Арест
Шрифт:
Он произносит мое имя так, словно уже меня трахает. Раскладывает на столе в самых неприличных позах, вбивается вглубь, пронизывая насквозь, заполняя до отказа, до краев. Наполняет диким, бешеным, совершенно отвязным желанием.
— Куда? — тихо спрашиваю я.
Он поднимается, берет меня под локоть, и я начинаю дрожать. Я всегда начинаю дрожать от его прикосновений.
— Туда, где нам никто не помешает.
4
— Но
— Здесь не та атмосфера.
— Я ничего не скажу без адвоката.
— Не волнуйтесь, я сам не дам вам заговорить.
Он выводит меня в коридор, к лифту.
— Я ни шагу не ступлю, пока вы не объясните чего хотите.
Он заталкивает меня в кабину, заходит следом, нажимает на кнопку, обозначающую последний этаж.
— Вы слышали истории о том, что здесь есть тайные подвалы, в которых пытают людей?
Я отступаю назад, молчу.
— Так вот, — он приближается вплотную, заставляет вжаться в стенку. — Все эти истории — правда.
Он шутит? Издевается? Намеренно запугивает?
Моя скромная блузка застегнута на все пуговицы, прямая черная юбка прикрывает колени. Но я чувствую себя голой. Совсем как тогда, посреди пустынной дороги.
— Отвечая на ваш вопрос — да, я хочу вас посадить, — продолжает он, склоняется ниже и прибавляет — На свой член.
Я упираюсь ладонями в его грудь. Но он не сдвигается с места. Не прижимается ко мне, однако и не отступает. Я чувствую, как напрягаются его мышцы под моими пальцами.
— Только это надо заслужить, — говорит Адам.
— Что?
— Чтобы я тебя трахнул.
Замахиваюсь для пощечины. Рефлекс. Не контролирую.
Он может легко перехватить мое запястье, но он не делает ничего. Вообще не двигается. Моя ладонь со звонким шлепком впечатывается в его щеку. Он даже не шелохнется. Похоже, ему наплевать. В темных глазах нет ни намека на гнев. А губы кривятся в плотоядной ухмылке.
— Вы имеете право хранить молчание, — заявляет Адам. — Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.
И я ощущаю его ладони на своей груди, хотя он не прикасается ко мне. Сейчас не прикасается. Но я все равно чувствую его пальцы. Чувствую, как он нагло изучает мое тело. Как сминает и выкручивает соски, заставляя извиваться и давиться немыми воплями.
Мои мышцы напрягаются. Везде и сразу.
— Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством.
Я не закрываю глаза. Взор застилает пелена. Этот хриплый голос погружает меня в самый настоящий транс.
— Вы понимаете свои права?
Дубинка вбивается между бедер.
И хоть это все не по-настоящему,
Я вжимаюсь в ледяную поверхность лифта. Прогибаюсь. Закусываю губу. Едва балансирую на высоких каблуках. Я совсем себя не контролирую.
— Вы понимаете свои права? — повторяется Адам.
И я с придыханием шепчу ему:
— Да.
Створки лифта распахиваются. Меня обдает прохладой. Немного очнувшись, бормочу:
— Куда ты меня привел?
— Пойдем.
Он берет меня за руку и ведет по полутемному коридору. Тут ни души. Если на другом этаже еще встречались какие-то люди, то здесь совершенно никого нет. Страх накрывает с головой. Но моя нутряная жажда гораздо сильнее инстинкта самосохранения.
Я рассматриваю пространство вокруг. Похоже на тюрьму. Камеры, решетки. Разве такое возможно? Прямо здесь?
— Старый офис, — коротко поясняет Адам, растравляя мое любопытство.
— Кто ты? Откуда… как… как ты вышел на моего отца? И тогда, в ту ночь… это была не случайность?
— Случайность.
— Я не верю.
— Твое дело.
— Ты уже тогда вел дело моего отца? Ты выслеживал меня?
— Ну, если тебе так больше нравится — пускай.
— А как по правде?
Он открывает одну из камер, подталкивает меня внутрь, перехватывает запястья, заводит за спину.
— Правда в том, что твой парень подрезал мое авто.
— Нет…
— Я против пьяных за рулем.
— Все не может быть настолько просто.
— Тебе повезло.
— Не уверена.
— Ты могла бы сгнить в тюрьме, а будешь скакать на моем члене.
Металлический щелчок, холод обжигает руки.
Я не сразу понимаю, что он надел на меня наручники, приковал к одному из стальных прутов за спиной.
— Нет… не надо, — дергаюсь.
Адам надавливает мне на плечи, заставляет опуститься на колени. Не удерживаю равновесие, опускаюсь вниз. Вскрикиваю.
— Мы начнем с того, на чем закончили.
— Я не…
— Ты мне отсосешь.
— Даже не надейся! Ты не заставишь…
— Ты сама этого хочешь.
Одной рукой он поглаживает мою макушку, другой расстегивает свои брюки, выпускает эрегированный член на волю.
Мотаю головой, отказываюсь подчиняться. Конечно, он сильнее, легко заставит выполнить все, что угодно. Я готова униженно разрыдаться. Но внизу живота закручивается тугая воронка.
Почему он так влияет на меня? Что со мной не так?
Черт побери. Я действительно его хочу. Этот ублюдок прав. Хочу неизвестного, абсолютно постороннего мужчину, которого вижу второй раз в жизни. Я точно обезумела. Я больна. Другого объяснения подобной реакции нет и не будет.