Апостол Павел
Шрифт:
На перекрестке Дорилии он опять засомневался. Этот перекресток был и является до сих пор одним из дорожных центров Малой Азии [498] . Вифинийская дорога пересекает здесь путь, ведущий на запад, к мраморному морю и Гелеспонту. Новое озарение отвернуло Павла от Вифинии: он вспомнил или узнал, что здесь уже потрудился Петр, так же как и в Понте [499] .
Он направился к морю. Именно в этот момент Павел принял самое важное решение: провести евангелизацию в Греции, так как он, очевидно, не достиг порта Троады и не имел уже намерения отправляться в Македонию. К этому решению его, возможно, подтолкнула встреча с македонянином, который мог заинтересовать его своей страной; именно он мог прийти Павлу в видении ночью, предшествовавшей его отправлению (Деян., 16.9).
498
Ж. Берар. «Маршруты святого Павла в Малой Азии». RA, 1935, 1, 80–81.
499
Понт — так называлась страна на северо-восточном побережье Малой Азии,
Прибыв в порт Троады, он оказался прямо напротив Греции. Ему понадобилось два-три года, чтобы пересечь верхнее плоскогорье, где в зимнее время нет никакого движения, и он, должно быть, отправился в путешествие весной 49 года [500] . Очевидно, он не сильно задерживался в дороге для того, чтобы основывать Церкви, даже в греческих городах Мисии [501] , неподалеку от Пергама [502] , так как христианство здесь никаким образом не связано с преданиями о Павле; даже в Троаде он осуществил свои первые обращения только при следующем переходе, в 54 году [503] .
500
R. Jewett. «Dating Paul's Life», 59–61.
501
Мисия — провинция в северо-западной части Малой Азии, к северу от Лидии (Деян, 78). (Прим. перев)
502
Пергам — старинный город в Мисии, расположенный на судоходной реке Кайкас, недалеко от ее впадения в Эгейское море. Сейчас этот город называется Бергама. (Прим. перев.)
503
Деян., 20, 7, 2; 2 Тим., 4, 13; 2 Кор., 2, 12.
Миссия в Греции явилась следствием выбора, зреющего во все время анатолийского пути, она свидетельствует о затруднении апостола, занятого поисками области для проповедования, которая была бы ему близка, после того как он отказался от сотрудничества с Варнавой в Сирии и Киликии. Зоны разделения доказывают реальность первичного христианства, о котором хранит воспоминание очень древнее христианское предание [504] . С этого момента Павел сам определил свою миссию, и определил ее как беспредельную, соответствующую универсальному утверждению Римской империи: «Мы имеем только те границы, которые установил для нас Бог» [505] .
504
Предание о разделении зон деятельности по жеребьевке между Двенадцатью апостолами в Иерусалиме упоминается в Деяниях Фомы, 1–3, в начале третьего века, и в Деяниях Филиппа, 8, в четвертом веке. Оно сохранено Оригеном, приведшим документ, который назван им «Paradosis».
505
Перефраз 2 Кор., 10, 12.
Именно в Дорилии Павел решил пересечь Эгейское море. Правда, «Деяния» придают излишнюю торжественность его переходу в Европу, представляя его, как переход в другой мир, находящийся по ту сторону всех различий, которые противопоставляют Грецию — Азии, свободу — рабству, умеренность — крайности… Для принятия решения Павлу нужна была, по крайней мере, аллегорическая фантазия, которая могла бы побудить его к осознанию общественных чаяний македонян на спасение и которая раскрывает состояние его духа, идентичное тому, какое было у него в Ликаонии [506] . Автор «Деяний» подчеркивает этот перелом: таким образом он продолжает вести повествование от первого лица множественного числа, как бы выступая свидетелем этого важного момента [507] .
506
Деян., 16, 9; смотри главу 4.
507
Деян., 16, 10–16, 17; смотри Е. Трокме. «Книга Деяний и история», 128–129.
Впрочем, перелом, довольно относителен. Павел прибывает в Европу, разумеется, впервые, но тем не менее нельзя сказать, что он оказывается на незнакомой земле. Из Троады (в Азии) в Неаполь (во Фракии) переход короткий, и на этом отрезке пути идет непрерывная торговля. Эгейское море, усеянное островами, настолько же связывает, насколько разъединяет. На обоих берегах говорят на одном и том же языке, ведут одинаковый образ жизни; и тут и там чтят героя-всадника, обещающего бессмертие… Больше того, большинство семей имеют связи на обоих берегах пролива: знатные римские граждане Филипп во Фракии часто посещают Троаду и лидийских торговцев пурпуром, идущим из Фиатиры [508] , расположившихся на анатолийском континенте в Фессалонике и, возможно, в Филиппах; они довольно многочисленны, когда собираются на восемнадцатой подъездной дороге, и процветают столь успешно, что могут считаться благодетелями города [509] . Лидия, о которой упоминают «Деяния», женщина, торгующая багряницей и принявшая Павла в Филиппах, принадлежала к этой среде, и она не вымышленный персонаж, а реальное лицо: она действительно жила в городе Фиатире (Деян., 16:14) и занималась торговым делом, имея профессию «торговца» багряницей; ее имя сразу же дает возможность определить место ее происхождения — Лидия в Малой Азии. Столь охотное исполнение долга гостеприимства лишний раз убеждает, что Павел, как и она, принадлежал к большой семье, занимающейся текстильнои промышленностью [510] .
508
Фиатира — процветающая греческая колония в Лидии, в Малой Азии, между Сагдисом и Пергамом Особенно славилась пурпуровыми красильнями и ткацкими мастерскими (Прим персе)
509
CIL, 111, № 386 (латинские записи Троады). 1G, X/ 2/1, № 291 (записи Фессалоники, конец второго века), записи торговца из Фиатиры в Филиппах сомнительны: их оспаривает JI.Робер. R., Ph. 13, 1939, 136–150. П. Лемерль. «Филиппы и Восточная Македония в христианскую и византийскую эпохи». Париж, 949, 28.
510
Деян., 16, 14, 15 и 40. Оспаривается его статус и род деятельности (ремесленное красильное дело или широкое торговое предприятие?), независимость, которая может показаться удивительной не знатокам античных обществ: замечательная разработка G. Н. R. Horsley. «New Documents Illustrating Early Christianity». Macquaria University, 1982, 25-32. О роли некоторых женщин в синагогах смотри: В. J. Brooten. «Women Leaders inthe Ancient Synagogue». Brown Judaic Studies, 36, 1982.
Конечно же, Павел располагал нужными адресами в Греции. Он имел здесь не только деловые, но и родственные связи, так как некоторые его родственники жили в греческих областях, хотя присутствие там иудеев было немногочисленным, за исключением городов Стоби и Фессалоника. Из его родни здесь проживали Иасон из Фессалоники, Сосипатр из Верии, что стоит на дороге, которая пересекает Балканский перешеек и ведет в Рим; Луций из Кенхреи, Коринфского порта [511] . Отбытие в Троаду, таким образом, не имело столь серьезного значения, как отбытие из Антиохии.
511
Смотри: Рим., 16, 20, и Деян., 17, 5–7 и 9, Рим., 16, 21, и Деян., 20, 4; Рим., 16, 21.
Однако в истории Силы македонийский период имел важность, какую некогда имело для Савла путешествие на Кипр. Он также взял новое имя, приняв латинское прозвище Силуан, довольно созвучное с именем Сила, обозначив так свою принадлежность к римской культуре. В языческой среде имя Силуан ассоциируется с божеством, очень популярным в римских колониях, божеством, которое является покровителем лесов и полей, дровосеков и солдат; но желание Силы «вжиться» в мир, который они должны были евангелизировать, решительно побеждает эту двусмысленность в глазах язычников. Павел же стал называть своего помощника не иначе, как Силуан, хотя тот, в противоположность Павлу, продолжал называть себя арамейским именем в кругу миссионеров. Только позднее в группе Петра он станет известен под своим римским именем.
Павел, как миссионер, хотел полностью слиться с той средой, куда он шел проповедовать Христа. Он преуспел в этом более или менее в Филиппах.
Сойдя на берег на фракийской стороне, в Неаполе, Павел, Сила и Тимофей не медля отправились на Виа Эгнатию — замечательную римскую дорогу, которая соединяет Эгею и Адриатику, Азию и Италию.
Они намеревались пройти по ней более двухсот километров, разделив свой путь на три важных этапа: Филиппы — колония римских ветеранов; Фессалоника — столица провинции, резиденция проконсула; Верия, расположенная в двух днях пути по Виа Эгнатии, где находилось провинциальное представительство, сплотившее элиту области под этим же названием [512] .
512
О положении смотри: P. Collart, «Филиппы». Париж, 1937, П. Лемерль, op. cit. № 18; F. Papazoglou. «Города Македонии в римскую эпоху». Париж, 1988, 405–413.
Это была хорошо обдуманная программа, а не просто рывок вперед по дороге, как могли бы изобразить это «Деяния». Павел и его соратники не проповедовали ни в одном из греческих городов, через которые они проходили: ни на острове Самофракия [513] , в чей порт они заходили на ночь (нельзя понять их намеренное молчание перед лицом толпы, собирающейся здесь в поисках мистерий и посвящений); ни в Амфиполе — главном городе первой области Македонии; ни в Аполлонии, где обязательно останавливались все идущие по Виа Эгнатии и которую они прошли, не задержавшись здесь [514] . Его цель осталась неизменной со времен первой миссии в Малой Азии. В намерения апостола не входило евангелизировать греческие города, исходя из их известности, но он избирал для своей миссии места, где проходили основные дороги Империи, с явно римским населением: государственными служащими, торговцами и бывалыми солдатами. Действительно, македоняне охотно нанимались в легионы, особенно в те отряды, которые располагались в Риме.
513
Самофракия — остров в Эгейском море между Троадой и Македонией. Этот остров славился в древности своими религиозными представлениями и мистериями. (Прим. перев.) ^
514
Деян., 16, 11 и 17, 1.0 римском населении в Македониии смотри: F. Papazoglou. «Провинция Македония», ANRW, II/7/1. Берлин-Нью-Йорк, 1979, 338–351 и 356–357.
Давайте задумаемся о причинах его выбора: может быть, это простое следствие движения по цепочке выгодных связей, завязанных его романизированной семьей? Или результат преобладающего в области права и геополитики Империи воспитания, который нельзя заметить с первого взгляда? Желание воспользоваться привилегиями; дарованными римским государством иудейским обществам; привилегиями, которым римские должностные лица уделяли должное внимание, тогда как в греческих городах о них частенько забывали? Осознание гарантий, которые в этой среде имел по статусу римский гражданин? Все эти предположения скорее дополняют друг друга, чем взаимоисключают.