Арестантка
Шрифт:
— Зря ты вернулась, — с издёвкой прошипела Вараха, когда мы проходили мимо траспортника.
— Зря ты поступила, как тварь… — выпалила я.
Она вдруг толкнула меня так, что я ударилась лицом о фюзелляж, затем швырнула моё обмякшее тело прямо в раскрытый люк транспортника.
Я с грохотом рухнула на железный пол корабля, и Вараха рывком подняла меня вверх, отшвыривая на приборную панель. Пока я корчилась от боли, она нажала на кнопку закрывания гермодвери.
Перед этим мне послышалось какое-то
Я попыталась подняться, но Вараха ударила бронированным кулаком в лицо, и мне едва удалось увернуться. Удар пришёлся в панель, и она затрещала.
— Чёртова сука! — закричала я, чувствуя вкус крови, и бросилась на неё. Всё, что я сдерживала, выплеснулось, как из опрокинутой кружки.
Ударила в бок, оттолкнула, врезала коленом в живот, схватила за волосы, ударила головой о панель. Вараха, казалось, не ожидала такого. Разорвала дистанцию, сплюнула кровь, быстро выпрямилась и в выпаде снова атаковала меня.
Я выставила руку для блока, но Вараха била с такой силой, что её кулак достиг цели, пусть и утратил инерцию. Висок взорвался оглушительной болью, перед глазами появились чёрные пятна.
Усталость смешивалась со злостью, и обращала реальность в стекло, которое хотелось разбить. Разбить, раздавить, уничтожить.
— Тебе не место в команде, балласт! — брызгая слюной, Вараха попыталась врезать мне ещё раз, но я увернулась, зашла за спину. Ударила её по голени, она вскрикнула и припала на колено.
Я обхватила её шею предплечьем и во всю силу освободившейся злости сжала захват. Под железом бронескафа жалобно трещали позвонки.
«Какая к чёрту команда…».
Мой распаленный разум желал ей смерти. Суке, которая с самых ранних лет отравляла мне жизнь. Суке, которая сегодня унизила меня перед всеми.
Нужно было только чуть-чуть усилить нажим. Раз. И её тело упадёт к ногам.
«Хрусть».
И она заткнeт свой поганый рот навсегда. Мысль настоящей «жестокой и мелочной бандитки». Слова Троя больно ужалили из памяти. Ну и что? Какая разница, что думает этот чертов имперец? Или нет? В моих руках жизнь девушки, с которой мы вместе росли. А потом она решила меня убить. И я просто убью её в ответ?
Тепло тела Варахи, сиплые попытки вздохнуть. Один умирающий к другим умершим.
«Хрусть»
Я слышала в голове этот звук, выворачивающий наизнанку. Но наяву мой слух уловил другое:
«Бряк-бряк-бряк…»
Вдоль спины пробежал холодок. Я обернулась. Позади стояла жёлтая сороконожка и пялилась на меня.
Следит за мной, идиот? Послал Коня на помощь?
Я замерла, так и держа в локтевом захвате обмякающее тело Варахи.
— Ну чего пялишься? Пошёл вон! — гаркнула я.
Вараха попыталась вырваться, я расслабила хватку и отпустила
— Ну? — сказала я, Коню, но будто обращалась к Трою. — Вали.
Конь по-прежнему неподвижно стоял. Стоял и пялился на меня своим единственным закрученным глазком. Я посмотрела на него и вспомнила, как мы с Троем держались за руки. Траханные звёзды. Это был самый спокойный момент за три года. Даже представляя сейчас его руку в своей, я ощущала, как злость уходит.
Да, именно это сейчас мне и нужно. Будто ладони касалась тёплая речная вода.
Конь вдруг, передвигая сорока ножками, убрякал куда-то вглубь корабля. А я села рядом с Варахой, убрала ей красную прядь с лица за ухо. Сама не знаю, зачем. Будто эта мягкость передалась через воображаемое прикосновение. А может, пока я спала, Трой меня укусил, и я заразилась.
— Я на каторге ослабла, но руки у меня ещё ого-го, — сказала я, поглаживая бицепс через бронескаф. — Скажи мне, Вар… Зачем ты так?
Она хрипло засмеялась и посмотрела мне в глаза. Её лицо стало отчаянно-грустным:
— А ты сама подумай… Мы через столько прошли, мы только научились заново жить, а ты хочешь всe сломать, — надрывно сказала она. — Приходишь, обвиняешь нас в чем-то, хотя от тебя одни проблемы. Ты, как эта принцесса из детских сказок, которую вечно надо спасать.
— Мне сегодня было сложно, — дрогнувшим голосом сказала я. — Но я вернусь в форму.
— У нас нет времени возиться с тобой, — Вараха откашлялась. — Ты же хотела сбежать с этим имперцем, хорошая была идея. Не пудри мозг Сантьяго, он три года отходил. А ты опять, стерва тупая.
Сердце будто пронзило льдом. Я стиснула зубы. Что она такое говорит? Снова захотелось ударить Вараху. Пнуть. Я уже слышала хруст её черепа от удара. Нет. Чего я этим добьюсь? Глупо, но я снова представила руку Троя с татуировкой, снова почувствовала тепло в ладони.
Спокойно. Я выдохнула. Заглянула Варахе в глаза:
— У меня никого не осталось, только вы, — сказала я дрожащим голосом.
— Ага, поэтому ты решила испортить нам жизнь. Сначала Карлосу… теперь нам.
Её слова ранили. Я закусила губу и спустя секунду сказала:
— Я не портила ему жизнь, я всё делала, как он хотел. Я… любила его больше всего на свете, — едва удавалось сдержать слёзы.
— Да никого ты не любила, кроме себя, — колко произнесла Вараха, и села наконец, опeршись на приборную панель.
— А ты же говорила, что никакой любви нет… Что ты можешь об этом знать? — из моего голоса снова сочилась желчь.
— Потому что для меня её больше нет, — тихо произнесла она.
Я ошарашенно взглянула на Вараху. О чeм она говорит? Неужели..? Нет. Небылица какая-то пришла мне на ум.