Архив Троцкого (Том 1)
Шрифт:
Два года, протекшие с XIV съезда, целиком подтвердили наше предсказание. Полное банкротство политической линии руководящей группы вскрыто событиями до конца. Ход китайской революции, судьба АРК, ослабление международного положения СССР, внутренние экономические затруднения, рост экономического и политического влияния кулака и нэпмана, изменение социального состава партии — показали воочию, что линия руководящей группы направлялась все более и более вразрез с политическими интересами революционной классовой политики пролетариата.
Тот факт, что накануне съезда руководящая группа принуждена внезапно провозгласить — по крайней мере на словах — левые лозунги: семичасовой рабочий день, освобождение 35 % крестьянства от налога, форсированное наступление на кулака и вообще на капиталистические элементы, лишь подтверждает полное крушение политической
Однако чем более резко расходилась политическая линия ПБ с действительными потребностями руководства пролетарской революцией, тем нетерпимее становилась она к малейшему проявлению внутрипартийной критики, тем необходимее становилось для нее скрывать от партии документы, речи, статьи.
Были пущены в ход все без исключения средства для создания этой отравленной атмосферы в партии. А теперь, накануне съезда, перед которым эта группа должна нести ответ за свои величайшие политические ошибки и партийные преступления, она принимает все меры, чтобы спастись от этой ответственности. Запрещение оппозиционной платформы, исключения пачками из партии лучших и беззаветно преданных партии товарищей, аресты коммунистов, наконец, исключение тт. Зиновьева и Троцкого — все это делается для того, чтобы избегнуть суда партии и пролетариата.
Товарищей Троцкого и Зиновьева исключают из ЦК, как исключили из партии сотни наших единомышленников — лишь за то, что они честно исполняли долг пролетарских революционеров, отстаивали ленинизм против сталинизма. Их исключают для того, чтобы не дать им возможности выполнить этот долг до конца в предсъездовской дискуссии и на съезде.
Эта политика — есть политика раскола партии. Это есть прямая попытка поставить XV съезд перед фактом раскола.
Партия не может не сознавать, что все последние меры — от обысков коммунистов до исключения Зиновьева и Троцкого — сознательно направлены к тому, чтобы «вышибить» из партии подлинных ленинцев, чтобы загнать их на положение «второй партии», а затем расправиться с ними методами государственного насилия и освободить себе путь для правой политики.
Эта политика раскола полезна только нашим классовым врагам. Исключение тт. Троцкого и Зиновьева из ЦК, как и исключение тт. Преображенского, Саркиса[327], Серебрякова, Шарова, Мрачковского[328], Вуйовича и сотен других преданных борцов пролетарской революции — подарок мировой буржуазии. Уже с того момента, как был провозглашен лозунг — огонь налево, буржуазия мировая и русская ждала этих исключений и подталкивала к ним. Вы слышите аплодисменты буржуазии — в этом нельзя сомневаться. Но она этим не удовлетворится. Она будет ждать и подталкивать к еще более крутой расправе. Неужели и это ее сокровенное желание будет выполнено? Неужели не найдется сил, которые остановят руку раскольников?
Найдутся. И партия, и рабочий класс — живы, здоровы, сильны.
В рабочем классе зреет презрение и отвращение к этой политике. Кто еще этого не понял, тот мог убедиться в этом на демонстрации ленинградских пролетариев — 17 октября 1927 г.[329]
Факты говорят за себя. Правду нельзя скрыть. Пролетариат Ленинграда, совершивший три революции, демонстрировал свое сочувствие оппозиции.
Исключение тт. Троцкого и Зиновьева, увеличивающее целую серию преступлений против партии, есть попытка избавиться от критики оппозиции накануне съезда. Но от нее нынешнему ПБ не удастся избавиться ничем — ни исключениями, ни арестами, ни клеветой, ни ложью, ни зажиманием рта. От нее нельзя избавиться в партии революции, в эпоху революции, в стране революции, ибо оппозиция защищает взгляды Ленина и будет их защищать всегда, везде, при всяких условиях.
Мы, члены ЦК и ЦКК, заявляем, что целиком и полностью солидарны со всеми действиями и заявлениями тт. Троцкого и Зиновьева и др. наших исключенных тт., что все их шаги делались и с нашего полного согласия, что мы несем целиком и полностью и до конца ответственность за каждый их шаг и за каждое их заявление, в частности — за печатание и распространение платформы большевиков-ленинцев (оппозиции). Мы заявляем, что в какое бы положение нас /ни ставила/ зарвавшаяся и потерявшая голову группа раскольников-сталинцев, мы будем вместе с тт. Троцким, Зиновьевым, Серебряковым, Преображенским, Шаровым, Саркисом и тысячами пролетариев-ленинцев, вместе с основными кадрами нашей
партии отстаивать дело ленинской партии, ленинской революции, Октября 1917г., ленинского Коминтерна — против оппортунистов, против раскольников, против могильщиков революции.
Подписи (наличные в Москве члены ЦК и ЦКК): Авдеев, Бакаев, Евдокимов, Каменев, Лиздин, Муралов, Петерсон, Раковский и Смилга
28 октября 1927 г.
Л. Троцкий:
Настоящий «подарок» к празднику[330]
Материалы к дискуссии
Только для членов ВКП(б)
Москва, 6 ноября 1927 г.
Массовое двухтысячное собрание большевиков-ленинцев в помещении МВТУ, прошедшее с давно невиданным подъемом, привело в исступление весь аппарат. Собрание было лучшим ответом на подвиги свистунов. Оппозиция стала уже массовым движением лучших рабочих партийцев, добивающихся оздоровления партии. Этого нельзя никак отвергнуть. Собралось две тысячи товарищей, но могло собраться и пять и шесть тысяч, если было бы подходящее помещение. Надо было ожидать, что единственным ответом большинства ЦК будет новая волна репрессий. Так оно и вышло. С быстротой, вызывающей удивление, было на другой же день организовано сразу два судилища. Одно в ЦКК, куда вызвали тт. Троцкого и Каменева. Другое, в порядке выездной сессии МКК, орудовало тут же, «на месте преступления» — в здании МВТУ[331].
Последнее было организовано наподобие военно-полевого суда. Судили скорострельно. Всех исключали из партии. Некоторых даже заочно. К чему улики, разбирательства, документы! Ты оппозиционер? Ты не согласен воспевать мудрость сталинской политики и сталинского режима? Давай партбилет! Ты хочешь объяснить, в чем и почему не согласен? Нам некогда. У нас много дела.
Действительно у МКК[332] много дела. На место одного исключенного встают десятки новых партийцев. Там, где не было никогда оппозиционеров, теперь появляются стойкие группы, готовые мужественно бороться с продовольственными безобразиями, когда все члены МКК, высунув язык, бегают по пятам оппозиционных вождей, выслеживая их встречи с партийцами и пытаясь (без успеха) срывать товарищеские беседы. Итак, партийная мясорубка работает бешеным темпом. Исключаемые товарищи держатся твердо, запугиваниям не поддаются. Их поведение на судилищах (в присутствии нескольких сотен студентов-активистов) вызывает к ним уважение. В то же время в ЦКК экстренно судят товарищей Троцкого и Каменева. Наши товарищи достойно отчитывают «судей». Начинаются «прения». Выступает Сахаров и бросает по адресу Троцкого фразу: «Молчи, шпана!» Наши товарищи поднимаются и оставляют судилище. Судьи смущены. Посылают Енукидзе товарищей пригласить вернуться. Выносят двусмысленную резолюцию, в которой мягко порицают выходку Сахарова. Наши товарищи отказываются вернуться. ЦКК остается вынести резолюцию о том, что она внесет на партсъезд предложение исключить Троцкого, Зиновьева, Каменева и еще четырех товарищей из партии. Какая новость! Как будто оппозиция еще полтора года не раскрыла «ступенчатый» план Сталина: сначала из Политбюро, потом из ЦК, затем из партии. Все это давно известно. Последний пленум поставил ведь в порядок дня съезда вопрос о пребывании оппозиции в партии. Теперь Ярославские разыгрывают роль потерявших терпение ангелов. Но почему же в юбилейном номере «Правды» нет ни одного звука о новом и настоящем «подарке» пролетариату — о решении ЦКК насчет исключения ее вождей из партии? Почему? Зачем скрывать решение высшего судилища от пролетариата? Боялись испортить праздник. Боялись показаться на Красную площадь с Октябрьским подарочком. Учли урок демонстрации 17 октября в Ленинграде, когда сотни тысяч пролетариев через головы сталинского аппарата дружески приветствовали оклеветанных, травимых вождей оппозиции.