Археология. В начале
Шрифт:
Рис. 14.4. Группа археологов и антропологов фиксирует детали успешной охоты охотников-собирателей хэзда на севере Танзании. Данные подобных исследований представляют большую ценность при интерпретации археологического материала о доисторических охотниках-собирателях
В ходе изучения хэзда были получены многочисленные существенные этноархеологические данные, которые подвергли сомнению предположения археологов в отношении мест, где охотники-собиратели убивали животных. Группа О’Коннелла обнаружила, что 75–80 % крупных млекопитающих, убитых хэзда, не были представлены в их выборках костей вследствие особенностей охоты и разделки туш. Более того, в большинстве доисторических мест убиения животных раскопки проводились не в крупном масштабе, в то время как многие места разделки туш у племени хэзда занимают большие территории, охотники часто бродили
Брайн Хэйден воспользовался уникальной возможностью зафиксировать и понять концепцию, жизнь и смерть каменных артефактов (или их аналогов). Он совместил описательное исследование с новыми разведочными (теоретическими) подходами, основанными среди прочего на теории анализа конструкции. У исследования была обширная база, направленная на свойства камня, собираемого для производства орудий из камня, на изучение технологии и эволюцию форм орудий из камня по мере их использования и повторного использования. Исследователи тщательно изучали структуру отходов производства и процессы формирования памятника, а также социальное и экономическое положение каменщиков. Им удалось поработать с пятидесятилетним специалистом по изготовлению ручных мельниц Рамоном Рамосом Розарио, одним из немногих все еще работающих специалистов (рис. 14.5).
Так как его земельный участок не может прокормить семью, то Рамон зарабатывает на жизнь, изготавливая пестики и мельницы и продавая их в западной части Гватемалы. Благодаря общественному транспорту он может продавать свою продукцию на обширных территориях, раньше он и подобные ему специалисты торговали в своих местностях. Хэйден проследил весь процесс изготовления предмета, начиная от выбора материала и кончая окончательной обработкой поверхности. Исследования показали, что этому каменщику требуется 2,5 дня для того, чтобы подготовить и грубо обработать заготовку для мельницы, и 4,5–5,5 дня для окончательной обработки пестика и мельницы.
И наконец, Хэйден изучил характеристики кайл, используемых для рубки пород, совмещая эти изыскания с изучением характером износа поверхностей. На основании интенсивности износа режущих кромок он подсчитал предположительную длительность использования сравниваемого инструмента. Он сравнил свои результаты с доисторическими артефактами и смог показать, что многие затупленные долото у майя в археологических памятниках, то есть орудия, которые нельзя было использовать для работ с деревом, возможно, использовались женщинами для придания шероховатости использованным пестикам и мельницам.
Это исследование также пролило свет на некоторые интересные аспекты формирования памятников. Например, каменщики как можно больше удаляют камня с заготовки, чтобы ее было легче нести. В то же самое время, они бережно относятся к орудиям для вырубки заготовок, укрывают их на месте работы и затачивают для продления срока их действия. Подобные наблюдения, в соединении со специфическими условиями окружающей среды, однажды могут дать основу того, что Хэйден называет «здравой» теорией средней дистанции.
Рис. 14.5. Рамон Рамос Розарио изготавливает каменную мельницу
Хотя у этноархеологических исследований имеется тенденция сосредотачиваться на племенах охотников-собирателей, все же есть многочисленные примеры увлекательных работ по изучению даже более сложных сообществ, чем наше. Длительное изучение современных городских свалок в Таксоне, штат Аризона, например, основано на самых современных археологических методах и исследовательских проектах (Рэтье и Мёрфи — Rathje and Murphy, 1992). В этом проекте исследуются взаимоотношения между управлением ресурсов, городской демографией и социальной и экономической стратификацией в современном контексте, когда некоторые контрольные данные из опросов и других направлений работы используются для интенсификации такого археологического исследования, которое могло бы проводиться на месте древнего городского центра. Исследования мусора в Таксоне, которые являются более этнографическими, нежели этноархеологическими, дали замечательные результаты, которые показали значительные различия в управлении ресурсами в разных сегментах населения, причем средний класс является самым расточительным.
Долгосрочные наблюдения в современных земледельческих сообществах дают неожиданные результаты, как было в случае с канадским археологом Брайоном Хэйденом, который изучал процессы изготовления каменных орудий у потомков индейцев племени коксо-майя в районе мексиканско-боливийской границы. Он обнаружил, что некоторые современные народы этого региона, говорящие на языке майя, до сих пор изготавливают и используют предметы из камня. Даже после четырех с половиной веков контакта с европейцами некоторые люди изготавливают традиционным методом каменные ручные мельницы, а многие
Изучение каменных технологий майя говорит о силе и потенциале многостороннего подхода в этноархеологии при использовании сведений динамичного настоящего для оценки археологических свидетельств из статичного археологического материала.
Этноархеологические исследования различного рода проводятся в изобилии, некоторые из низ длятся годами. На Филиппинах Вильям Лонгакр многие годы изучает племя изготовителей горшков кэлинга, занимаясь не только самими процессом с использованием научных данных, но также и процессами передачи идей, организацией производства и торговли (Лонгакр и Скибо — Longacre and Skibo, 1994). Николас Дэвид провел много полевых сезонов в племени мэдара на севере Камеруна и в Нигерии. Дэвид со своими коллегами изучали изменения в материальной культуре этого горного племени, в течение многих веков торгующего с племенами, которые жили вокруг озера Чад. Исследование сосредоточилось как на керамике, так и на изделиях из железа, а также на символическом значении меняющихся стилей артефактов. Ученые идентифицировали то, что они называют «символическим резервуаром» фундаментальных верований и интеграционных социальных процессов, которые привели к сближению материальных культур на обширных территориях (Дэвид — David et al., 1991).
Льюис Бинфорд со своими студентами предприняли этноархеологические исследования с тем, чтобы помочь созданию теории средней дистанции. Он решил изучать эскимосов нунамиутов Аляски, которые в своем выживании на 80 % зависят от охоты на карибу (канадского оленя). Его целью являлось узнать как можно больше обо «всех аспектах заготовок, обработки и стратегии потребления нунамиутами и соотнести эти виды деятельности непосредственно с фаунистическими остатками на их стоянках» (Бинфорд — Binford, 1978:61). Бинфорд предпочел сосредоточиться на костях, а не на артефактах, потому что, хотя кости и не являются изделиями человека, структура их использования является результатом культурной деятельности.
Нунамиуты в большей степени зависят от мяса, чем другие известные охотники-собиратели. Бинфорд подсчитал, что каждый год взрослый съедает приблизительно полторы чашки растительной пищи, к этому добавляется частично переваренное содержимое желудка оленя. В климате, где вегетационный период продолжается только 22 дня, в течение 8,5 месяца эскимосы полагаются исключительно на заготовленную пищу и еще около 1,5 месяца — на свежее мясо. Свежее мясо было доступно только в течение двух месяцев в году. Бинфорд быстро понял, что стратегия пропитания эскимосов основывается не только на локализации дичи, но и на других соображениях. При такой зависимости от заготовленной пищи всегда важна проблема количества. Легче отправить людей туда, где есть свежее мясо, или проще доставить мясо в базовый лагерь, где хранится уже заготовленное мясо? Это не случайное совпадение, что нунамиуты постоянно движутся поздним летом и ранней осенью, когда запасы пищи находятся на самом низком уровне. Образ жизни нунамиутов включает в себя сложные решения, относящиеся к распределению пищевых ресурсов в разное время года, к потенциальной возможности сохранять мясо разных животных и разных частей животного, к добыче, доставке и сохранению мяса.
При пристальном изучении не только деятельности нунамиутов в течение года, но и их стратегии разделки и хранения туш Бинфорд смог разработать индексы, которые с исчерпывающей детальностью отражали утилитарность различных частей тела оленя и использовались для описания техники разделки, распределения частей тела и методов приготовления пищи. Он показал, что у этих людей имеются глубокие знания об анатомии тела оленя с учетом выхода мяса, возможностей хранения и потребительских нужд. В полевые исследования входил также анализ сорока двух археологически известных места, которые датировались более ранним временем.
Адаптация нунамиутов зависела от стратегии длительного хранения, которая зависела от двух периодов агрессивной охоты на оленей — весной и летом. То, что нунамиуты могли охотиться два раза в год, было связано с топографией их родины, которая лежит близко к границам как зимней, так и летней миграции оленей на пастбища (рис. 14.6). Передвижение людей зависело от сезонных миграций дичи, проблем хранения и прочего. Зимой охотились на детенышей, шкура которых использовалась для зимней одежды. Небольшие мобильные группы нунамиутов преследовали свои жертвы, зная, что они получат не только шкуры, но и дополнительный бонус в виде голов и языков для питания тех, кто будет обрабатывать шкуры. Без этого нунамиуты не смогли бы создать жизнеспособной культурной системы.
Рис. 14.6. Памятник Мэск, охотничья стоянка эскимосов нунамиутов. Верхняя фотография: охотничья стоянка. Нижняя фотография: остатки оленей на стоянке
В чем заключается важность изучения нунамиутов? Во-первых, это исследование дало много эмпирических данных об использовании животных человеком, и эти данные можно применять не только к нунамиутам и другим охотникам на оленей, но также для интерпретации различных типов памятников во многих частях мира. Бинфорд показал, насколько локальной является любая культурная адаптация — нунамиуты зависят от взаимодействующих между собой топографических, климатических, логистических и других факторов. Результатом является значительная вариация в археологических памятниках и в частоте и формах артефактов.