Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Мы не можем без Молли, — признался Баттерс. — От нее зависит, будем ли мы жить долго и счастливо или все сгинем после первых же двух стычек с фоморами.
Я устало потер глаза.
— Ладно. Это... Над этим я подумаю. Но это не значит, что я поверил. Нет, пока сам с ней обо всем не поговорю. Не посмотрю собственными глазами на ее реакцию.
— Хорошо, — мягко произнес Баттерс.
Я внимательно на него посмотрел:
— Мёрфи не хотела, чтобы вы мне это рассказывали?
Он пожал плечами:
— Мёрфи сейчас порой не та, какой была раньше. То, чем она занимается... сильно на ней сказывается. Она замыкается все больше и больше.
— Могу себе представить.
Баттерс кивнул:
— Но я-то... Я всегда был из тех, кто доверяет интуиции. И мне кажется, вам нужно все это знать.
— Спасибо, — сказал я. — Но у нас ведь есть и другие проблемы, да?
Усталое, озабоченное лицо его вдруг осветилось улыбкой:
— Конечно, есть. Гарри Дрезден вернулся. Что это?
Я достал из кармана оттопыривавший его пистолет сэра Стюарта.
— Пушка, — ответил я. — Мне тут ее доверили...
— Ого. — Он старался не выказывать беспокойства. — А в меня она, случайно, не выстрелит?
Я с улыбкой помотал головой:
— Нет. Опасна только для призраков. Если мне вообще удастся привести ее в действие.
Снег перестал, и Баттерс выключил «дворники».
— Каково это?
— Что именно?
— Быть... это... ну, вы понимаете.
— Мертвым?
Он передернул плечом, пряча неловкость.
— Призраком.
Я подумал немного, прежде чем ответить:
— Все, что у меня болело все время, теперь в норме. Не испытываю ни голода, ни жажды. Во всех остальных отношениях это примерно так же, как при жизни... за исключением того, что моя магия исчезла. И еще, видите ли, почти никто меня не видит и не слышит.
— Значит... Значит, мир не меняется? — спросил он.
Я поежился.
— Нет. Он до ужаса полон всякой жути. Вы даже не поверите, сколько духов и призраков шатаются сейчас по городу.
Говоря это, я повернул голову и увидел пару духов, скользивших над тротуаром. Я нахмурился:
— Включая тебя, Боб.
Боб-Череп фыркнул:
— Я не смертный. У меня нет души. Единственное, что может ожидать меня в конце, — это энтропия. Я не могу оставить после себя призрака.
— Тогда как получилось, что я видел парящий в воздухе череп с синими глазами, помогавший штурмовать дом Морти Линдквиста вчера вечером?
Череп удивленно уставился на меня:
— Ты уверен?
Я фыркнул.
— Вряд ли таких в наших краях много, — ответил я. — Что тебе известно?
— Я должен это обдумать, — бросил он, и оранжевый свет в его глазах померк.
Мы с Баттерсом уставились на череп.
— Ха! — заметил Баттерс. — Никогда еще не видел, чтобы он вот так просто затыкался.
Я только хмыкнул.
— Перепугался до чертиков, — признался я, помолчав. — Решил, что это с ним что-то случилось.
— С ним все в порядке, — сказал Баттерс. — Лучший сосед, какого можно пожелать.
— Я рад, что вы о нем заботитесь. Одному ему пришлось бы туго.
— Но ведь это не очень страшно, правда?
— Что не страшно?
— Если по городу разгуливает Плохой Боб, — ответил он. — Я хочу сказать... Он же будет еще одним занудой вроде этого? Только в черной шапке?
Оранжевые огни мгновенно ожили.
— Эй! — возмутился Боб.
— Баттерс... Боб чертовски силен, — осторожно сказал я. — Знание — сила, приятель. А уж знаний у Боба более чем достаточно. Когда я по неосторожности щелкнул его переключателем на режим черной шляпы несколько лет назад, он в первую же минуту едва меня не убил.
Баттерс потрясенно заморгал. Несколько секунд он порывался сказать что-то, но поперхнулся, да и потом голос его звучал довольно жалко.
— Ох, — пробормотал он, осторожно косясь на Боба.
— Я бы не стал делать из этого особой истории, сахиб, — беззаботно заметил Боб. — Право, не в моем характере творить что-то в этом роде.
Я кивнул:
— Его создали помощником и наставником. Было бы непрофессионально использовать его для других целей.
— Чего сахиб и не делает, — подчеркнул Боб. — Скажем честно, в силу невежества, но не делает.
— Ох, — повторил Баттерс. — А как... Как мне быть уверенным, что я не переключу его на эту самую черную шапку?
— А у тебя и не получится, — сообщил Боб. — Гарри приказал мне забыть эту часть меня и никогда больше не вытаскивать ее на поверхность. Вот я ее оторвал и выбросил.
Тут настала моя очередь зажмуриться.
— Ты... чего?
— Эй! — обиделся Боб. — Ты же сам сказал, чтобы я никогда больше не вытаскивал ее. И подчеркнул еще: никогда. Ну, пока я оставался при тебе, проблем с этим возникнуть и не могло. Но следующий, к кому я попал, мог бы приказать мне и это... Мало чего могло бы случиться? Вот я и сделал так, чтобы это никогда не повторилось. Вовсе не стоит поднимать из-за этого шум. Ох, Дрезден, порой ты хуже девчонки.
Я зажмурился еще крепче.
– А?
— Мама звонит мне дважды в неделю, — пояснил Баттерс. — А он подслушивает.
— Знаешь, сахиб, а она ведь права, — как ни в чем не бывало сообщил Боб. — Стоит тебе сделать что-нибудь с прической и приодеться получше, и ты стопудово найдешь себе женщину. Ты же доктор, в конце концов. Какая женщина не мечтает выйти за доктора?
— Мне кажется, или у него произношение действительно слегка идишем отдает? — спросил я у Баттерса.
— Я это дважды в неделю получаю, Боб! — прорычал Баттерс. — Только не хватало еще и от тебя это слышать!