Араб у трона короля
Шрифт:
— Ведь мы скрещиваем породистых лошадей? Так и здесь.
— Позвольте спросить, сир, про Болейн?
Генрих удивлённо посмотрел на меня.
— Спрашивайте.
— А почему вы выбрали Анну? Ведь не по любви, же?
— Любовь? Что за вздор? Она умная, как и её отец. Она не отдалась мне сразу, как другие. Это говорит о характере.
— Скверный у неё характер, — добавил Томас Говард едва слышно. — И развратный.
— Ха-ха, — хохотнул Генрих. — Он её не любит. Говорит, что она французская лазутчица и садомистка. А где взять при дворе иную? Если они уже с малолетства лезут ко всем
— Другая, да. У вас будет время её узнать. Она хорошо стреляет из лука и арбалета, фехтует на чём угодно, плавает, как рыба. И она весёлая. Я это больше всего ценю в людях, а особенно в женщинах.
— По вам, любезный Питер, не скажешь, что вы весёлый. А в разговоре проскальзывает.
— Она, к стати, не хуже меня играет на клавесине, и может вас обучать.
— Питер, вы прелесть.
Должность Лорда Великого Камергера передавалась по наследству аж с 1133–го года, когда король Генри Первый передал её вместе с титулом графа Оксфорда семье Обри де Вере, которые держали её до нынешнего 1526-го года, в котором наследование прервалось по причине, как уже говорилось выше, скоропостижной смерти лорда и отсутствия у него наследников, кроме престарелых тётушек.
Графство унаследовал дальний родственник. Тогда король Генрих Восьмой объявил, что эта должность принадлежит короне. Как сказал мне Говард, король рассчитывал продать должность за хорошие деньги и лишить должность права передачи её по наследству.
Мне она обошлась даром. К должности прилагался годовой пенсион в размере тысячи фунтов и обязанности по руководству деятельностью подразделений королевского двора. На мне лежала ответственность за доступ в королевские покои и организация важнейших церемоний: свадьбы, крестины, похороны членов королевской фамилии, коронации монархов, кои в ближайшее время не ожидались.
Функции дворца находились под управлением «простого» лорд камергера. Покои короля, где он проводил почти всё своё время, имели прямой выход в три помещения: покои моей семьи, покои кардинала Уолси и гардероб.
Гардероб был комнатой охраны и вещевым хранилищем. Он занимал громадную площадь и состоял из кучи помещений, некоторые из них имели двери в наши с Уолси покои.
Я потратил несколько дней, пока разобрался в этом лабиринте, и пришёл к выводу, что Уолси строил этот дворец с умыслом подглядывания и подслушивания.
Санчес и Мигель, выполняющие функции: один охраны, а другой разведки, обнаружили в гардеробе тайные помещения со слуховыми трубами, ведущими в разные помещения королевских покоев. Доступ в эти, довольно просторные комнаты, имелся только со стороны покоев Уолси.
Кардинал находился в Риме и мои ребята переоборудовали несколько смежных помещений с целью наблюдения за подслушивающими.
Уолси надо было убирать. Слишком много у Англии было проблем из-за него. Как я понимал, он брал деньги у всех, кто давал, а обещанного не исполнял. Его внешняя политика должна была привести Англию к изоляции и гражданской войне.
Меня насторожило то, что одна из слуховых труб вела в помещение, где заседал королевский комитет Тайного Совета, в который входил и сам Уолси. Если он (Уолси) будет находиться на Совете, кто же должен слушать?
В
С целью не быть потом обвинённым в том, что это я всё оборудовал, я сразу доложил о находке королю. Генрих с интересом послушал о чём говорят секретари королевской палаты, переписывающие бумаги в помещении Совета, и хмыкнул.
— Ну, Уолси! Сукин сын!
— Вот эта труба ведёт в ваши личные покои, сир.
Король покачал головой.
— Чем, чёрт, он здесь занимался? Подслушивал, как я управляюсь со шлюхами?
— Не думаю, сир, что он получал от подслушивания эротическое удовлетворение. Зачем ему? Ведь у него есть женщина и даже двое детей. И он, надо отдать ему должное, не скрывает это.
— Значит, — это политика. Мне доносили, что он находится на содержании франков, но я не верил. И ведь он ведёт записи. Вероятно, здесь замешан и его секретарь Томас Кромвель. Вы говорите, что подвели сюда трубу и мы узнаем, если нас подслушивают?
— Да, Ваше Величество.
— Отлично! Как только возвратиться Уолси, созываем мой тайный совет.
— Томас, это ваша гвардия охраняет королевские палаты? — Спросил я.
— Моя, Питер.
— Вы позволите мне заменить их на моих?
— На ваших? Индейцев?
— На патагонцев. Во-первых, — они не понимают нашу речь, поэтому их не возможно подкупить и они не передадут наши разговоры. Поэтому их можно ставить охранять королевские покои внутри. Во-вторых, — они сильны и бесстрашны. В третьих — у них нет претензий к королевскому двору. В четвёртых, — им без разницы, кого убивать. В пятых, — они меня не могут предать физически, а значит и Короля.
— Убедительно. Генрих согласен?
— Король в восторге. Таких гвардейцев нет ни у кого больше.
— А ливреи? У нас таких размеров нет.
— Это понятно. Постоят пока в своих доспехах, а платье я им сам сошью. Казна выделит средства?
— Зачем вам, Питер? У вас же и так…
— Сэр Томас, как вам не совестно зажимать королевскую казну! — Засмеялся я.
— На том стоим, дорогой сэр Питер, — улыбнулся лорд-казначей.
— Вы рушите систему, Томас. Статьи расхода есть? Есть. Значит и расходы должны быть и документы по списанию средств, на основании которых средства из казны изымутся… А куда они пойдут дальше уже будет зависеть от вас. Мне вы компенсируете затраты в размере половины от установленных ранее, а остальное можете отдать королю на… э-э-э… Карманные расходы.
Говард лукаво улыбнулся и хитро посмотрел на меня.
— Ловко.
— Так и мои «финансовые вливания» не будут заметны. Не все «друзья трона» воспримут меня, как альтруиста.
— Согласен с вами, но, всё же скажите, Питер, для чего вы всё это делаете? Приехали в Британию? Сорите деньгами?
— Честно?
— Хотелось бы.
Я грустно улыбнулся.
— Во-первых, — я рыцарь Христа, а здесь в Англии заваривается большая каша раскола. Кто её варит? Мне всё равно. Я не хотел бы, чтобы кто-то использовал инициативу ордена, направленную на ослабление Папской власти, в целях разрушения веры в Христа. Мы же не хотим, чтобы в Англии произошли события, схожие с событиями в Европе?