Архипелаг Исчезающих Островов
Шрифт:
Сабиров любил при случае вспомнить эту историю.
– “Крестным батькой” моим стал! – с гордостью заканчивал он. – Умница! Бывалый! Понимает, как человеку важно начать!
Между тем Федосеич был очень осторожным судоводителем. Я убедился в этом, когда обсуждали вопрос, каким проливом пройти из моря Лаптевых в Восточно-Сибирское море. Проливу Дмитрия Лаптева Федосеич предпочел пролив Санникова, хотя тот был расположен севернее.
– Глубины больше, а значит, и плавание безопаснее, – кратко сказал он.
Потом, видимо решив, что недостаточно
– Старики говорят: “Моря не бойся – горы бойся…”
В положенный срок слева по борту остался остров Столбовой, а спустя несколько часов открылся и мыс Медвежий.
“Пятилетка” находилась посреди обширного архипелага Новосибирских островов. На юге за пеленой тумана прятались острова Ляховские. На севере темнела полоска земли. Когда мы приблизились к ней, стали видны полосатые от снега склоны острова Котельный, где я когда-то зимовал.
Это и был пролив Санникова.
Навечно закреплена на карте память об отважном и пытливом русском путешественнике якуте Савинкове, передовщике [13] артели зверопромышленников.
Сам Санников был очень скромен. Он не дал своего имени открытому им острову Столбовому. Имя его получил пролив, а также загадочная земля, то возникавшая, то исчезавшая на географической карте.
Санников, по его словам, видел ее с северной оконечности острова Котельный.
13
Передовщик – начальник, старшой.
Было это в начале прошлого столетия.
Почти полтора века с той поры спорят ученые о том, правду сказал Санников или ошибся. Несколько известных русских путешественников, отправившись следом за якутом-передовщиком, подтвердили, что земля есть, что они тоже видели землю. Бесстрашный Толль даже погиб во время ее поисков.
В наши дни правдивость Санникова горячо отстаивал знаменитый геолог академик Обручев. Он считал, что земля находится между 78-м и 80-м градусами северной широты и 140-м и 150-м градусами западной долготы. Указывались, таким образом, даже координаты.
Уверенность в существовании земли была так велика, что во время одной советской высокоширотной экспедиции везли на корабле зимовщиков, чтобы “попутно” ссадить на Земле Санникова. Но корабль прошел по чистой воде. Нигде в ноле зрения не было и признака суши.
Сейчас мы пересекали условный меридиан Земли Санникова.
– Знаете ли наше место, товарищи? – спросил я научных сотрудников за ужином.
В кают-компании поднялся разноголосый шум:
– Знаем! Конечно, знаем… Миновали Котельный… Проходим Землю Бунге… Скоро Новая Сибирь…
– Почти верно…
– Как это – почти?
– Вы не назвали еще одну землю. Лежит севернее этих островов.
Наступило молчание. Молодые научные работники недоуменно переглядывались. Степан Иванович усмехался в усы, доедая компот.
– Гипотетическая земля, – подсказал я.
– А! Земля Санникова!.. Кто-то пошутил:
– Наш корабль находится на траверзе миража…
– Миража? Ой ли! – задорно ответили ему. – А может, не миража…
Завязался спор. Эти два слова “Земля Санникова” я бросил, как яблоко раздора, и ушел улыбаясь. Неотложная работа ждала меня. Трудно вообразить, какое множество разнообразных каждодневных хлопот одолевает начальника полярной экспедиции!..
Я работаю уже больше часа, но шум спора продолжает доноситься ко мне – моя каюта помещается в том же коридоре, что и кают-компания.
– Мираж! Бред! – авторитетно произносит тонкий, очень знакомый мне голос. У него получается раскат на букву “р”, так что “бред” звучит, как “бррэд”. – Привиделась Савинкову земля!
– Как же привиделась? Что вы! – возражают ему. – Ведь Санников видел две земли. Одна оказалась на месте. Через полвека наткнулись на нее.
– Остров Беннета?
– Да… А вторая почему-то исчезла, растаяла, испарилась. Почему?
– Вот вы сказали – мираж! – подхватывает второй защитник Земли Санникова. – Но что же это за мираж, который всегда возникает в одном и том же месте?.. И Толль видел гористую землю…
– Насчет гор помолчали бы, – прерывает самоуверенный голос. – Толль определил их высоту в два с половиной километра. Каково? Да в этой части Сибири таких гор и на материке нет.
Я слышу, часто повторяются слова: “торосы”, “гряда торосов”, и догадываюсь, о чем идет речь. Увы! Скептик прав. Скольких путешественников подводили эти торосы – нагромождения льдин, достигающие иногда высоты пятнадцати метров! Издали, особенно в условиях плохой видимости, их легко принять за острова среди льдов.
Упоминается фамилия русского моряка, лейтенанта Анжу.
– С мыса Бережных Анжу видел синеву, совершенно подобную отдаленной земле…
– Ну хоть бы и ваш Анжу…
– Но, спустившись с мыса и проехав по льду около полутора миль, убедился, что перед ним не земля, а гряда торосов…
О, у этого скептика изрядная эрудиция!
– Закрыть двери в коридор? – спрашивает меня старший радист Никита Саввич Окладников, который принес на подпись очередные радиограммы.
– Нет, ничего. Мне не мешает…
– Слушайте, а ведь это, пожалуй, поэтично, – замечает кто-то примирительным тоном. – Мираж – блуждающий дух земли, которой уже пет на свете… Земля Санникова была, существовала, и вдруг что-то случилось с ней. Допустим, землетрясение, вулканическое извержение. Она исчезла, провалилась под воду, но отблеск ее – ну вот, как бывает “ледяное небо” или “водяное небо” – скитается по арктическим морям…
– Бррэд! Бррэд! – говорит скептик с раскатом. – Насчет блуждающего отблеска даже мистика! Ну объясните-ка, почему в девятнадцатом веке видели Землю Санникова, а в наши дни ее не видит никто?