Аравия. Прошлое и настоящее
Шрифт:
В Москве понимали, что, не восстановив отношений с семейством Аль Сауд, навряд ли можно рассчитывать на успех усилий советской дипломатии на Аравийском полуострове в целом. Именно поэтому, как представляется, в январе 1974 г. ЦК КПСС и принял решение, поручить совпослу в Вашингтоне, выяснить намерения Саудовской Аравии в отношении развития связей с СССР. Весной 1974 г. Саудовскую Аравию посетил академик Б.Г. Гафуров.
1979 год был полон бурных событий и в самой Саудовской Аравии, и в регионе: свержение шахского режима в Иране [78] , захват террористами Большой мечети в Мекке (20 ноября 1979 г.) [79] , антиправительственные выступления саудовских шиитов в Эль-Катифе (28 ноября 1979 г.), ввод советских войск в Афганистан (25 декабря 1979 г.). Все они, вместе взятые, и определили в качестве одной из стержневых внешнеполитических доминант Саудовской Аравии и присоединившихся к ней других монархических государств Аравийского полуострова формирование оппозиции «советскому государственному экстремизму».
78
Шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви бежал из страны 16 января 1979 г. и уже 1 февраля 1979 г. в Иран вернулся (после 15 лет изгнания) аятолла Хомейни.
79
Мечеть Аль-Масджид Аль-Харам с находившимися в ней 6000 мусульманами захватила группа боевиков (500 чел.) во главе с аль-Утайби. Основным требованием террористов было отстранение от власти в королевстве правящей династии Аль Сауд. Мечеть и удерживаемых в ней заложников удалось освободить при содействии французского спецназа (4 декабря 1979 г.).
На чрезвычайной встрече министров иностранных дел стран-членов Организации Исламская конференция (ОИК) в Исламабаде (январь 1980 г.) Эр-Рияд призвал мусульманские страны бойкотировать «марионеточный режим в Афганистане» и принять экономические и политические санкции в отношении Москвы.
4-6 февраля 1980 г. Саудовскую Аравию посетил советник президента США по вопросам национальной безопасности 3. Бжезинский. В ходе этого визита у него состоялись встречи и беседы с будущим королем, а в то время наследным принцем Фахдом, а также с министром иностранных дел принцем Саудом. Обмен мнениями с ними по вопросу о текущей ситуации в зоне Персидского залива показал, как писал впоследствии в своих мемуарах 3. Бжезинский, готовность правящего семейства Аль Сауд к тесному военному сотрудничеству с США и повышенную обеспокоенность Эр-Рияда в связи с «растущим коммунистическим военным присутствием в Южном Йемене» (151). В западной печати промелькнули сообщения о том, что во время встречи с 3. Бжезинским принц Фахд будто бы высказывался даже в поддержку размещения «перманентных американских военных контингентов» в зоне Персидского залива и предоставления им арабскими странами, там расположенными, «военных льгот» (152).
Негативные последствия для интересов Советского Союза в зоне Персидского залива от ввода советских войск в Афганистан были настолько масштабными, что устранить их полностью не удалось даже к началу 1990-х годов.
В 1920-1930-х годах в фокусе внимания РСФСР, а затем и СССР на Аравийском полуострове находились Саудовская Аравия и Йемен. Активно действовало в зоне Персидского залива в эти годы ОГПУ. Сотрудниками его экономического управления был разработан проект глубоко эшелонированного внедрения там своих агентов, используя в этих целях возможности «Сахаротреста». Предполагалось, что под видом служащих «Сахаротреста» в его отделениях в Ширазе, Бендер-Бушире и Ахвазе будут работать агенты ОГПУ; ими же планировалось укомплектовывать команды пароходов, отправлявшихся из Одессы в порты Персидского залива.
Повышенное внимание в деятельности ОГПУ в зоне Персидского залива уделялось перехвату почты иностранных дипломатических миссий. Доклады английских консулов, по воспоминаниям бывшего сотрудника ОГПУ Г. Агабекова, «ценились в Москве гораздо выше, чем собственные, так как были достовернее и добросовестнее составлены». Повышенный интерес для ОГПУ представляли документы по нефтяным вопросам, а также докладные записки о положении дел в арабских племенах. ОГПУ, по словам Г. Агабекова, подготавливало почву для возможного их использования в интересах Москвы на случай столкновения СССР с Англией. Главная задача агентов ОГПУ состояла в том, чтобы попытаться завербовать влиятельных вождей племен в южных провинциях Ирака и в зоне Персидского залива в целом. Подкупить их, и в случае войны с Англией задействовать в целях «дезорганизации военного тыла Великобритании», а именно: для создания различного рода трудностей в работе нефтяных промыслов Англо-персидской нефтяной компании, а также для проведения диверсионных акций на подъездных путях к ним, затрудняя, таким образом, снабжение нефтью британского флота.
В донесениях агентов ОГПУ красной нитью проходила мысль о необходимости предотвращения возможности использования Лондоном «подпавшего под английский контроль Бахрейна» в военно-политических целях Великобритании. В сообщениях совпосла из Тегерана отмечалось, что в случае столкновения Англии с Советским Союзом остров Бахрейн может превратиться в мощную военно-морскую базу англичан в зоне Персидского залива. Наличие же на нем строящихся авиационных площадок и складов для нефтепродуктов еще больше усилит роль и место Бахрейна в региональной военной структуре Англии, и расширит формат ее военных возможностей. По словам Г. Агабекова, сотрудники ОГПУ, действовавшие в Бендер-Бушире, занимались там обустройством пункта для нелегальной переброски агентов и контрабандного провоза грузов из Персии в Индию, Ирак и прибрежные шейхства Аравии (153).
Серьезный удар по деятельности отечественной дипломатии на «аравийском фланге» ее восточной политики был нанесен в годы правления И. В. Сталина. В ходе «великой сталинской чистки» было репрессировано две с половиной тысячи сотрудников Народного комиссариата иностранных дел. Среди них числилось семь заместителей наркома, пятьдесят полпредов (послов), почти все сотрудники практически всех оперативных отделов и управлений. Из профессионально подготовленных дипломатов, сообщал опубликовавший эту статистику «Дипломатический ежегодник» за 1989 г., «остались единицы» (154). Безжалостное истребление профессионалов обернулось ростом некомпетентности. Воинствующий дилетантизм явился первопричиной таких крупных просчетов во внешней политике Москвы на Арабском Востоке, как закрытие полпредства в Джидде (1938 г.). Одним росчерком «партийного пера» отечественная дипломатия была надолго удалена из Саудовской Аравии, где закрепиться ей, к слову, стоило немало усилий. 11 сентября 1938 г. сотрудники советской дипломатической миссии покинули Джидду. Вернуться туда российские дипломаты смогли только в 1991 г. На исправление ошибки потребовалось, таким образом, более полувека. Попытки, предпринятые Москвой в этом направлении в период 1950-1960-х годов, положительных результатов не дали. Не помогли размораживанию отношений и годы «хрущевской оттепели». Раздражение Эр-Рияда в связи с политикой Москвы на Арабском Востоке год от года только усиливалось. Известные политические настроения Эр-Рияда в отношении Москвы, помноженные впоследствии на отрицательную реакцию Саудовской Аравии на такие действия СССР во внешней политике, как афганская авантюра блокировали возможность нормализации двусторонних отношений напрочь.
Двумя «дипломатическими проблесками» на тусклом небосклоне аравийской политики СССР в период до середины 1980-х годов были установление дипломатических отношений с Кувейтом [80] (11 марта 1963 г.) и с ОАЭ (8 декабря 1971 г.; дипломатическая миссия СССР в ОАЭ открылась только в 1986 г.). Арабы Залива, за исключением Кувейта, на сближение с СССР (после ухода из бассейна Персидского залива Англии) не пошли. Причин тому несколько. Среди политических — это в первую очередь поддержка Советским Союзом антиправительственных выступлений в Дофаре (Оман, вторая половина 1970-х годов); среди экономических — неспособность СССР удовлетворить промышленно-технические потребности молодых нефтедобывающих государств Аравийского полуострова. Немалое значение в этом деле имело и отсутствие у Советского Союза потребностей в нефти и нефтепродуктах.
80
В 1961 г., когда Кувейт впервые обратился с просьбой о принятии его в члены ООН, то его вступление в эту организацию блокировал Советский Союз, желавший сохранить «стратегические отношения» с Багдадом. Позиция Москвы по данному вопросу изменилась только в 1963 г., после падения в Ираке режима Касема.
В ноябре 1964 г. СССР посетил заместитель премьер-министра, министр финансов Кувейта. Результатом этого визита стало последовавшее вскоре подписание советско-кувейтского соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве (27 февраля 1965 г.).
Эффективно действовал на кувейтском направлении во второй половине 1960-х годов «Судоимпорт». Уже к началу 1967 г. по линии этой внешнеторговой организации Кувейту было поставлено 20 сейнеров и 13 сухогрузов. В Кувейте работала группа советских специалистов.
Помощь СССР Народному фронту освобождения Омана, в том числе прием в Москве, в 1979 г., «на неофициальном уровне», но с широким освещением в средствах массовой информации, делегации этого фронта, надолго испортил отношения Москвы с Маскатом. Реакция султана Кабуса на такие демарши Москвы была жесткой, и, заметим, крайне негативной по ее последствиям для внешнеполитических интересов СССР в зоне Персидского залива. Акцентировав внимание арабов Аравийского полуострова на «коммунистической угрозе» этому району мира, правитель Омана обратился за помощью к США. Вашингтон отреагировал на это обращение незамедлительно, и стал рассматривать Маскат в качестве своего надежного союзника и партнера в усилиях по противодействию «советскому экстремизму» на юге Аравии. После этого султан Кабус предложил нефтедобывающим монархическим странам Аравийского полуострова план обеспечения национальной безопасности и свободы судоходства в Персидском заливе и Ормузском проливе с опорой на потенциал США, военный и политико-дипломатический (1979 г.). Логическим следствием подобного рода настроений султана стало подписание известного договора о предоставлении Оманом военных льгот США (на острове Масира). Хотя на словах другие арабские страны зоны Персидского залива и осудили этот шаг Омана, в действительности же они были солидарны с Маскатом, так как альянс Омана с США вполне укладывался в рамки их тогдашней концепции «военного присутствия на горизонте дружественных арабам Залива иностранных держав».
По ходу повествования о событиях в Дофаре уместным было бы отметить, что вооруженную борьбу в провинции Дофар против власти султана Саида бен Таймура и англичан возглавил Фронт освобождения Дофара, переименованный впоследствии в Народный фронт освобождения оккупированной зоны Арабского залива, а в 1974 г. — в Народный фронт освобождения Омана. В начале 1970-х годов Фронт контролировал большую часть Дофара. Помощь оружием и продовольствием получал от своих сторонников, включая СССР, через Йемен. Наряду с Китаем, Советский Союз помогал Фронту и в подготовке военспецов. Для подавления выступления повстанцев в Дофаре султан Кабус, новый правитель Омана, пришедший к власти путем дворцового переворота, прибег к помощи шаха Ирана. Шахские войска с задачей справились, и к 1976 г. восстание в Дофаре было подавлено практически полностью. С помощью военной силы и путем привлечения лидеров бывших повстанцев к работе в структурах власти султан Кабус добился национального примирения.
В дальнейшем на авторитете СССР в Аравии и на настроениях в отношении Москвы расположенных там монархических государств негативно сказались:
1) резкая и зачастую неконструктивная критика Советским Союзом такого умного и умеющего достойно отстаивать на внешнеполитической арене интересы своего государства политика-правителя, как султан Кабус (а вместе с ним и всего правящего семейства Омана — древнейшего и знатнейшего рода Бу Саидов, вписавшего яркие страницы в историю земель юга Аравии);