Апрельское, или Секрет забытого письма

Тюрина Елена Александровна

Макс с самого утра где-то пропадал. Нашла я его опять же у конюшен. Они с Верой расположились бок о бок на скамейке и разговаривали.

— И чего ты хотела добиться этим своим шантажом?

— Чтоб ты меня с собой увёз, — глухо проговорила девушка.

— Интересно, как ты себе это представляла.

— Бабушка рассказывала, что всем мужчинам только одно надо, и что все вы на красивых женщин клюёте.

— Твоя бабушка нас совсем уж примитивными считала. Не правда это. Не понимаю, как тебе такое в голову пришло… А если бы я оказался сволочью и согласился? Как бы ты выпутывалась?

— Я бы шла до конца. Мне всё равно.

— Слушай, тут же туристов полно. Зачем тебе именно я? — резонно заметил

Макс.

— Они не цыгане. А ты цыган. И ты мне понравился.

Я не стала таиться. Приблизилась, опустилась на скамью рядом с Максимом.

— Мы с тобой считай брат и сестра двоюродные, — говорил между тем он.

— Я не родная в этой семье, — пробормотала девушка, пряча глаза.

— Всё равно. Названная сестра ты мне.

Она вздохнула.

— Прости. Я... Я просто мечтаю уехать куда-нибудь. А куда? У меня нигде никого нет.

— Даже не думай. Пропадёшь, — серьёзно сказал Максим. — Ты юная, очень красивая, к жизни неприспособленная. И ты не представляешь, сколько в этом жестоком мире подонков.

— Представляю, — возразила она.

— За что Мария на тебя набросилась? — спросила я, пытаясь проявить участие.

Вера метнула в мою сторону взгляд, и снова опустила лицо.

— Из-за того, что вечером танцевала…

Я поняла. Не просто танцевала, а танцевала для гостя.

— Она всегда такая с тобой? — вопросительно поднял брови Макс.

— Часто. Когда были живы родители, я всегда была для них лучшая. Несмотря на капризы, разбитые окна, драки с ребятами во дворе. Я знала, что у меня есть мой дом и те, кто меня любит. А когда их не стало…

Девушка готова была расплакаться.

Максим собирался что-то сказать, но тут со стороны дороги послышался шум подъезжающих машин и визг ребятни.

— Дядя Яша приехал! — вмиг забыв о своих горестях, Вера вскочила на ноги и помчалась туда.

Ни о каком отъезде теперь не могло быть и речи. С появлением Якова и его сыновей начались настоящие гулянья. Брат Марии, дядя Максима, был настолько рад видеть племянника, что расстраивать его сообщением об отъезде было бы непорядочно.

Яков оказался гораздо младше Марии. На вид я бы дала ему пятьдесят пять или около того. Выглядел он очень хорошо, одет был дорого и презентабельно, что называется, с иголочки. В такую жару это поистине подвиг. Должно быть, он с сыновьями ездил на какое-то важное мероприятие. Сыновей у него было четверо. И ни одной дочери. Видимо, поэтому он так обожал Веру. Она бросилась к нему в объятия, как к родному отцу.

Вскоре мы уже сидели за столом под большим навесом.

— Барон — один на весь Крым. Он представляет интересы всей крымской цыганской общины, — пояснил Яков. — А это примерно восемь тысяч цыган. Я же просто глава нашей деревни. Они меня называют местным бароном. Стараюсь соответствовать. Делаю всё, чтобы среди нас тут царил порядок. Если что-то случится, на общем собрании разрешаем споры и конфликты. С другими народами стараемся дружить. Нас ругают, что детей в школу поздно отдаём или не отдаём вовсе. Но мы так делаем, потому что их обижают. Увы, к нам относятся предвзято, хотя мы и в Великую Отечественную наравне со всеми воевали, и среди представителей нашего народа много известных людей, заслуживших всемирное уважение.

— Я хоть только наполовину цыган, а предвзятое отношение на собственной шкуре испытал, — усмехнулся Максим. — Особенно в детстве.

— Жаль, сынок, что вы у нас не желаете остаться, — заметил Яков. — Мы бы вам такую свадьбу сыграли! По нашим обычаям.

Я покосилась на Макса, а он глядел мимо меня на Якова. Предложение о замужестве мне пока не поступало, так что эти разговоры о свадьбе скорее расстраивали.

— Мы уже слышали про то, как у вас сватают с рождения, — кивнул Богорад. — Мария рассказывала.

—

Это очень красивый и древний обряд. Одна семья выбирает другую, чтобы породниться. Они заранее договариваются о женитьбе своих детей. У нас это называется «бамбала». Когда дети вырастают, происходит оплата в виде дукатов родственникам девушки. На свадьбе вся сумма возвращается семье жениха. Этой традиции мы не изменяем.

Слушая разговоры за столом, я поискала глазами Веру. Но её не было. Да и вообще детей, незамужних девушек и неженатых парней я тут не наблюдала.

Всё не давала покоя эта ночная сцена. Меня почему-то совсем не задевало поведение Веры в отношении Максима. Я воспринимала её поползновения как нелепые попытки ребёнка подражать взрослому. Неизвестная нам трагедия, сделавшая её сиротой, навсегда поменяла мир этой девочки. А то отношение, какое она видит со стороны Марии, только усугубляло внутреннюю боль. Мало кто умеет поддержать и посочувствовать. Для этого нужно буквально встать на колени рядом с упавшим и подать ему руку. К сожалению, многие на это неспособны. Лишь с высоты своего роста могут сказать: «Я же говорил!» Человек внутри себя и так переживает, поедом себя ест, зачем ещё добавлять? Я никогда не разделяла мнение, что воспитывать нужно жёстче. В семье обязательно должны быть поддержка и взаимопонимание! Жёсткостью можно выбить землю из-под ног, а нежностью и любовью воспитать действительно сильную личность.

— Ты на Верочку не обижайся. Мала она ещё. Не ведает, что творит,— добродушно сказал Яков Максиму, когда мы в завершение вечера стояли втроём и беседовали.

— Мать у неё потрясающая красавица была, — добавил зачем-то он. — Точёная фигурка, осиная талия, а какое лицо! Смотреть и не насмотреться. Я таких красивых не видел ни в кино, ни в рекламе. Блестящие чёрные волосы, коса в мужскую руку толщиной. А отец… неплохой человек был. Кровь горячая, гордый.

Яков много курил. Вообще здесь почти все курили, кроме детей и подростков. Мне показалось странным его высказывание о Вере. Разве можно считать маленькой и несмышлёной совершеннолетнюю девушку? Тем более, что они гораздо более юных девочек замуж выдают. Видно, что он искренне любил воспитанницу. В отличие от сестры. Интересно, знал ли Яков, как Мария избивает девушку? И что та мечтает сбежать.

А на следующий день Максим всё-таки объявил, что мы покидаем деревню. Мария ахнула, всплеснула руками, стала сокрушаться, что так скоро. Будто не знала о нашем решении. Вера же молчала насуплено. Я проследила за взглядом Макса и обнаружила, что смотрит он на неё строго, с вызовом. И мою руку при этом сжимает.

Свой отъезд мы отложили на послеобеденное время, чтобы было не жарко. Словно сами тянули, стремясь насладиться последними мгновениями жизни в цыганской деревне. Хоть и пообещали приезжать каждое лето, но кто знает, сможем ли сдержать обещание. Да и этот наш первый приезд сюда всё же был особенным и больше не повторится.

После полудня пошли к морю. К моему удивлению, Вера вызвалась прогуляться с нами. Она взяла с собой ту малышку, которая беспрестанно ко мне тянулась, и какого-то мальчика лет четырёх. Такой компанией мы и спустились к берегу.

Залюбовавшись природой, я достала телефон, чтобы сделать пару снимков. Должно быть, на него упал луч солнца, потому что на камнях рядом с нами заплясал солнечный зайчик.

— Ой, смотрите, Комах! — воскликнула Вера.

— Что это? — спросила я.

— Бабушка мне в детстве рассказывала, что раньше цыгане верили в Комаха, — оживилась девушка. — Это такой дух, который в виде солнечного зайчика сверкает золотом. Считалось, кто его поймает, может заболеть. Но при этом его жизнь поменяется в лучшую сторону. Он получит то, о чём давно мечтал, или просто разбогатеет. Комах что-то даёт, а что-то забирает.