Архангельские поморы
Шрифт:
Герцог Мальборо – Джон Чёрчилл (1650-1722), герцог. Английский политик и полководец, генерал-фельдцейхмейстер (1702).
Церковь Святого Павла – самое высокое здание в Лондоне (111 м). Огромный прямоугольный храм с великолепным куполом. Построено за тридцать
Все это хорошо, – вмешался Яков, – только одно неудобство имеется. За обитание в водах здешних плату непосильную берут, поэтому ждать долго не можем, мы в средствах сильно ограничены.
Так, – подтвердил Арсений.
За стоянку платить больше не будете. Об этом думать забудьте, я с полковником это улажу.
Снова распрощались они, условившись, чтобы Арсений с Яковом через неделю в это же время у церкви Святого Павла его стерегли.
Время опять ежом по душе Арсения покатило, уж больно сильно хотелось возврат домой получить. Да и осень уже напоминала о себе и, значит, легкого пути морского не сулила. Через неделю, как и уговорено было, стояли Арсений с Яковом, возле ограды высоченной у собора Святого Павла. Огромность светелки Божьей поражала своими размерами. Дань Господу нашему Иисусу Христу должным образом англичане отдали и вознесли его имя под самые облака. Хотелось пойти просьбу отдать Спасителю, посетовать на беды непосильные, упавшие на плечи. Да православная душа в храм, иноверческими руками воздвигнутый, не позволяла зайти.
Назначенное время подошло, и к ним подъехал экипаж лошадей шестерка, а в карете маркиз сидит. Знаком Арсения с Яковом приглашает, рядом с собой сажает. Удивлению снова конца не было, роскошный кузовок не ожидали видеть. Думали, избавитель лондонский, на которого Арсений надежду питал, пешком к ним подойдет, а он, смотри, с какими вензелями повозку подогнал. Как уселись, Арсений о встрече вопрошает, как, ладно ли господине маркиз, получилось. Маркиз с ответом не спешит, к себе в дом на обед зовет, говорит, на пустой желудок разговоры не впрок идут. Выехали за город, по просторам карета покатила, за окном белые облачка овец пасущихся показались. Через часа два к замку с высокими стенами и башнями могучими подскакали. Вышли из кареты, ноги размяли, внутрь вошли. «Вот, – говорит маркиз, – это помещение для вас приготовлено, жить теперь здесь будете».
Арсений с Яковом мало чего понимают, только по сторонам глядят, красоту и богатство подмечают. А маркиз их в другую залу ведет, там уж загодя стол длинный накрыт с кушаньями изысканными. Маркиз на одну сторону садится, а Арсению и Якову – на другой конец велит. Рядом слуги опрятно одетые стоят, приказаний ждут. Выпили сладко, закусили сытно. Тут маркиз разговор о деле повел, а до этого все о безделице говорил.
Встреча с герцогом только через месяц возможна. Как услышал это Арсений, так у него ком к горлу подкатил и в животе, словно камень сглотнул, настолько тяжело стало.
Это ж как возможно, месяц нам здесь в неизвестности обретаться! Зачем приехали тогда? Я-то думал, что мы видеть его сиятельство будем, а мы сюда только для того, чтобы новость ядовитую закусить, приехали.
Беспокойство твое, Арсений, напрасно, и гнев свой притуши. Если через месяц встреча назначена, значит, есть какие-то надежды на помощь великодушную рассчитывать. Герцог просто так визитов не терпит: если назначил, стало быть, разговор предмет какой-то будет иметь.
Что же в вашем Лондоне так дела долго решаются? Мы уж здесь с месяц будем, за этот срок ремонт можно было бы закончить и уж к земле бы родимой отправиться, – сказал Арсений, обиду еле-еле убирая.
Конец ознакомительного фрагмента.