Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь
Шрифт:
Хват не изображал из себя свирепого воителя, как я. Да и нужды в этом не было никакой: он просто им стал – Летним Рыцарем, смертным героем династии фэйри, грозой в синих джинсах и хлопковой зеленой рубахе. Взгляд его скользнул сначала к Маку, и Хват почтительно кивнул бармену. Потом Рыцарь повернулся ко мне, расплылся в улыбке и тоже кивнул:
– Привет, Гарри.
– Привет, Хват, – отозвался я. – Давно не виделись. Вы выросли.
Он опустил взгляд на себя и на мгновение сделался похожим на того несуразного юнца, каким я увидел его в первый раз.
– Вроде как работа сказывается.
– Бывает, –
– Надеюсь, вы не будете против… тут с вами еще кое-кто поговорить хотел.
Он повернул голову, произнес что-то, и в зал вошла Летняя Леди.
Вот на Лилию всегда было приятно посмотреть. Дочь одного из сидхе и смертной женщины, она обладала внешностью, какие обычно приберегают для обложек глянцевых журналов. Впрочем, как и Хват, она подросла – не физически, хотя и так внимательный взгляд мог бы отыскать отличия по сравнению с тем, как она выглядела раньше, причем отличия, пожалуй, в выгодную сторону. Что в ней изменилось по-настоящему – исчезла застенчивая неуверенность, пронизывавшая раньше каждое ее слово, каждое движение. Прежняя Лилия вряд ли смогла бы постоять за себя. Эта стала истинной Летней Леди, младшей из Королев фэйри, и, когда она вошла, помещение, казалось, вдруг наполнилось жизнью. Вкус холодного лимонада у меня на языке сделался кислее и слаще. Я слышал шелест каждой струйки воздуха у лениво вращавшихся вентиляторов, и этот шум сливался в мягкую, приятную музыку. На Лилли было простое платье зеленого цвета, и на его фоне ниспадавшие почти до пояса вьющиеся волосы казались еще светлее.
Более того, теперь ее окружала аура целеустремленности – этакой тихой, нежной силы, уверенной, согревающей и неодолимой, как солнечный свет. Да и в лице ее проявился характер; боязливая застенчивость во взгляде сменилась спокойной и мягкой проницательностью, негромким смехом с едва уловимым оттенком грусти. Она шагнула между двумя деревянными колоннами, и вырезанные на них цветы дрогнули и расцвели вдруг настоящими красками.
У всех, включая меня, на мгновение перехватило дыхание.
Мак опомнился первым.
– Лилия, – произнес он, склонив голову. – Рад видеть тебя.
Она отозвалась на свое прежнее имя теплой улыбкой:
– Привет, Мак. Ты еще делаешь эти лимонадные кубики?
– Мне тоже, – добавил Хват и заулыбался еще радостнее.
Он предложил руку Лилии, и та опустила пальцы на его запястье таким привычным движением, о каких уже не задумываются. Они подошли к столу. Я вежливо встал, пока Хват усаживал Лилию. Потом мы с ним тоже сели. Мак принес лимонад и вернулся за стойку.
– Итак, – произнес Хват. – Что случилось, Гарри?
Лилия потягивала лимонад через соломинку. Я старался не слишком таращить на нее глаза и не пускать слюну.
– Гм… – начал я. – Меня просили связаться с вами. После прошлогодних атак Красной Коллегии, когда они вторглись на территорию фэйри, мы вроде как ожидали ответной реакции. И не понимаем, почему ее не последовало.
– «Мы» – это Совет? – негромко спросила Лилия.
Голос ее звучал совершенно спокойно, но что-то в нем предупредило меня, что этот вопрос, возможно, очень важен.
– «Мы» – это я и некоторые мои знакомые. Это,
Хват и Лилия переглянулись. Она коротко кивнула, и Хват вздохнул:
– Хорошо. Хорошо. Я так и надеялся на что-нибудь в этом роде.
– У меня нет полномочий говорить с Белым Советом от имени Летней династии, – объяснила Лилия. – Но с вами и меня, и моего Рыцаря связывают узы дружбы. Поэтому ничто не мешает говорить со старым другом о нелегких временах.
Секунду-другую я переводил взгляд с нее на Хвата и обратно.
– Так почему сидхе не обрушились на Красную Коллегию всей своей мощью? – спросил я наконец.
Лилия вздохнула:
– Тут все довольно сложно.
– Так начните для ясности с самого начала, – предложил я.
– С какого начала? – спросила она. – И чьего?
Брови мои против воли поползли вверх.
– Адские погремушки, Лилия! Вот от вас я не ожидал обычных для сидхе игр со словами.
Спокойная отрешенная красота накрыла ее лицо подобием маски.
– Я знаю.
– Сдается мне, когда речь заходит об услугах, вы не очень-то вольны распоряжаться собой, – заметил я. – Особенно в свете той заварухи в Оклахоме и истории вашей предшественницы.
– Я знаю, – повторила она, и опять по выражению ее лица я не понял ровным счетом ничего.
Я с досадой откинулся на спинку стула, глядя на нее. Черт, терпеть не могу иметь дело с сидхе! Что Летние, что Зимние – все как чудовищная заноза в заднице.
– Гарри, – терпеливо произнес Хват. – Она не всегда вольна свободно говорить.
– Черта с два не вольна, – буркнул я. – Она ведь Летняя Леди.
– А Титания – Летняя Королева, – возразил Хват. – И если вы не обидитесь на меня за то, что я напоминаю о совершенно очевидных вещах, не так много времени прошло с тех пор, как вы убили дочь Титании.
– Какое это имеет отношение… – начал было я и тут же заткнулся.
Все правильно. Когда Лилия стала Летней Леди, она получила все в комплексе – и это не ограничилось изменением цвета ее волос на белый. Ей наверняка пришлось следовать сложным и запутанным ограничениям и правилам, обязательным для всех Королев фэйри. И, что еще важнее, из этого следовало, что она должна повиноваться более влиятельным Королевам Летних – Титании и Матери Лету.
– Вы хотите сказать, Титания запретила вам обоим помогать мне? – спросил я.
Лица их выглядели непроницаемыми, как у игроков в покер.
Я кивнул: до меня начало доходить.
– Вам не разрешено официально говорить за Летних. И Титания наложила на вас что-то вроде заклятия, не позволяющего помогать мне на уровне личных контактов, – предположил я. – Так ведь?
Живи у Мака хоть один сверчок, я бы наверняка услышал его. Впрочем, будь мои собеседники статуями, я увидел бы с их стороны больше реакции.
– Вам не позволено мне помогать. Вам не позволено говорить мне о наложенном на вас заклятии. – Я перемещался от одного логического узелка к другому. – Но сами вы хотели бы помочь, поэтому и пришли. Из чего следует, что, если я хочу получить от вас хоть какую-то информацию, я должен делать это не напрямую. В противном случае заклятие заставит вас молчать. Горячо?