Апостол Павел
Шрифт:
Павел не начал говорить по-иному, проповедуя в европейских городах после своего разрыва с Варнавой. Он отправился к эллинизированным иудеям или грекам, соприкоснувшимся с иудейской культурой; на самом деле единственный его провал во время этой миссии случился в Афинах, где иудейское население было очень малочисленным. Павел трудился на ниве, уже подготовленной. Ему, без всякого сомнения, помогло то, что уже была распространена греческая Библия, а также существовало увлечение и расположение греков к деятельности синагог и желание иудеев диаспоры приобщиться к греческой культуре [642] . «Деяния» достаточно верно воссоздали картину проповедования, характерного для иудея диаспоры, даже если слова этой книги оказались догматичными и несколько противоречивыми из-за желания автора изобразить неизбежный разрыв между апостолом и институционным иудаизмом: как еще изобразить этот разрыв, если не сказать, для того чтобы «идти к язычникам», Павел должен был остановиться в доме римлянина, возле синагоги, чье прозвище Иуст выдает в нем, однако, праведного иудея?
642
Участие иудеев в греческой жизни (политике, армии, похоронных процессиях язычников) и их позитивная позиция по отношению к
Глава 9 ОДИНОКИЙ ЧЕЛОВЕК
После всех этих неприятностей Павел возвратился в Антиохию — точку своей опоры. Но он не нашел здесь — увы! — мирного убежища: вновь возникали и нарастали нарекания, ставились под сомнение как реальность его апостольской власти, так и статус и основные положения миссии, обращенной к язычникам [643] . Несмотря на очевидный успех его путешествия в Европу, Павел был сбит с толку, оказавшись лицом к лицу с той неспокойной обстановкой, которая сложилась тут без него.
643
Автобиографическое свидетельство Послания к Галатам, 2, и свидетельство «Деяний», 15, 1-29 (уже было отмечено, что в «Деяниях» использован антиохийский источник), согласуются в отношении трех конфликтных точек зрения: в отношении апостольской власти Павла, обрезания обращенных язычников и «кошерных» правил, хотя они расходятся в плане изображения столкновения, поскольку автор «Деяний», как ему свойственно, создает искусственную синхронность и изображает ситуацию слаженной.
Христианские общества в Антиохии никогда не были однородными: называя себя общим, изобретенным словом «христиане», собирались прежние эллинисты, сторонники Стефана, которые проповедовали исключительно в иудейской среде, обращенные Варнавой и Савлом язычники и иудеи [644] ; может быть, еще последователи Петра, так как местные летописи свидетельствуют о том, что в 37 году он проходил через Антиохию, когда Павел направлялся в свою родную Киликию [645] . Предание говорит, что после Варнавы и Павла с их миссией первое место в Антиохийском обществе отводилось «человеку Петра» Еводию, чье имя совершенно очевидно указывает на то, что это христианин из язычников [646] . Таким образом, местная Церковь делилась на многочисленные группки [647] .
644
Смотри главу 6.
645
Летопись Малалы, 242, 8-22; об этом византийском летописце четвертого века, который пользовался официальными документами и хорошо знал местные архивы, но цитировал своих авторов опрометчиво, смотри главу б.
646
Летопись Малалы, 246, 20. Евод (или Еводий) был также знаком Евсевию. «Chronique», И, 750–756.
647
Деян., 15, 2, употребляет для этого события классический греческий термин, выражающий борьбу различных групп: stasis; главный мотив — доктринальный спор (zetema).
Эллинисты, даже из иудеев, были полностью оторваны от Храма и не соблюдали ритуальных обрядов, предписываемых Торой: об их влиянии в Антиохии в то время можно судить, исходя из повествования «Деяний», которое основывалось на антиохийских источниках, свидетельствующих о восхищении эллинистов Стефаном и об их пессимизме по поводу обращения иудеев [648] . Марк, которого избегал Павел, возможно, был близок к этому движению; известна его враждебность к первосвященнику и категоричные слова: «Никто не вливает вина молодого в мехи ветхие: молодое вино прорвет мехи» [649] [650] .
648
Деян., 28, 24 и 29.
649
Марк., 2, 22.
650
Эти слова, написанные в Евангелии от Марка, принадлежат Иисусу Христу. (Прим. перев.)
Павел никогда не заходил и не зайдет так далеко, ведь он всегда хотел, чтобы Израиль обратился, а христиан из язычников сравнивал с масличной ветвью, привитой к дереву иудаизма [651] . К тому же сильное влияние греческой культуры, а также приобщенность к культуре римской развили в нем терпимость: поэтому он не стал настаивать на обрезании Тита, своего нового соратника, как этого потребовал бы от обращенного раввин [652] . Обрезание не было тогда противозаконным в римском законодательстве (которое позволяло также совершать обрезание египетским священникам и, конечно, отличало его от кастрации), но этот внешний признак обращения, к тому же наиболее очевидный, мог показаться бесполезным или даже опасным из-за того, что римские власти опасались широкого распространения прозелитизма и пытались сдерживать это движение [653] ; проблема существовала не только для апостолов, но и для всех, кто желал быть верным Империи [654] . Другая проблема, касающаяся христиан, возникла еще во время первой миссии, предпринятой к языческим народам, — это Святое причастие, поскольку Тора предписывала разделение за столом между теми, кто потреблял только кошерную пищу, и всеми остальными; сначала Петр либерально отнесся к этому вопросу, но потом усомнился [655] .
651
Рим., И, 11–12 и 17, 24.
652
Гал., 2, 3.
653
Смотри главу 8. Об изменении позиции римских властей в отношении обрезания смотри: М. Smallwood. «The Legislation of Hardian and Antonius Pius against Circumcision». Latomus, 18, 1959, 334–347, дополнено Latomus, 20, 1961, 93–96.
654
Смотри: Иосиф, AJ, 16, 7, 6 (225) (в отношении Силлаия Набатейского (Syllaios de Nabata, эпоха Августа), 13, 9, 1 (257) (в отношении идумеян), и 20, 139, 145 (в отношении смешанных браков геродийской династии и соседних князей); 20, 5 (39–47) — спор между двумя иудейскими советниками об уместности обрезания царя Абадиенского, обратившегося в веру в середине первого столетия, особенно красноречив.
655
Деян., 10, 9-29. Смотри также Мат., 15, 15–20.
Споры по поводу обрезания обращенных вспыхнули в Антиохии через некоторое время после возвращения Павла, летом 51 года. Приходили проповедники, которых Павел без обиняков называл «лжебратьями» и «шпионами» Иерусалима; однако после самовольной миссии некоторых торговцев было принято и в христианской и иудейской среде посылать с проверками испытанных богословов [656] . Приходили с тем, чтобы убедиться, что деятельность обществ Антиохии, равно как и деятельность других Церквей, основанных Павлом и Варнавой, соответствует нормам, установленным Торой и синагогами. Такие инспекционные поездки, организованные Иерусалимом, имели место также в истории первоначальной христианской Церкви [657] . Неизвестно, от кого исходила инициатива, так как Павел никого конкретно не привлекал к участию в поездке — ни Петра, и никого из Двенадцати, и ни Иакова, влияние которого все возрастало и чья известная ортодоксальность могла бы поставить его во главе «партии обрезанных».
656
Гал., 2, 4. В ту же эпоху проповедование одного иудейского торговца в восточном дворе (суде) было «исправлено» более ригористическим миссионером, и обрезание так же было предметом препирательств (Иосиф, AJ, 20, 1–4 (17–37)). Термин «лжебратья», сходный с «лжеапостолы» (2 Кор., И, 13), применен, очевидно, к христианам, а не к посланцам Синедриона, как предполагает В. Шмитхаус. «Павел и Иаков». Gottingen, 1963, 54–56 и 89.
657
Деян., 8, 14–25. Петр и Иоанн были посланы осматривать общества, основанные эллинистами.
Павлу было огорчительно, что ему не оказывали доверия, которое он, в свою очередь, выказывал пришельцам из Иерусалима, с самой первой встречи считая это взаимным; его беспокоило, что ставились под сомнение его звание и власть апостола. Новый демарш в Иерусалим был необходим для того, чтобы все окончательно прояснить: Павел отправился туда после божественного откровения. Итак, он отправился в путь с Титом и Варнавой, сознавая, что ставит под сомнение смысл своей жизни: неужели он все эти годы «трудился напрасно?» [658]
658
Гал., 2, 1–2. Павел употребляет тот же термин «откровение» в Гал., 1, 12, Рим., 8, 18, и 1 Кор., 2, 10 и 14, 30: на его языке это может означать, как видение, так и откровение божественной воли.
«Деяния» акцентируют внимание не на личной драме Павла, так внезапно возникшей, а на проблемах внутренней организации Церкви. Путешествие Павла в Иерусалим представлено, как путешествие с целью обычного отчета совершенно официальной миссии: автор уточняет, что Павла отправляло Антиохийское общество, которое несло расходы по организации этого путешествия; Варнава снова оказался рядом с Павлом как глава делегации: так как он был посланцем из Иерусалима, то являлся и главой миссии. В ходе их совместного путешествия в Сирию и Палестину Павел и Варнава останавливались во всяких христианских общинах, делая отчет о своей деятельности, чтобы добиться единства и поддержки у «странноприимцев и друзей», что давно уже стало привычной практикой той эпохи [659] : перед судьями всегда старались предстать с наибольшим числом поручителей и соотнести силы с перевесом в свою пользу [660] .
659
Деян., 15, 3.
660
Смотри к примеру об объездах геродийских князей с целью вызвать симпатию у своих греческих должников, прежде чем предстать перед Августом: Иосиф, AJ, 17, 219, 224–249.
Возможно, прошение третейского суда Иерусалима было подано по коллективному решению всех христиан Антиохии, так как христианские общества Святого города называли Церковью-матерью [661] . Здесь, по всей видимости, можно сослаться на Петра. У него были последователи в лоне Антиохийского общества, которые отдавали ему роль толкователя закона, говорящего «с властью» [662] . Павел сам ходил повидаться с ним через некоторое время после своего обращения, потому что признавал его авторитет наставника, благодаря которому Петр стал глашатаем Двенадцати [663] : несмотря на ревностное отношение к своей апостольской власти и самостоятельности, Павел все же сознавал необходимость опереться в своем послании на авторитет устного предания, того, что ведет свое начало от Воскресшего. Кроме того, Петр раньше него начал предпринимать свои миссионерские путешествия [664] , о чем, впрочем, Двенадцать апостолов говорят очень мало.
661
Это точка зрения автора Деяний, 15,2, который употребляет точный глагол (etaxan). Об отправлении Варнавы с миссией из Иерусалима, Деян., 11, 23.
662
О роли и влиянии Петра в Антиохии смотри G. Downey. «История Антиохии Сирийской». Princeton, 1961, Excursus 3: «Петр в Антиохии», 583–586.
663
Гал., 1, 18 (сравни с Мат., 17, 24–25): можно поспорить о значении употребленного в данном случае глагола historien, который на классическом греческом обозначает «осведомляться», но который используется эллинистическими авторами и Иосифом в более простом смысле «посещать». О передаче завета Христова Двенадцати: 1 Кор., 15, 3–8 и 11, 23–25.
664
Деян., 10; Гал., 2; 1 Кор., 1, 12; 1 Пет., 1, 7.
Во время пребывания в Иерусалиме самым долгожданным и самым важным моментом для Павла была его встреча со «знатными лицами». Несмотря на «личный» характер встречи, она имела для него большое значение, потому что здесь он должен был доказать подлинность своего евангелия, в противном случае рискуя получить непризнание. Кого подразумевал он под «знатными»? Тех, которые «что-то представляли из себя», чье «выражение лица» говорило за них, то есть, иначе говоря, тех, кто мог хвалиться «признаками своей плоти»: иудеев, израильтян, потомков Авраама… [666] Они были ровней ему, это были Двенадцать и люди, подобные Иакову, чье родство с Иисусом создавало вокруг него особую ауру. Среди них были «столпы Церкви»: Иаков, названный в этот раз первым, Петр и Иоанн.
665
Гал., 2, 2. В этом отрывке говорится только об одной встрече «с глазу на глаз», «со знаменитейшими», тогда как Лука говорит о трех: о первом приветственном собрании Церкви апостолов и старейшин (Деян., 15, 4); о собрании апостолов и старейшин для совещания (Деян., 15, 6) и о собрании апостолов и старейшин со всей Церковью для принятия общего решения (15, 22).
666
Сравни с 2 Кор., И, 5, и Фил., 3, 5.