Арестантка
Шрифт:
— Они думали, что 3112 знает, что нашёл Карлос в руинах на Броссаре.
— Не нашёл он ничего… — прошептал Альдо. — Кое-кто просто двинулся под конец… Не выдержал ответственности. Неужели Ложа поверила в этот бред? Гомер, видимо, тоже сбрендил от отчаяния… хотя в нашем мире не мудрено.
Гомер изначально показался мне несколько эксцентричным, но он так уверенно говорил, да и Карлос… На записях с допросов он не выглядел сумасшедшим. Или выглядел? Сложно сказать что-то о человеке, которому целыми днями транслируют, как издеваются на его
Гермодверь с шипением открылась, и в кабинет вошла 3112.
Когда она увидела меня, сначала едва заметно улыбнулась, но в глазах сверкнуло недовольство. Наверняка злилась, что я за ней следил. Это она ещё не заметила Коня, когда вечно хмурый неандерталец трогал её лицо.
— Капрал, входи, присаживайся рядом с мистером Этнинсом, — Альдо ей указал на стул рядом с моим.
Она замерла в дверях, оглядывая обстановку, Шeпота, меня и только потом перенесла свой взгляд на Альдо. Настороженность окутала её тело. Я буквально на расстоянии ощущал напряжение в еe мышцах. Не очень-то она любила старика.
Альдо молча наблюдал за ней, смотрел свысока, как обычно смотрят на шкодливых домашних питомцев. То есть тепло, но снисходительно. Глупая собака разодрала диван, но что ж с неe взять? Собака же.
— Спасибо, сэр, я лучше постою, — она сделала шаг из проeма, и дверь за её спиной закрылась. — Зачем вы меня позвали?
— Вообще-то, Принс, нам нужно многое обсудить…. Для начала, я очень рад, что ты жива.
— И поэтому вы решили оставить меня Дайсону? — грустно улыбнулась она.
— Ну ты же понимаешь, что было на чашах весов?
— Всего лишь я против семнадцати жизней, — выдохнув, сказала 3112.
— А ты бы сама как решила? — спросил Альдо.
— Так же, — она подошла к столу и опустилась на стул рядом со мной.
3112 села так близко, что наши бёдра почти соприкасались. В груди что-то приятно звякнуло, будто тонкая ножка бокала для шампанского, когда по ней ударили ногтем. Предвкушение радости. Расслабления. Мне было нелегко с 3112, но с Альдо и Шёпотом ещё сложнее. Как хорошо, что она пришла. Как хорошо, что я догадался её позвать. Кисти её рук лежали на коленях под столом в обескураживающей близости от моих.
— Твой друг, — начал Альдо, — хочет дать тебе доступ к своему планшету.
Ах, вот оно что… Я сам оказывается хочу отдать. Наверное, Кант был бы не против такой формулировки. 3112 посмотрела на планшет.
— Трой, они заставляют тебя отдать мне деньги? — вдруг зло спросила она, заглядывая мне в глаза. — Потом без зазрения совести отдадут тебя Дайсону…
Здесь случилось то, отчего я выпал из реальности на толику секунд. Я взял 3112 за руку, чтобы успокоить. И… растворился в ощущении… правильности происходящего. Напряжённая прохладная ладонь 3112 в моей. Я тешил себя сладкой мыслью, что я согреваю её, и это было упоительно.
Я не знал, как назвать это чувство. Просто сидел болваном и хлопал глазами.
— …
— Вы расскажете МНЕ? Да вы же меня никогда всерьёз не воспринимали… — голос 3112 дрогнул, рука снова напряглась, и я погладил её пальцем по тыльной стороне ладони. Она сделала вид, что не заметила, но кисть расслабила.
— Это было моё упущение, Принс, — в голосе Альдо звучало сожаление.
— Когда Форс-Мажор нас нагонит? — спросила 3112.
— У нас есть примерно трое суток в запасе, — сказал Альдо и встал со стула. — Ну так что? Дайсону мы никого не отдадим.
У меня сердце eкнуло, вдруг он сейчас увидит, что происходит под столом. Я попробовал вытащить ладонь, но 3112 крепко в неё вцепилась и не отпустила. Глянула на меня так благодарно, что я дышать перестал. Альдо ближе не подошёл, остался стоять у своего стула.
— Если вы обещаете, что Трой будет в безопасности, то хорошо, — сказала она, и наши пальцы сплелись.
Шёпот строго посмотрел на меня исподлобья, будто видел, чем занимаются наши руки.
— Многое будет зависеть от того, как пройдет операция с Форс-Мажором, но даю слово, Принс, сделаю всё, что от меня зависит, — старик не отрывал от 3112 взгляда.
— Трой, разблокируй планшет, — сказала 3112.
Я всё ещё пребывал в этом странном чувстве, смывшем пенной приливной волной всю усталость, всю память о боли, страх будущего. Никогда и не думал, что голова может быть настолько пуста. Мне казалось, что теперь-то всё точно станет лучше. Что в бездонной тёмной яме, куда я упал, наконец-то появился свет, тепло и лестница, чтобы из неё выбраться.
— Эй, Трой, — 3112 освободила свою ладонь. — Ты заснул, что ли? Доступ дай.
— Доступ… — и здесь я очнулся.
Страх царапнул по рёбрам. 3112 уже не выглядела такой измученной и злобной каторжницей, которой я её встретил чуть больше двух суток назад. Лицо стало похоже на живое, волосы спутаны, но вымыты и совсем не напоминали те склизкие патлы, на которые я наносил медицинский гель, когда 3112 упала с лестницы. Упала, потому что пыталась меня задушить. Тогда она была сплошной ненавистью, яростной болью, бескомпромиссной, как взрывная волна. Меня ею сметало.
А сейчас… Я видел перед собой человека. Но какого человека? Довольно прямого, даже грубого, но честного. Жeсткого, но не лишенного сострадания. Склонного впадать в ярость, но это могло быть последствием пребывания на каторге и потери любимых людей. Хотя насколько можно узнать человека за два дня? Вряд ли настолько, чтобы дать доступ ко всему, что у тебя есть, даже к старым маминым записям. Но лучше она, чем эти два солдафона-интригана. Хватит мечтать о несбыточном… Вернуться на Землю и спасти отца — я не могу. По крайней мере, пока.