Арабская сказка
Шрифт:
— Это так называемый шведский стол, — пояснил Самир. — Можно брать сколько угодно. Цена зависит только от количества людей.
— Ой, — хмыкнула она, — я не знаю, что и выбрать. Поможешь мне?
— Попробую, — согласился тот.
Они взяли еду и вышли на балкон со столиками. Стол был сервирован так, что лежало по три ножа и три вилки. Честно говоря, она боялась опозориться перед арабом. Так как не могла знать, для каких именно блюд они предназначены. И чувствовала себя несколько растерянной. Самир, видимо
— Пользуйся теми приборами, которыми тебе удобно. Я сам не знаю точно, какой нож или вилку брать.
Через некоторое время Лиза решилась задать ему вопрос, который не давал ей покоя.
— Самир, — обратилась она к мужчине, — можно задать тебе не очень корректный вопрос?
— Попробуй, — кивнул он.
— Объясни мне, русской женщине, зачем тебе целых три жены?
— Вообще-то, я не собирался брать трех жен, — ответил тот. — Так получилось. В первый раз я женился в девятнадцать лет. И, надо сказать, по большой любви.
— А разве ты будущую жену до свадьбы видел?
— Да мы были просватаны с пеленок, — пожал плечами Самир. — Конечно, в раннем детстве играли вместе. А потом, когда ей исполнилось шестнадцать лет, я уж нашел возможность её высмотреть и даже не раз переговорить. Кстати, — добавил он, — то, что родители нас просватали, ещё не значит, что я обязан жениться именно на ней. Но, она мне очень понравилась, и сыграли свадьбу.
— Так ты тогда в Штатах уже учился, наверное.
— Да, это так, — кивнул мужчина. — Как мне не хотелось от молодой жены уезжать, — сверкнул он своей белозубой улыбкой. — Летал домой чуть ли не на каждые выходные.
— Забрал бы жену с собой, — пожала плечами Лиза.
— Нееет, — протянул Самир. — Джамиля уже беременна была. Потом родила дочку. Но оказалось, что у неё какие-то осложнения при родах случились. И детей после этого она уже не могла родить. А что такое один ребенок в арабской семье? Это не порядок.
— И ты решил снова жениться?
— Она сама посоветовала мне это через три года. Первая жена самая главная. Без её согласия, я не имею права привести вторую или третью.
— Вот так даже? — удивилась Лиза.
— Вторая жена родила мне ещё трех дочерей. А потом в нашей семье случилось несчастье, — со вздохом пояснил он. — Трагически погиб мой младший брат. У него осталась вдова и двое детей. После того, как она выдержала траур, я взял её третьей женой.
— Самир, ну как это возможно? — удивленно воскликнула Лиза. — Лечь в постель с женой брата.
— Лиза, я не заходил в её спальню, пока она сама этого не захотела, — пожал плечами тот. — Но у женщины должен быть муж. У детей отец, — назидательным и твердым голосом сказал Самир. — Это нормально. В арабских странах одинокая женщина вызывает недоумение и даже неуважение. Так у меня оказалось три жены. Со временем, третья жена родила мне ещё одну дочь.
— Куда хоть столько-то? — удивилась Лиза.
— Это как бы в знак признания, что она приняла меня, как супруга, — пояснил он.
После ланча они побродили по
Они вернулись к дому, когда уже начинало темнеть. Честно говоря, Лизе не хотелось оставаться одной. Она предложила Самиру зайти в гости на чай. Тот с радостью согласился.
Лиза достала два пакетика с черным чаем, положила их в чашки и собиралась залить кипятком.
— Стоп, — неожиданно сказал Самир. — Ты вот эту бурду пьешь? Это же отрава.
— Почему? — изумленно спросила она.
— Так, — сказал он, подходя к полочке, где у Маши стояли коробочки с чаем. Их было много. Чаще всего с зеленым чаем. С травами. — Берем вот это, это и это, — пробормотал он, высыпая из разных упаковок в заварной чайник. — Заливаем кипятком, накрываем полотенцем и ждем.
Лиза чувствовала себя, мягко говоря, не очень. Она совершенно ничего не смыслила в чае. Дома, заваривала пакетик, и была довольна.
Глянув на неё, Самир, видимо, понял, что поставил женщину в неловкое положение. Он попытался сгладить впечатление.
— Извини. Просто, я черный чай не пью совсем. Мама только зеленый и на травах заваривала. Я так привык. Ты здесь не причем.
Когда чай заварился, она разлила его в красивые чашки и пригласила мужчину в зал. Поставила на стол конфеты и фрукты. Включила телевизор, нашла русскую программу и молча смотрела. Самир понял, что дама расстроена. На экране шли новости из России.
— Лиз, ну, не обижайся. Мне очень неудобно, что расстроил тебя. Не знамо, чего там в эти пакетики сыплют. Сор один. Это точно отрава. Не пей это никогда. И не сердись на меня, пожалуйста.
— Да, ладно, — отмахнулась Лиза.
Мужчина некоторое время смотрел на экран и слушал. Рассказывали и показывали очередной скандал Жириновского в Думе. Дело дошло до драки. Потом Самир взял и приглушил громкость. При этом тихо, но явственно ругнулся. По-русски. Лиза изумленно посмотрела на него.
— Ой, извини. Ну, смотреть на это не могу, — зло произнес он. — Вырвалось.
— Самир, а откуда ты так хорошо знаешь русский язык? Даже удивительно.
— В том, что я знаю непечатные слова, ничего странного, — улыбнулся он. — Шесть лет в общаге прожил. Я восемь месяцев на курсы русского языка, как иностранный студент ходил. Это обязательно. Иначе, не зачислят. А мат начал понимать уже через пару недель, — рассмеялся Самир. — Куда и как послать точно знал. И понимал, что мне отвечают.