Арденны
Шрифт:
— Ну, что дивизия? — Пайпер снова обратился к связисту. — Есть?
— Есть! — прокричал тот.
— Давай! — Пайпер схватил трубку. — Господин бригадефюрер, я в районе Бержевиля. Передо мной почти сотня «шерманов», они были скрыты в роще за городом, а с фланга у меня тяжелые танки. Что? Я так и думал. Да, я их задержу и постараюсь прикончить, но мне нужна авиация. «Юнкерсы». Какие двадцать минут? Они через пять минут скинут меня в реку, которую я и так собирался форсировать. Но только не от их пинка под зад. Пять, семь минут
Он раздраженно бросил трубку связисту.
— Что там? — напряженно спросил Скорцени.
— Прорвались. На стыке «Лейбштандарта» и «Хоенштауфен». Эйзенхауэр ввел в бой резервы, а наши летчики проморгали, допустили их до переднего края. Вон они куда докатились. И помалкивают. Хоть бы сообщение дали. Правда, они сами удивились, что американцы уже здесь. Ладно. Дай-ка мне Печке, — снова повернулся к связисту. — Вернер, смотри на фланг! Ну, да, подарок. Прикройся справа. И разверни правые машины на север. Будем встречать гостей.
К чернеющему перед высотой кустарнику поползли шесть «пантер». Они на мгновение останавливались и снаряд за снарядом посылали навстречу стальной громаде. Прямо за бронетранспортером Пайпера Маренн организовала пункт приема раненых. Ей помогали три санитара, расставшиеся с группой Пайпера после эвакуации госпиталя. Отвлекшись от перевязки, она подняла голову. От шеренги американских танков до кустарника, к которому устремились «пантеры», оставалось менее километра.
— Обнаглели, — усмехнулся Пайпер. — Как на учениях идут, ровным строем. А еще вчера бежали, поджав хвост.
Впереди шеренги, позади, между танками рвались снаряды. Немецкая артиллерия била частыми, почти беспрерывными залпами. На склоне уже полыхало несколько танков, но остальные катились вперед.
Даже невооруженным глазом было видно, как около кустарника суетятся, перебегая, крохотные фигурки саперов. Они падали в снег, через мгновение вскакивали, отбегали в сторону и снова падали.
— Как думаешь, они успеют? — напряженно спросила Маренн Рауха.
— Успеют. Цилле виртуоз, он знает свое дело, это точно, — уверенно ответил тот.
— А сколько от них до танков?
— Ну, метров шестьсот еще есть. Нормально.
Американцы явно чувствовали превосходство, они с ходу били из пушек, направляя огонь на шесть одиноких «пантер», которые казались крохотными по сравнению с этой лавиной.
— Сразу видно, резерв, — заметил насмешливо Пайпер, глядя в бинокль. — Еще не попадали нашим дивизиям в зубы. Смелые. И танки новенькие, только что не отполированные. Ничего, сейчас они узнают, что такое ваффен СС. На Восточном фронте не зря говорили: страшнее русских «катюш» только танковые дивизии СС. А эти еще не в курсе. Научим.
— Смотри, — Маренн тронула Рауха за рукав, — они подбили наши танки.
Действительно, все шесть «пантер» окутались дымом, крайняя справа приостановилась и через секунду запылала. Вторая медленно попятилась назад и замерла на месте. Взрыв сорвал с нее башню и отбросил в сторону. Однако остальные четыре машины ползли вперед и продолжали стрелять.
— Раненых, раненых забрать! — кричал Пайпер в трубку железным голосом! — Ни одного не оставлять! Всех сюда!
Теперь шеренга М-6 и «шерманов» почти вплотную приблизилась к оставшимся «пантерам».
— Я даже не могу себе представить, о чем они думают сейчас, — проговорила Маренн и наклонилась, чтобы дать раненому танкисту воды из фляги.
— Кто? — не понял Раух.
— Те, кто находится в наших танках. Четыре экипажа против пятидесяти.
— Они думают о том, чтобы выполнить долг, — ответил ей Пайпер, не оборачиваясь. — И ваш сын думал об этом, верно? Только и тех уже не пятьдесят, не забывайте об этом. Франц тоже не зря старается. Их меньше, намного меньше. Но очень нужна авиация. А летчики, как всегда, не успеют. Знаешь, Отто, кто у нас всегда не успевает, сколько я воюю? Это генералы вермахта — они не успевают думать — и наши асы. Почему они не успевают на своих отличных машинах — для меня загадка. Наверное, Геринг не очень заставляет их торопиться.
Вспыхнули еще две «пантеры». Из машин никто не выпрыгнул — экипажи остались внутри и вели огонь. «Вот так же Штефан и те, кто был с ним в танке, — мелькнула у Маренн мысль. — Они остались в машине и стреляли до последнего. И все погибли. Только командир чудом выжил». Она никогда не думала, что ей придется увидеть воочию, как это бывает. Не так часто она оказывалась на передовой, все больше в госпиталях.
Перед лавиной американских танков остались только две «пантеры». Не затихал бой и в лощине у реки. Там горело несколько «пантер» и «королевских тигров».
— Они сейчас сомнут их, — не выдержав, заметил Раух.
— Погодите, погодите, — остановил его Пайпер. — Терпение.
Наконец американцы приблизились к кустарнику, перед которым только что бегали саперы. Разом вспыхнули на земле семь взрывов, и семь тяжелых танков М-6, которые шли впереди, застыли на месте. В центре блеснули еще три взрыва, и остановились три «шермана». Все остальные замедлили ход, а потом просто встали. Немецкая артиллерия и две оставшиеся «пантеры» били по ним в упор.
— Печке, танки второго эшелона, в атаку! — приказал Пайпер.
— Господин штандартенфюрер, самолеты, — выдохнул Крамер. — Тоже не наши.
Пайпер вскинул голову, его примеру последовали все. В самом деле, на западе показались черные точки. Они все время увеличивались, приближаясь к лощине.
— Час от часу не легче, — Пайпер сжал зубы. — Давай опять дивизию. Где авиация? Господин бригадефюрер. Бомбардировщики вылетели? Это замечательно. Но нам истребители нужны. Да, их авиация в воздухе. Ждем.