Архипелаг Кергелен
Шрифт:
На позитиве - Я!
на позитиве - ТЫ!
на позитиве - МЫ!
на позитиве - ОНИ!
на позитиве - Э!
на позитиве - У!
на позитиве - Ы!
А, Э, И, О, У, Ы!
Федор Росс швырнул в море бутылку с запечатанной внутри этикеткой, на оборотной стороне которой было написано:
"Тут все сумасшедшие. Спасите. Архипелаг Кергелен".
Третья бутылка
Федор Росс с огорчением констатировал, что физическая форма у него уже не та, что пять лет назад. Двадцать с небольших километров, которые нужно было преодолеть, чтобы достичь кратчайшим путем залива
В отличие от большинства обитателей архипелага, Саня не был словоохотлив, так что Росс чувствовал себя почти что в одиночестве. Это непривычное состояние вкупе с волнующими пейзажами оказывало благотворное воздействие на душу Федора. Вероятно, этим и объяснялась медлительность комиссара по тотемизации, который при всяком удобном случае замедлял шаг, то мечтательно глядя на сиявшую фаворским светом вершину Мон-Росс, то задумчиво разглядывая суровые воды озера Антрег, где путников поджидал плот, на котором они по бурному ручью сплавились к озеру Эрманс, а оттуда по реке, распадавшейся на несколько рукавов, достигли залива Бэ Дэ Суэн. Океан встретил их полным штилем, непривычным для тех мест. А если ты, любезный читатель, вспомнишь пейзажи, открывающиеся взору между островами Леон Лефевр и Альтазен при восходе солнца, то тебе не трудно будет понять, как не хотелось Федору Россу возвращаться к человечеству, во всяком случае, к той его части, которая сосредоточилась на архипелаге Кергелен.
Человечество напомнило о себе довольно пронзительным жестом, едва путники поравнялись с южной оконечностью Альтазена. По берегу Альтазена, обращенному к острову Габи, через каждые 50 метров находились помосты из трофейных бочек для горючего, оставшиеся от французов. На помостах дежурили связные, принимавшие шифровки в виде продырявленных особым образом листьев кергеленской капусты, которые со всех концов архипелага доставляли дрессированные бакланы. Ознакомившись с шифровкой, связной отбивал на пустых бочках чечетку, сопровождая пляску посвистываниями и возгласами Э, А, О, У, Ы в различных комбинациях. Грохот заглушал крики чаек, плеск волн и любые другие звуки.
– Нам не надо, нас и так пропустят, - сплюнул Саня в набежавшую волну.
– Что не надо?
– поморщился Росс.
– Пропуск. Сразу иди к госпоже Сэн-Витт и говори, что ты с ОУ.
– А ты?
– Подожду внизу. Я по протекции.
– По какой протекции.
– По твоей. Ты же замолвишь за меня словечко?
– Это уж не сомневайся.
Причалили.
– Уважаемый, - грозно крикнул Саня охраннику.
– Ты че, не видишь, комиссар из ОУ.
Из-за камня показался приземистый человечек, кутающийся в кошачий тулуп.
– Пожалуйста, госпожа Сэн-Витт ждет Вас.
– Кого ждет?
– поинтересовался Росс.
– Вас.
– А что, ей уже доложили?
– Так ведь вот только что.
– Кто?
– Коллега Ваш.
Охранник дрожащей от холода рукой показал на Саню.
– Как же она может ждать меня, когда вы ей еще не доложили?
– допытывался Росс.
– Не валяй дурака, комиссар, - шепнул Саня.
– Для людей из ОУ она всегда в режиме ожидания.
Росс понимающе кивнул. В сопровождении охранника он поднялся на скалистый
– Придется немного подождать, - извинился охранник простуженным голосом.
– Я уже понял.
Росс с недоумением оглядывал кишащее людьми плато. Все были заняты работой: одни вслушивались в бой чечетки на противоположном берегу, другие точными движениями дырявили листья кергеленской капусты, третьи привязывали их к лапам бакланов, четвертые носились между сотрудниками и плотной дамой, вращавшейся вокруг своей оси между сложенными пятиугольником трофейными столами.
Росс ждал уже более часа, а его все не звали. Он успел позавтракать бутербродом с пингвинятиной, сходил в туалет, пытался даже поспать, а его все не звали и не звали. Наконец, он двинулся к столоначальнице.
– Заморозку направо, охлажденку налево, - командовала Данс Сэн-Витт, ядреная брюнетка с жесткими курчавыми волосами и клипсами из мидий в ушах.
– Товар с Кап Мариньи доставлен по назначению? Хорошо. Отгрузить 8 на Пор Жан Д"Арк. Я сказала 8. Нет, этот контракт мы подписывать не будем. Надо порешать вопросы с доставкой на Лонг. Да, я в курсе ситуации на Рен. На Пор Курьё слишком высокие издержки. Нет, нет, это не рентабельно. На Мак Мюрдо слишком высока волатильность рынка. Я не против фьючерсного контракта с Ове, но меня не устраивает леверидж. А почему бы вам не воспользоваться депозитарной распиской с Иль Фош? Что, векселя? Это вчерашний день. Нет, там ничего не понятно, пусть сначала разберутся с хеджированием инвестиций на Сен-Лан Грамон. Что с Иль Лейг, разобрались? Нужно проанализировать всю цепочку деривативов. Кто, где, когда? Нет. А на Иль-Клюни есть склад? Меня не устраивает такая инфраструктура. Ну так пусть увеличат производительную эмиссию! Понимаю, они не хотят шевелиться, но если они не подсуетятся, то проиграют тендер поставщикам с Иль дю Роланд.
– На позитиве?
– крикнул Росс, уловив момент, когда Данс Сэн-Витт повернулась к нему.
– На позитиве.
– Меня зовут Федор Росс.
– Вы с Иль-Душа по поводу агентства ритуальных услуг на Иль дю Семетьер? Вынуждена Вас огорчить, строительство крематория задерживается подрядчиками Преск-иль дю Принс де Галле.
– Я с острова Уэст.
– С острова Уэст?
– госпожа Сэн-Витт на мгновение выпала из своего кипучего оцепенения.
– Я Вас слушаю.
– Меня зовут Федор Росс, я - комиссар по тотемизации населения.
При этих словах лицо Данс Сэн-Витт заметно скисло.
– Это меня не интересует. Я занимаюсь конкретными делами. Понимаете, конкретными. Тотемизация, пингвинизация... Этот идиотизм не для меня.
– Как Вы сказали?
– сердце Росса радостно забилось.
– Идиотизм?
– Да, Вы не ослышались. Идиотизм. Но что Вас привело ко мне?
– Идиотизм, госпожа Сэн-Витт.
– Пожалуйста, поконкретней выражайтесь. У меня мало времени. Мне нужно работать.
– Зачем работать на идиотизм? Идиотизм нужно сломать, а идиотов лечить, если это возможно.
– Господин Росс, у меня мало времени. Что конкретно Вы хотите предложить?
– Прежде чем я предложу что-то конкретное, позвольте спросить: Вы идиотизмом считаете только пингвинизацию и тотемизацию или вообще весь здешний образ жизни?
– Поконкретнее, пожалуйста. Факты, факты. Мне нужны факты, а не эмоции.
– Факты? Любой аспект жизни архипелага. Люди мнимо превращаются в пингвинов, борются за права пингвинов, которых едят, расплачиваются пингвиньими перьями, которые ничего не стоят, присваивают себе привилегии, которые ни на чем не основаны. Одни психи мучают и убивают других психов, потому что у них не совпадают диагнозы, борются за право рисовать лицо на заднице, которое считают проявлением свободы...