Аргентина. Кейдж
Шрифт:
А тем временем Великолепная Лорен… Крис довольно улыбнулся. Пещеры он не любил с детства, в них сыро, холодно и очень темно. Профессор же решил начать поиски Грааля именно с пещер. Первая из них именовалась Le Roc de la Tour – здоровенная дыра в красной, словно закат, скале.
Но зачем такая страсть?Для чего красотку красть,ЕслиКейдж, никому зла не желавший, мог лишь порадоваться, что вовремя унес ноги из Монсегюра. Пещеры? Нет уж, спасибо! Удачи вам, Мисс Репортаж! Vivat!..
Слово из далекого кажунского детства, из его счастливого палеолита, подбодрило, добавило сил. Газ до упора, курс – на горизонт! А что зубы ноют – ерунда-а!..
Эй-о, эй-о! Эй-о, эй-о!Если только конь хороший у ковбоя… [32]Как заглох мотор, он услышал. Все прочее было беззвучным: метнувшаяся навстречу земля, ярко-красная вспышка – и бесконечное поле под вечным синим небом.
32
«Ковбойская». Музыка Альберта Гарриса, слова Юрия Цейтлина.
…Он покоит меня на зеленых пастбищах и водит меня к тихим водам. Он душу мою оживляет и ведет меня по путям праведности ради имени Своего. Пусть пойду в темноте долины смерти, не устрашусь я зла… [33]
– Поистине труден твой путь, рыцарь, – молвила королева Златовласка, коснувшись губами его чела. – И рада я радостью великой, что не ошибся ты, избирая дорогу, и встретились мы.
– Грамерси! [34] – ответствовал ей с должным вежеством Кретьен, искатель Небесной Чаши. – Однако же поведай мне, прекрасная, что зрю я вокруг? Не Смерть ли, всех нас, сотворенных погубительницу? Ибо сгинул Мир Божий, и остались лишь мы с тобой, словно пращуры наши Адам и Ева.
33
Псалом 22:2.
34
Для тех, кто не знает. Из книги Мэллори «Смерть Артура». Искаженное французское «grand merci».
Мягки были ее губы и сладок, словно мед, поцелуй.
– Не бойся, рыцарь Кретьен! Не в Смерть ты вступил, но в Землю Грааля. И не в пример нам пращуры наши, ибо здесь, где царит Чаша Христова, сторонятся греха. Мы же увидимся еще с тобой, и счастливой станет грядущая встреча. Делай что должен, рыцарь, – и будь что будет!
И распахнулся синий полог над их головами, открывая иное, Истинное Небо…
– О-о-ой-й!..
Очки не только не разбились, но даже не упали с переносицы. Однако все прочее – руки, ноги, шея и то, к чему они крепились, куда-то подевалось. Нос остался, а перед ним торчала высокая сухая травинка.
– Ой! Ну надо же!..
Вернулась рука – левая. Кейдж уперся пятерней в пыль и без особого успеха попытался приподняться. Завалился набок,
Напомнила о себе и правая рука – противной ноющей болью. Ноги… Наконец Крис ощутил себя полностью. Подождав немного, выдохнул…
Жив?
Он все-таки встал, хоть и с третьей попытки. Мир вернулся. Дорога – прямо перед ним, в трех шагах, слева, колесом вверх, мотоцикл-саботажник, а еще один где-то близко, не виден, зато слышен очень хорошо. Мотор мощный, тому, что заглох так не вовремя, – не в пример.
…Надо же, испугаться – и то не успел!
«Не бойся, рыцарь Кретьен! Не в Смерть ты вступил, но в Землю Грааля…» Откуда слова? А из книжки, там даже картинка есть: рыцарь при коне – и дама при короне. Хорошо же его навернуло! Понятно, не рыцаря…
Мысли плыли легкие, словно облака в зените, и Кейдж без особой спешки принялся рассуждать о том, что следует в первую очередь сделать. Обрадоваться? Удивиться? Или все-таки испугаться до смертного пота? Нет, это подождет.
Кристофер Жан Грант поглядел в Небо.
– Грамерси!
Кто услышит – тому и достанется.
– Эй, парень! Эй!..
А вот мотоцикл – прямо на дороге. Мотором урчит, видом вдохновляет: черный, тяжелый, да еще и с коляской. Рядом парень в светлых брюках и рубашке «апаш». Ростом высок, волосом темен, ликом смугл, годами же ему, Крису, ровня.
…То есть не рядом с мотоциклом, уже прямо здесь. Взял за плечи, скользнул по лицу взглядом… Нет, не смуглый, просто загорелый. Нос подгулял, расплющен в биточек. Глаза же голубые, яркие и цепкие.
– Здорово расшибся?
– Oh, yeah! – согласился Крис и бухнулся на траву.
– Кости целы, – не без сомнения констатировал голубоглазый после беглого осмотра. – Насчет головы, тебе, парень, виднее, но к врачу мы тебя отправим прямо сейчас. А вот мотоциклу твоему, похоже, каюк. Ты чего, на этом керогазе рекорды ставил?
Крис виновато вздохнул.
– Жан-Пьер, – отрекомендовался мотоциклист. – Я из Авалана, это совсем рядом.
Ладонь нового знакомца была крепкой и сухой, словно хорошо выдержанная доска.
– Кристофер, – вздохнул репортер. – Нью-Йорк, тоже недалеко.
Жан-Пьер на миг задумался.
– По-нашему, значит, Кретьен. Тебя я, Кретьен, в коляску посажу, а вот куда керогаз девать?
Кейдж хотел махнуть рукой, мол, пусть тут и лежит, предатель, но вовремя вспомнил, в каком мире живет.
– Оттащить бы его подальше. Украдут, и ладно, но если полиция…
– Они могут.
Жан-Пьер, расстегнув нагрудный карман, вынул удостоверение в бордовом сафьяне.
– Против жандармерии не возражаешь? Сержант Мюффа, территориальная бригада, Арьеж. Свои бумажки можешь не доставать, у тебя все на лице написано.
Крис, слегка обидевшись, все-таки полез во внутренний карман куртки. Паспорт, корреспондентская карточка… Жан-Пьер покачал головой.
– Ты, Кретьен, меня удивить не пытайся. Журнал «Мэгэзин», три сотрудника, с ними – профессор из Парижа. Пошли, грузиться будем.
– А-а… А куда мы? – на всякий случай поинтересовался Кейдж, вспомнив о Чертовом острове и кан-да-лах. Сержант Мюффа взглянул удивленно.
– Так в Авалан и отправимся. А! Я тебя, Кретьен, предупредить должен. Авалан – коммуна, то есть не совсем город. Но ты это никому не говори, особенно дядюшке Барбарену. Он хоть коммунист, но на «коммуну» обижается.