самом деле, даже и не
были врагами, кроме некоторых отдельных моментов. Есть люди, которые преувеличивают значение
науки. Например, натуралисты преувеличивают возможности науки. Они пытаются поставить науку на
место Бога. И именно из-за этого, я думаю, они находятся в состоянии войны с религией. Но сама наука
в целом не находится в состоянии этой войны. На самом деле, мы можем заявить даже, что наука
нуждается в религии.
Научная революция и изобретение современной научной методологии – это конкретный исторический
эпизод, как и любой другой эпизод в истории. Например, как возникновение демократии, или
рабовладельческого строя, или как Французская революция, – всё это звенья в цепи исторических
событий. И в отношении любого исторического эпизода вы можете задать вопрос: «Почему это
произошло и чем обусловлены эти события?» То же самое вы можете спросить и в отношении научной
революции. Что обусловило начало научной революции и развития науки? Во-первых, она возникла в
Западной Европе. А почему наука возникла в Европе? Что такого интересного было в Европе?