Арабская петля (Джамахирия)
Шрифт:
Провинившийся телохранитель в ответ лишь что-то неразборчиво и виновато гудел.
„Дурак ты, Тунгус! — мельком подумал Стасер. — Да такого охранника, что реально готов клиента грудью закрыть днем с огнем не сыскать! Парень ведь абсолютно верно все понял, и не струсил, до конца свою работу выполнял! А ты его за это распекаешь! На руках такого телохранителя носить надо, а не дерьмом поливать!“
Невольно улыбнувшись, представив плюгавого Тунгуса, пытающегося нести на руках Верзилу, Стасер пинком распахнул рассохшуюся деревянную дверь подъезда. Расстояние до стоянки он преодолел в несколько широких шагов, практически бегом, так что когда Маузер, копошившийся на заднем сиденье разогнулся, держа в руках несколько туго набитых пакетов, он уже стоял у него за спиной.
— День добрый, Паша, радость наша! — широко улыбнувшись, поприветствовал бандита Стасер.
Нехорошая это была улыбка, широкая до ушей, но глаза при этом оставались холодными и злыми, и отчетливо читались во взгляде могильная сырость и черный провал небытия.
— З-здравствуй…, те, — запинаясь, вымолвил Маузер, как загипнотизированный уставившийся на вовсе недвусмысленно оттопыренный карман темного широкополого плаща.
— Я гляжу, тачка твоя нашлась, — ласково спросил Стасер. — Ишь радость-то, какая! Наверное, отмечать будешь?
— Д-да… — выдавил Паша лихорадочно рыская глазами по сторонам в поисках помощи и поддержки, как назло двор был практически пуст, лишь на дальней лавочке грелись на последнем осеннем солнышке две бабульки-пенсионерки. Если бы сейчас во дворе появился милицейский патруль, Паша был бы вне себя от радости, а лучше не просто патруль, а ОМОНовская группа захвата, да что там, даже простого лоховатого участкового инспектора Маузер сейчас готов был расцеловать в засос. Однако судьба в этот день прочно отвернулась от коммерсанта и бандита. Сотрудники милиции оставались где-то далеко, занятые своими неведомыми простым смертным делами, а рядом был вооруженный и вовсе недоброжелательно настроенный бывший охранник.
— Садись в машину. Покатаемся, — перестав улыбаться, замороженным голосом произнес Стасер. — Нам ведь есть что с тобой обсудить, правда?
— Да чего же… Может, здесь и перетрем? — засуетился, размахивая руками и отступая подальше Маузер.
— Садись в машину, — повторил Стасер и прорисовывающийся сквозь его карман предмет угрожающе шевельнулся.
Крок взял трубку после первого же гудка, будто сидел у телефона и ждал.
— Слушаю.
— Да нет, это я, тебя слушаю, — нарочито растягивая слова произнес Стасер.
— Не понял! Что за тон? Ты что пьян, что ли?
— Да нет, наоборот, только что протрезвел окончательно.
— Короче, у меня нет времени разгадывать твои ребусы. Нужно что-то, так говори сразу! И не занимай линию, я жду важного звонка.
— Сразу? Ну если в двух словах, то, нашел я машину Маузера, причем, что характерно вместе с ним внутри.
В трубке долго молчали, Стасер даже решил, что связь по какой-либо причине прервалась и подул в мембрану.
— Вот значит, как, — вымолвил Крок. — Предупреждал ведь придурка. Так нет же… Он жив?
— Маузер? Обижаешь, начальник, конечно жив! На кой хрен мне об это говно мараться? Обосрался он, представляешь, натурально обосрался, еще раньше, чем я его спрашивать начал. Ну а потом, выдал полный расклад. Значит, говоришь, тебе исполнитель для мокрух понадобился? Надежный, кровью и деньгами повязанный… А моя кандидатура лучше всех подходила…
— Ну примерно так… — совершенно спокойно ответил Крок.
Стасер не мало удивлялся его способности так держаться, если бы он сам оказался объектом подобных разоблачений, то вряд ли смог бы сохранять столь полное спокойствие, просто выдержки бы не хватило.
— Ну раз ты все знаешь… Что ж, подъезжай ко мне в офис, обсудим сложившееся положение. Может договоримся до чего-нибудь… В любом случае, мое предложение остается в силе. Так что подумай, а если нет, решай, что хочешь за претензию и разойдемся краями.
— А ведь я тебе, сука, жизнь спас… — совершенно растеряно произнес Стасер, не то чтобы он ожидал от директора слез и раскаяния с ломанием рук и просьбами о прощении, но вот такой откровенный цинизм все же стал для него неожиданностью.
— Положим, за это я тебя уже отблагодарил, — сухо ответил Крок.
— Мразь ты все-таки… — произнес Стасер аккуратно нажав клавишу отбоя и сверившись с записями в блокноте начал набирать новый номер.
— Добрый день. Акционерное общество „Таежные просторы“, Марина, — томно откликнулась трубка.
— И тебе день добрый, крошка, — буркнул Стасер. — С директором меня свяжи.
— Извините, но Роман Дмитриевич сейчас занят, — построжал милый голосок в трубке. — Если вы оставите свой номер и изложите суть вопроса, он с Вами свяжется…
— Номер? Хорошо, записывай… А суть вопроса… Скажи Роману Дмитриевичу, что звонил киллер, который чуть не завалил его сегодня в подъезде на Вернадского. Хочет обсудить условия дальнейшего выполнения заказа.
Несколько секунд с наслаждением послушав наступившую на том конце линии гробовую тишину, Стасер нажал „Отбой“, разорвав связь с офисом принадлежащей Тунгусу фирмы, помещения которой вор обычно использовал как штаб-квартиру.
Телефон затрезвонил ровно через три минуты.
Вагон плавно качнулся и, мерно отсчитывая такт колесами, двинулся вперед, неспешно поплыл назад с детства знакомый вокзал. Стасер сидел у окна, откинувшись на пластиковую стенку купе, напротив возилась, раскладывая многочисленные сумки, толстая пожилая тетка, противно вонявшая потом и дешевыми духами.
— А далеко ли едите? — тяжело дыша, спросила тетка.
— На Украину, — коротко ответил Стасер, отворачиваясь к окну, и всем видом демонстрируя нежелание поддерживать начатый разговор.