Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Бывший чародей, — уточнил я. — Точнее говоря, покойный Гарри Дрезден.
— Похоже на то, — согласился незнакомец и сдвинул брови, словно раздумывая.
Надо сказать, это выражение лица не слишком-то сочеталось со всем его обликом.
— Если ты лжешь, — медленно проговорил он, — я не вижу причин поступать так, а стало быть, я должен тебя застрелить. Ежели же ты говоришь правду, твое присутствие представляет угрозу дому моего друга, стало быть, я тем более обязан тебя застрелить. — Он решительно кивнул и снова нацелил на меня ствол пистолета. — Так и так...
Он явно собирался выстрелить. Я не знал, убьет меня это или нет, но весь мой жизненный опыт говорил о том, что вполне может. И уж в любом случае, решил я, это должно быть больно как черт знает что. Я никак не мог позволить этому громиле спустить курок. Впрочем, если его наряд соответствовал эпохе его земной жизни, это могло оказаться делом несложным.
— Вам не кажется, что застрелить меня было бы немного жестоко? — поинтересовался я. — Я безоружен, не угрожаю вам и не оскорбляю вас. Я даже вам представился. Тогда как вашего имени я до сих пор не знаю.
Мужчина в синей шинели как-то сразу смутился, и пистолет снова отвернулся в сторону.
— Ах да. Гм... Прошу меня простить. В молодости в меня неважно вдолбили нормы обхождения, и этот недостаток, похоже, сказывается и в моем загробном существовании. — Он выпрямился и, буквально щелкнув каблуками, отвесил мне легкий поклон — дуло пистолета при этом, правда, не отклонилось от меня дальше, чем было. — Покойный сэр Стюарт Винчестер, колониальная морская пехота.
Я удивленно изогнул бровь.
— Сэр Стюарт? Колониальная морская пехота?
Он пожал плечами:
— Запутанная история, долго объяснять.
— Ладно, Стю, — кивнул я. — При всем моем к вам уважении дело у меня не к вам. К мистеру Линдквисту.
— Не уверен, — фыркнул Стю. — Вас приглашали?
Я смерил его холодным взглядом.
— Я, конечно, новичок в ваших призрачных делах, но уверен, что у вас здесь нет загробной почты для рассылки приглашений призракам.
— Вы бы удивились, узнав, сколько почтальонов не оставляет за собой тени, — возразил Стю. — Я так думаю, это привычка заставляет их и после смерти совершать свои обходы. Бедолаги даже не понимают, что что-то изменилось.
— Не уходите от темы, — настаивал я. — Мне нужно поговорить с Морти.
— Мне очень жаль, сэр, — вздохнул Стю. — Однако у меня имеется недвусмысленный приказ: буде появятся непрошеные гости, не допускать их в дом.
— И вы обязаны исполнять приказы Морти?
— Можно подумать, приятель, вы сможете переступить порог этого дома без приглашения, — заметил он.
— Верно, — кивнул я. — Так обязаны?
— Нас никто не принуждает, — искренне ответил Стю. — Мы оказываем ему помощь из дружбы, уважения и... — Он вздохнул. — И от скуки, — признался он. — Видит Бог, этот город надоедает уже спустя полвека, а я болтаюсь здесь раза в четыре с лишним дольше.
Я невольно ухмыльнулся:
— Стю, позвольте вам пообещать кое-что. Можно сказать, даже поклясться. Я пришел к Морти за помощью, не для того, чтобы вредить ему, и я совершенно уверен в том, что мое присутствие здесь не усугубит вашей скуки.
Стю от души расхохотался и раскрыл рот, чтобы сказать что-то, но осекся и задумчиво на меня посмотрел, барабаня пальцем по казеннику пистолета.
— И кстати, если это что-нибудь вам говорит, — добавил я, — сюда меня подбросил Джек Мёрфи. Советовал мне упомянуть его имя.
Брови у Стю взмыли на лоб. Я буквально видел, как вращаются у него в голове шестеренки. Похоже, в спринте победа им не светила, зато на длинных дистанциях можно было не сомневаться в их надежности.
— Правда? — Он прикусил губу. — Славный мужик. Хоть и ирландец.
— На вашем месте, — фыркнул я, — в его присутствии я бы не...
Волна леденящего холода накатила на меня со спины, словно там, где-то совсем рядом, распахнули дверь большого складского холодильника.
Я оглянулся и увидел в каких-то пяти ярдах скользящую ко мне над землей серую человекообразную фигуру. Деталей было не разобрать, пропорции показались мне немного неестественными, словно у бракованной пластмассовой куклы. Да, собственно говоря, никаких особых черт у нее и не имелось, только осунувшееся, похожее на череп лицо с зияющими темными глазницами и широко разинутый провал рта; казалось, нижняя челюсть висит на старых растянувшихся резинках.
Двигалась фигура, впрочем, со зловещей грацией, словно неподвластная силе тяжести и отталкивающаяся от земли только для перемещения. При этом она издавала звук: негромкий протяжный скрежет. Так мог звучать исполненный боли стон, издаваемый человеком, у которого в легких уже не осталось воздуха, но который не может замолчать.
Фигура приближалась, и по мере ее приближения делалось все холоднее.
— А ну назад! — рявкнул я. — Я не шучу.
Тварь еще раз оттолкнулась от земли кончиками пальцев, бездумная и изящная, как голодная медуза, только страшнее.
Я быстро отступил на пару шагов.
— Ладно, — буркнул я. — Как хочешь. — Я вскинул правую руку, напряг волю и рявкнул: — Рие§о!
И не произошло ничего. Ровным счетом ничего.
Я не ощутил в себе никакого бурления энергий. Никакого сопутствующего этому возбуждения, никакого вибрирующего напряжения, никакой вспышки в мозгу. Равно как не увидел раскаленного добела разряда, которому полагалось бы испепелить надвигающуюся тварь.
Магия исчезла.
Магия исчезла.
— Ох, черт! — выдохнул я, отшатываясь от твари, с убийственным изяществом протянувшей пальцы к моему горлу. Сдавленный вопль сделался громче и на несколько тонов выше. Вместо ногтей на кончиках пальцев мотались какие-то бесформенные ошметки, от которых исходил леденящий холод.
За моей спиной звонко клацнул взводимый курок кремневого пистолета.
Я оглянулся — как раз вовремя, чтобы увидеть ствол здоровенного старого пистолета Стю, уставленный практически мне в нос. Полагаю, в размерах дуло все-таки уступало железнодорожному туннелю, но в тот момент оно представлялось мне именно таким огромным.
Потусторонний холод буквально обжигал мне спину.
— Ложись! — крикнул Стю, но я и так уже почти растянулся на земле.
Я больно саданулся — похоже, бестелесное существование не освобождало меня от законов гравитации и связанных с этим неудобств, — и в это мгновение грянул выстрел.