Аравия. Прошлое и настоящее
Шрифт:
Независимость и свободу племена кавасим отстаивали не только в неравной борьбе с Англией, но и в острой схватке с ваххабитами, распространению власти которых в Южной Аравии они решительно противились. Помощь ваххабитам в борьбе с племенами кавасим оказывал уже известный читателю пират Рахма бен Джабер. Ваххабиты приютили его у себя после поражения, нанесенного флибустьеру флотом эмира Бахрейна.
С бахрейнской стороны тем боем руководил старший сын эмира. Флагманское судно, на котором он находился, оказалось бок о бок с кораблем Рахмы — ив упор было расстреляно пиратами. Сын эмира погиб. Сгорел и корабль Рахмы. Однако пирату, пересевшему на подошедшую, на помощь ему, быстроходную самбуку (вид арабского парусника), удалось спастись. Он с боем прорвался сквозь цепь кораблей неприятеля, блокировавших его флот в одной из гаваней Катара, и ушел в Даммам, к ваххабитам, куда бахрейнцы сунуться не осмелились. Истекая кровью, Рахма поклялся, что эмир Бахрейна дорого заплатит за то, что сжег его корабли. Заявил, что пока он жив, — мира и безопасности бахрейнским судам в Заливе не видать. С тех пор любой противник эмира Бахрейна, кем бы он ни был, в каких бы отношениях с союзниками Рахмы в Заливе (ваххабитами и англичанами) не состоял, всегда мог рассчитывать на помощь и поддержку пирата, полную и безвозмездную. Примером тому — предложение им услуг турецкому султану, врагу ваххабитов и англичан, задумавшему в 1818 г. карательную экспедицию против Бахрейна. Рахма, успевший уже частично восстановить свой флот, сожженный бахрейнцами, предложил в распоряжение султана, ни много ни мало, а девять новых быстроходных кораблей с двумя тысячами поднаторевшими в морских делах отчаянными парнями из числа освобожденных им рабов. В свое время он снял их с галер, и поэтому преданы они ему были беззаветно. Надо сказать, что по тем временам такое воинство представляло собой довольно внушительную силу. И поэтому реакция ваххабитов на поступок Рахмы последовала незамедлительно, и была предельно жесткой: пирату с его сотоварищами-разбойниками указали на выходные двери Даммама. Ему решительно заявили, чтобы убирался он из города подобру-поздорову, и как можно быстрее. Хранившаяся в Даммаме богатая добыча пиратов, взятая ими во время морских разбоев, была изъята и перешла в руки ваххабитов — в качестве компенсации, как было заявлено Рахме, за многолетние услуги по стоянке его флота в Даммаме.
Внешность этого человека, по описанию встречавшихся с Рахмой английских офицеров, была настолько безобразной и пугающей, что «запоминалась невольно, сразу и навсегда». С лицом, испещренным шрамами, одноглазый, в грязной и истертой до дыр рубашке, босиком, с ног до головы увешанный оружием, в сопровождении огромного роста, под стать ему по внешнему виду, телохранителей, пират внушал своим видом страх и отвращение. С англичанами, с которыми он сотрудничал, встречался только по крайней надобности — либо по вызову их резидента в Бендер-Бушире, где его конфиденциальные встречи с ними, как правило, и проходили, либо в связи с необходимостью попасть на прием к практиковавшему там врачу-англичанину. Ему одному, пожалуй, среди англичан и доверял Рахма, и только у него (с разрешения Ост-Индской компании, конечно) лечил свою ужасно обезображенную левую руку. На ней он носил, к слову, выполненный ювелирами роскошный серебряный цилиндр, инкрустированный драгоценными камнями.
Легенды об этом пирате, из поколения в поколение передаваемые в племенах Прибрежной Аравии, гласят, что за свою долгую и опасную жизнь Рахма бен Джабер ни разу ни перед кем не спасовал, в боях с противником демонстрировал чудеса храбрости и отваги. Таким был и его старший сын Башир, корсар отчаянный, смекалистый и до мозга костей преданный своему отцу и братству пиратов. Рассказывают, что одного из своих сыновей, которого он тоже любил, Рахма «вычеркнул из памяти» и «навсегда потерял для себя» только за то, что тот в схватке с противником струсил, и позорно бежал. В назидание пиратам-сотоварищам Рахма будто бы собственноручно связал сына-труса и выбросил за борт — на съедение акулам. Сыну чудом удалось освободиться от пут и спастись, Узнав, что он выжил, Рахма прилюдно заявил, что сын-трус для него умер.
Под нажимом англичан Рахма бен Джабер в 1823 г. заключил с эмиром Бахрейна «пакт о мире и дружбе». Продлился он, однако, всего два года. Сильно сдавший под тяжестью прожитых лет, почти слепой, ветеран пиратов разорвал этот пакт, и вновь вступил на тропу войны со своим заклятым врагом — эмиром Бахрейна и всем семейно-родовым кланом Аль Халифа.
В 1826 г. в водах Персидского залива произошла их последняя встреча-схватка. Рахма, будучи окруженным кораблями бахрейнцев, бесстрашно ринулся навстречу врагу. Когда стало ясно, что плена не избежать, — он отдал приказ взорвать «Гатрушу», флагман его пиратской флотилии. Помимо самого Рахмы и преданной ему команды, на ушедшем на дно овеянном легендами пиратском корабле находились его младший (восьмилетний) сын и гигант-телохранитель Таррар, родом из Африки. Так закончился жизненный путь некоронованного короля пиратов Персидского залива Рахмы бен Джабера (62).
Аравийская сага Британской империи (события и факты). Автором плана колонизации Великобританией зоны Персидского залива был офицер английских колониальных войск в Индии Джон Малькольм (1769-1833 гг.), ставший впоследствии губернатором Бомбея (1827-1830 гг.). Этот человек справедливо рассматривается исследователями-востоковедами в качестве одной из наиболее заметных, после португальца д’Альбукерки, фигур, когда-либо появлявшихся на авансцене истории колониализма в этом районе мира. Основные положения «Плана Малькольма» были рассмотрены на военно-политическом совете при генерал-губернаторе Индии, одобрены и утверждены английским правительством. Смысл их состоял в том, чтобы, добившись абсолютного контроля Англии над районом Персидского залива, превратить его в рынок сбыта исключительно для английских товаров, а закрепившись в Южной Аравии, сделать ее плацдармом для экспансии Англии в глубь полуострова в целях его колонизации и установления контроля Англии над всей Аравией (63).
Траектория блистательной карьеры Джона Малькольма, сумевшего за короткий период времени продвинуться по службе от капитана до бригадного генерала и стать губернатором Бомбея, говорит о нем, как о человеке целеустремленном и амбициозном, умном и прозорливом. Рассказывают, что Малькольм был одержим идеей колонизации Великобританией Востока. Практические дела его не оставляют ни малейших сомнений в том, что на своем месте делал он все от него зависевшее, чтобы максимально, насколько можно, расширить границы Британской империи и в Аравии, и в Месопотамии, и в зоне Персидского залива в целом. Там располагались важные перекрестки древних морских и сухопутных торговых магистралей (64). Под стать масштабам целей «Плана Малькольма» были и предлагавшиеся им тактика действий и средства для достижения этих целей; конкретно в Аравии — с упором на разжигание вражды и межплеменной розни среди арабов, на превращение шейхов арабских племен в вассалов Англии. Если мы «упрочимся» в Персидском заливе, писал в одном из своих донесений Джон Малькольм, то определенно добьемся в этом районе всего, что пожелаем, и в наших отношениях с Персией, и с Турцией и с племенами Аравии (65).
В январе 1800 г. офицер английской колониальной армии в Индии Джон Малькольм во главе специальной миссии прибыл в Бен-дер-Бушир (Персия). Состав его команды, по сообщениям российского консула Скабичевского, насчитывал около тысячи человек. В течение четырех месяцев «малькольмовцы», по сведениям Скабичевского, трудились, не покладая рук, и обстоятельно исследовали не только прибрежные города-порты Персии, ее острова в Персидском заливе, транспортные коммуникации и форты, но и некоторые районы в Южной Аравии, в том числе Маскат, а также города-порты и гавани в шейхствах Эш-Шамал. Деньги, потраченные миссией Малькольма на вербовку агентов и подкуп шейхов, были настолько огромными, отмечают историки, что английское правительство еще долго потом не могло забыть о «восточной расточительности» Малькольма. При всяком удобном случае Лондон напоминал ему о крупных финансовых средствах, «утекших из казны в Аравию» и необходимости их восполнения — путем увеличения «портфеля колониальных приобретений» Британии в Аравии.
В основе «Плана Малькольма» по колонизации зоны Персидского залива, лежала идея «абсолютного упрочения» Англии в этом районе мира. Притом в такой форме, чтобы «присутствие Англии в Заливе внушало страх и надежду» в отношении нее народам и племенам, там проживающим. Страх — перед силой и могуществом Британской империи, и надежду — на ее доброе к ним отношение.
Реализовывать свои цели и задачи в зоне Персидского залива Малькольм предлагал решительно и незамедлительно; содействовать «межплеменным междоусобицам и сопровождающей им разрухе» — всемерно; вмешиваться во внутренние дела арабов — обязательно; «вводить их в состояние анархии» — непременно. И все это с одной единственной целью, чтобы как можно быстрее и как можно эффективнее «подчинить себе» арабов и персов, и установить в зоне Персидского залива «открытый диктат» Англии.
Ведя переговоры с персами о трех приглянувшихся англичанам островах в Персидском заливе (Кешм, Харк, Хенгам), Малькольм открыто заявлял о желании Англии получить их от Ирана, во что бы то ни стало, на любых условиях — от дружественной, по его выражению, оккупации до покупки. Тональность заявлений Малькольма не оставляла сомнений в том, что намерения Англии в отношении того, чтобы прибрать эти острова к рукам и превратить их форпост Англии в Персидском заливе — серьезные и корректировке не подлежат.
Во время пребывания английской миссии в Персии Малькольм лично посетил Маскат. Там между ним, посланником генерал-губернатора Индии, и правителем Маската была достигнута договоренность насчет учреждения в Маскате поста представителя Ост-Индской компании (66). Фундаментом достигнутых в Маскате договоренностей, как подчеркивалось в документах по результатам переговоров, были установленные между сторонами прочные отношения дружбы и взаимопонимания. Оберегать и сохранять их они намеривались вечно, до тех пор, «пока солнце и луна не прекратят сменяемого друг друга движения по небосклону» (67).