Апостол Павел
Шрифт:
В самом деле, некоторые македоняне начали весьма активное миссионерское сотрудничество с апостолом. Епафродит Филиппийский был связным и хранил деньги. Сосипатр Вериянин и Иасон из Фессалоники были участниками Коринфской миссии. Кроме того, Сосипатр с Аристархом и Секундом из Фессалоники и Гаий Дервянин сопровождали Павла в Азию, Сирию и до Иерусалима. Наконец, Аристарх, разделявший его тяготы, последовал за ним в Рим [560] .
Будучи оторванным от своей среды, Павел, однако, умел находить помощь, средства и поддержку в людях, все время обновляя группу, которая содействовала ему в работе, пополняясь на месте. Начиная с македонийского периода, обращенные сами формируют миссию, ставя перед собой все новые и новые цели.
560
Рим., 16, 21; Кол., 4, 10, и Деян., 27, 2; Деян., 19, 29 и 20, 4.
Житель Тарса, имеющий притязания на звание интеллектуала, совершая путешествие по Греции, не мог не посетить Афины. Детство тарсян было наполнено хвалебными речами в адрес Афин и преклонениеи перед их величием, и Таре, возведенный в ранг университетского города пытался
561
По поводу Аполлония Тианийского, почти современника Павла и уроженца той же области, смотри свидетельство Филострата, V. Ар., 4, 19.
562
Термин путешествия — «изучения» или «созерцания» употреблен в Деяниях, 17, 16 и 23. О подобном роде путешествий смотри Ж.-М. Андрэ и М.-Ф. Басле. «Путешествия, туризм и курортная жизнь в греко-римской древности».
Он изучает город и те формы язычества, которые здесь сложились. Он посещает руководителей философских школ стоиков и эпикурейцев, устроенных на площади. Он участвует во всяких импровизированных встречах, которые составляют обаяние Афин: как и во времена Демосфена, здесь все так же падки на последние новости; повсюду на дорогах студенты читают свои книги, репетируют речи или затевают споры со встречными философами. Великолепие памятников и блестящие празднества служат темой для дискуссий и обсуждений религиозных обрядов [563] . Павел был не единственным, кто черпал вдохновение из окружающей действительности. Некоторые посещали святыни, желая их ниспровергнуть. Как говорят «Деяния», сам Павел по прибытии в порт Фалер приметил «на жертвеннике» такое посвящение: «Неведомым богам». Слегка изменив надпись, он сделал из «неведомых богов» «неведомого Бога» (!), используя уже такое посвящение для доказательства христианского монотеизма (единобожия) [564] . Осматривая Афины главным образом, как город-музей Павел страшно негодовал на произведения искусства этого города — типичная реакция иудея-консерватора, для которого изображение человеческого тела было кощунством… Он считал, что необходимо упразднить как статуи богов, так и храмы, которые служат им убежищем, и это стало новой темой его проповедей: в этом Павел остался верен основной концепции иудаизма, что, однако, не помешало ему сойтись во мнении с некоторыми стоиками [565] .
563
Деян., 17, 18, сравни с более полными отрывками V. Ар., 4, 17 и 19.
564
Деян., 17, 23. Смотри Pausanias, 1, 14 (туристический путеводитель второго столетия), и о «неведомом Боге», Люсьен. «Philopatris», 9. О том, как Павел изменил в своих целях реальное положение вещей, уже упоминалось у Джерома, 1, 12.
565
Деян., 17, 16, 24–29. Смотри главу 3. О точке зрения, довольно близкой Зенону, основателю стоицизма, смотри: Плутарх. «Moralia», 1034 г.
Итак, Павел проповедовал в Афинах наряду с ораторами и философами того времени, несомненно, используя их манеру излагать мысли, их тематику и даже делая на них ссылки. По крайней мере, такое впечатление хочет создать автор «Деяний», приписывая ему маленькую, отточенную как бриллиант речь [566] , в которой он не проявил ни малейшей снисходительности к религиозным служениям Афин [567] . По правде говоря, даже в измененной форме эта речь не несет в себе никаких философских заключений: скорее всего Павел имел намерение обратить Афины в христианскую веру или хотя бы вызвать волнение умов; он проповедует Бога «сущего», который есть повсюду в мире; проповедует Его людям, которые уже на протяжении веков сожалеют о том, что оставлены богами Олимпа [568] .
566
Деян., 17:23–31. (Прим. перев.)
567
Связь речи Павла перед Ареопагом с эллинистической мыслью была подчеркнута еще в 1913 году Е. Нор деном. «Agnostos Theos». Тема была раскрыта Е des Places. «Греческая религия». Париж, 1969, 329–361, и с большим количеством ньюансов. Ж. Дюпоном. «Речь в Ареопаге. Новые исследования «Деяний апостолов», Париж. 1984, 380–423.
568
Деян., 17, 30. Об этом новом восприятии божественного, идущем к концу четвертого века, смотри С. Habicht. «Gottmenschentum und Griechische St&dte». 2-e ed. Munich, 1970, 160–165.
Согласно «Деяниям» провал Павла в Афинах был провалом профессиональным. Он оказался бессилен убедить трудную аудиторию и встретил лишь насмешки и вежливое безразличие. Павел не сумел передать свое послание и донести его уникальную сущность: например, Иисус и Воскресение были восприняты как абстрактные, хотя и обожествленные элементы, присущие некоторым религиям спасения. Афиняне увидели в Павле «спорщика», выступающего против существующего порядка, «странного иностранца», который внушает непонятные идеи [569] .
569
Деян., 17, 18. Обычай сочетать божества парами, с целю умножить их могущество, характерен, в частности, для египетских культов.
«Спорщик»! «Знаток истории»! Не считать ли его распространителем наивных и безосновательных слухов и фантастических рассказов, которым внимали матросы порта? [570] Неумелый оратор, он был исключен из интеллектуальных кругов и отвергнут людьми порта — бумагомарателями, «негодными на агоре»… [571] Павел получил урок: греческая культурная среда способствовала развитию в нем комплекса — в Коринфе и Ефесе он уже не пытался спорить с «совопросниками века сего» на их собственной земле [572] .
570
Деян., 17, 18 и 32. Тема spermologos появляется у Демосфена, «Sur la couronne», 127; повторяется в имперскую эпоху Афинеем, 344, и Плутархом, «Alcibiade», 36, и «Moralia», 664, в росказнях некоего матроса в порту.
571
Агора — рыночная площадь и место собраний в Древней Греции. (Прим. перев.)
572
1 Кор., 1, 17 и 20–22; 2 Кор., 11, 3–6.
Несомненно, что нелюбовь к иностранцам й обвинения в подрыве устоев взаимосвязаны. В Афинах ни одна правовая система не ограничивала принятые свободы. В том числе и свободу богослужений: каждый мог поклоняться иноземным богам; не ограничивалась и свобода создавать школы, поэтому Павла нельзя было обвинить, как «нового учителя»; кроме того, каждый мог иметь свое мнение: можно было принимать веру иноземцев или даже оставаться неверующим. Беспокойство у людей возникало тогда, когда их слова или образ действий могли вызвать беспорядки в городе, либо считались непристойными в обществе молодых людей и женщин (например, в случае их совместных собраний), либо в случае презрительного отношения к покровительствующим обществу богам, либо по причине уклонения от коллективных (гражданских) ритуалов, либо из-за участия в заговорах и бунтарских происков. Религиозное правонарушение определялось всегда позицией народа [573] .
573
Деян., 17, 18 и 20. Смотри Е. Derenne. «Судебные процессы над философами, обвинявшимися в безбожии в Афинах в 5 и 4 веках», av. J.-C. Льеж-Париж, 1930, и М. Ostwald. «Early Trials for Impiety at Athens», «From Popular Sovereignty to the Sovereignty of Law». University of California Press, 1986.
На эти абсолютно заурядные в юриспруденции и праве Афин обвинения намекает автор «Деяний», упоминая об интеллектуальных состязаниях в связи с участием в них Павла, можно допустить, что события приняли оборот судебного разбирательства, и Павел был привлечен к ответу за свое кощунственное учение. Совет Ареопага, перед которым он, возможно, держал речь, не являлся ни гимназией, ни философской школой, но был основным органом управления и верховным судом, в чьи функции входило поддерживать стабильность государственной системы: в императорскую эпоху он должен был раскрывать заблуждения, судить чародеев и бороться с богохульниками [574] Презрительное отношение к богам города могли вменить в вину человеку, если он к тому же дискредитировал положение храмов и провозглашал ветхость жертвенников. Император Клавдий призывал помнить об установленных границах и не позволял переступать их последователям единого Бога, недвусмысленно напоминая о «неуважении к их богам».
574
Афины, как и все города, свободные от Империи, сохранили судебные прерогативы. Со времен эпохи классицизма Ареопаг вел процессы над безбожниками (смотри Е. Drenne, прим. 18), в имперскую эпоху в его ведение входили случаи отравления (Aulu-Gelle, «Nuits attiques», 12, 7), которые, как правило, подтверждали обвинения в магии, а также подрывная и подложная деятельность. (Тацит. «Annales», 2, 55.)
Насколько это путешествие в Афины обещало быть перспективным, настолько оно оказалось опасным и таившим в себе тяжелые испытания [575] . Павел был задержан в городе и не имел возможности отправиться в Фессалонику, где Церковь в го время переживала серьезный кризис; ему приходилось довольствоваться тем, что он посылал туда и обратно Силуана и Тимофея [576] . Его теперь уже вынужденное пребывание в Афинах позволило ему все-таки обратить одну женщину, Дамалию, которой автор «Деяний» приписывает имя Дамарь, и афинского аристократа Дионисия. Последний входил в совет Ареопага и согласно преданию стал главой первого христианского общества Афин [577] .
575
1 Фесс., 2, 18.
576
1 Фесс., 3, 1–2, и Деян., 17, 14–15.
577
Деян., 17, 34. Смотри: «А Greek-English Lexicon of the New Testament», s.v. Damaris.
Христианство очень быстро распространилось в Афинах, несмотря на то, что там никогда не существовали организованные иудейские общества [578] .И это было христианство интеллектуалов: Афины породили первых апологетов христианского учения, которые в середине второго столетия письменно изложили его основы для императора; возможно, эго были выходцы школы стоиков [579] .
Но Павел никогда больше не возвращался в этот город. Афинский мираж рассеялся так же, как и замысел проповедования в философском ключе. Определенно. Павел был пророком, а не философом, что вновь подтвердится в Коринфе.
578
Заключения Л.Б. Урдала «Jews in Attica», Symbolae Osloenses, 43, ^1968, 39–56, весьма спорны: иудеев Афин характеризовало некоторое единство (пять неоспоримых определений), которое доказывает их немногочисленность до второго века, av. J.-C.
579
Апология Аристида, посвященная Адриану, и Афипагора (чье имя, похоже, означает, что он уроженец Афин) — Марку Аврелию и Коммоду. Смотри P. Graindor. «Athenes sous Hadrien». Le Caire, 1934, 212–213.