Аппарат смерти
Шрифт:
Странный гость положил ногу на ногу, снова снял с рукава какую-то соринку и продолжал:
— Много миллионов лет тому назад, когда наша планета находилась еще в младенчестве, у нас тоже процветали, как у вас тут выражаются, науки, искусство, литература. Но мы с тех пор выросли и отбросили весь этот жалкий хлам. Вырастете со временем и вы — и отделаетесь от ваших жалких представлений.
Это было уже слишком. Янсену надо было успокоиться, собраться с мыслями.
Он достал портсигар и протянул его гостю, но тут же спохватился.
— Простите, я забыл,
Янсен закурил, сделал еще несколько туров по кабинету и вплотную остановился перед гостем.
— Скажите: неужели вы, марсиане, совершенно отрицаете нашу земную культуру?
— Это жалкие потуги жалких, беспомощных существ. Ваши Шекспиры, Бетховены и Рафаэли…
Марсианин презрительно махнул рукой, и Янсену снова послышался смешок.
— Хорошо, — возразил он. — Допустим, что наша литература и наше искусство находятся еще, как вы изволили выразиться, в младенческом состоянии, но возьмем науку. Ведь она оперирует фактами, точно проверенными данными! Тут уж никак нельзя говорить о жалком младенческом лепете.
— Очень даже можно, — спокойно возразил гость. — Вся ваша хваленая наука вызывает во Вселенной смех.
Янсен даже вздрогнул. Ему вдруг представилось, что с Марса, Меркурия, Сатурна, со всех планете и звезд Вселенной доносятся раскаты веселого смеха. Смеются над всем святым для детей Земли, над величайшими творениями человеческого гения, над его, Янсена, общепризнанными трудами в области астрономии.
— Но ведь наша наука основана на законах природы, — воскликнул он.
— Законы природы, — презрительно отозвался марсианин. — Они существуют только в воображении ваших хваленых ученых. Это чистейший вздор, от которого вам давно уже следовало бы отрешиться.
— Что?! Не станете же вы утверждать, что, например, закон притяжения…?
— Глупейшая выдумка! Если вам уж во что бы то ни стало хочется навязать природе законы, подвести ее под статьи и параграфы, указать ей пути, которыми она должна следовать, то речь тут могла бы идти разве только о законе отталкивания, а не притяжения.
— Простите, но этого я совсем уж не могу понять! — со вздохом развел руками Янсен.
— Меня очень удивило бы, если б вы поняли! — холодно сказал гость.
— Выходит, что Галилей, Коперник…?
— Жалкие фантазеры, самым бессовестным образом введшие в заблуждение человечество, которое в своей безграничной наивности возвело их на пьедестал.
— Значите, и мои труды, которым я посвятил всю свою жизнь и которые, смею думать, доставили мне почетную известность во всем мире, немногого стоят? — совсем уж обиделся Янсен.
— Вы слишком мягко выражаетесь, — возразил гость. — Они не только немногого, но и совсем ничего не стоят. Над каждым вашим открытием у нас, на Марсе, от души смеялись. Вы проявляете такую беспомощность, такое непонимание! Взять хотя бы все, что вы наболтали о Марсе: ведь это поистине рекордный вздор!
— Послушайте, это... это…
Янсен задыхался от волнения и не находил слов.
— Благодарю вас, — язвительно
Он еще раз пробежался по кабинету, потом снова остановился, в несколько даже вызывающей позе, перед мар-санином, — и с дрожью в голосе спросил:
— Уж не станете ли вы утверждать, что Земля вовсе не вращается вокруг солнца?!
— Это тоже одна из ваших нелепых выдумок! — с ледяным спокойствием ответил тот. — Она и не думала вращаться вокруг солнца! Очень ей надо!..
— Вы лжете! Вы нагло лжете! — весь налившись гневом, крикнул Янсен. — Земля все же вер…
Голос его пресекся от волнения. Сам не отдавая себе отчета в том, что делает, он со сжатыми кулаками бросился на марсианина… и упал с дивана на пол.
Открыв глаза, он увидал испуганное лицо склонившейся над ним жены.
— Этот наглец утверждает, что Земля и не думает вращаться вокруг солнца! — слабо простонал он. — А еще марсианин!
— Ах, этот Марс! — вздохнула жена. — Он тебя в могилу сведет.
Янсен оглянулся на то место за столом, на котором только что сидел безголовый марсианин. Кресло было пусто.
«С НОВЫМ ГОДОМ, МАРСИАНЕ!»
Бу-ум… Бу-ум… Бу-ум!..
Гулкие удары колокола словно хоронили старый год, вколачивая гвозди в крышку его гроба.
Бу-ум… Бу-ум… Бу-ум… Двенадцать ударов. Еще одна капля упала в океан вечности. Невидимая рука оторвала последний листок старого календаря. Наступил Новый год.
Директор обсерватории Янсен и его ближайшие сотрудники стояли перед микрофоном радиоаппарата. У каждого был в руке бокал с шампанским.
С первым же ударом колокола Янсен поднял бокал.
— С Новым Годом, господа!
— С Новым Годом! — хором отозвались присутствующие, чокаясь с Янсеном.
— Разрешите мне, друзья мои, — сказал он, — от имени всех нас послать новогодний привет нашим коллегам на Марсе.
— Просим! Просим! — раздались голоса.
Янсен откашлялся и, подойдя ближе к микрофону, заговорил:
— Дорогие коллеги с Марса! Я питаю мало надежды, что мой голос дойдет до вас, хотя обращаюсь к вам по специально сконструированному аппарату, посылающему в мировое пространство звуковые волны на миллионы километров. До сих пор все наши попытки снестись с Марсом оставались бесплодными. Боюсь, что не одно еще поколение тщетно будет биться над разрешением этой волнующей проблемы. Но если когда-нибудь, быть может, через тысячелетия, осуществится золотой сон нашего, земного человечества и ему удастся войти в контакт с другими мирами, вы, дорогие коллеги, быть может, узнаете о моем сегодняшнем обращении к вам от моего имени и от имени моих ближайших сотрудников. Разрешите отрекомендоваться. Я — директор королевской обсерватории Вернер Янсен…