Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Никакой драмы не последовало. Пейзаж просто изменился, так же стремительно и решительно, как тогда, когда вы включаете свет в тёмной комнате. Секунду назад мы стояли в осеннем мегалесе. В следующую…
Я видел фильмы и кинохроники о Первой мировой войне. В моей школе не слишком подробно рассказывали о ней — потому, что Америка не играла в ней ведущую роль, и потому, что весь этот глупый непонятный хаос на Континенте, которого вполне можно было избежать, унёс миллионы жизней, но так ничего и не решил, а только сформировал команды для следующей мировой войны. Но то, что мне показывали, я запомнил. Бесконечные
мили и мили окопов. Заволочённая дымом нейтральная зона, через которую протянута грязная, ржавая колючая проволока, а вдоль неё в ряд расположились стрелки с пулемётами. Пелена дыма застилает солнце, превратив его в тускло светящийся шар.Но фильмы не могут передать всех ощущений. В небе разносился непрерывный грохот — гром, порождённый насилием, и всё вокруг было пропитано запахом фекалий и смерти.
Мы стояли на вершине небольшой бесплодной горы, глядя вниз. Рядом с нами, всего в нескольких сотнях ярдов, возвышалась стена — такая огромная, что с её помощью, наверное, можно было бы сдержать нашествие монголов, даже если бы они были размером с Кинг-Конга. Она была сделана целиком изо льда, или из каких-то прозрачных кристаллов. Даже отсюда я видел в этой стене залы и комнаты, среди которых были казармы, лазареты, кухни, и тому подобное. По ним двигались смутные, неясные фигуры.
Вдоль стен стояли, должно быть, десятки тысяч, если не сотни тысяч, солдат. Я присмотрелся, пытаясь разглядеть их получше, и понял, что это сидхе в доспехах.
Все до единого.
Доспехи на всех были похожи на мои, отсвечивающие приглушёнными, холодными оттенками Зимы.
Земля за стеной состояла из пыли, слякоти и битого сланца. Она была покрыта буграми и крутыми оврагами. Единственные растения, которые росли там, выглядели так, словно готовы проткнуть, оцарапать или ужалить вас. Несмотря на то, что земля непонятным образом светилась, небо было чёрным, как совесть Кота Ситха, не было видно ни одной звезды или пятнышка света. Небо подавляло, огромное, как в открытых, холмистых землях Монтаны и Вайоминга.
Там перемещалось ещё больше военных формирований. Некоторые из воинов выглядели так, словно были великанами, или, возможно, троллями. Большие группы, состоящие из более мелких особей, были, вероятно, Зимними гномами. Какие-то существа летали в воздухе. Отряды того, что казалось конной кавалерией, разъезжали туда-сюда. Некоторые из солдат подозрительно смахивали на мультяшных снеговиков.
С этой точки обзора я мог видеть два главных очага сражения, в каждом из них бились, наверное, тысяч по сорок солдат Зимы. И сражались они…
Я не смог чётко разглядеть врагов. Они, казалось, не имели какой-то единой формы. Там были существа, чья физиология не имела смысла и была крайне беспорядочной. Я видел нечто, похожее на щупальца, огромные челюсти, когти, клыки, похожие на дубины конечности и хвосты. Они не были двуногими. Они не были четвероногими. По сути, они, казалось, совершенно не стремились к какой-либо симметрии вообще.
Я присмотрелся внимательнее и вдруг ощутил ужасное давление внутри своей головы. На секунду всё поплыло, и меня затошнило. И в то же время часть меня кричала, что я должен оставить свою спутницу и пойти посмотреть на этих монстров сам, словно там было нечто, что я хотел увидеть, во что подсознательно хотел вглядеться. Холодное, какое-то маслянистое щупальце энергии скользило внутри моей головы, такое же, как я чувствовал перед тем…
Я резко отвёл глаза, коротко крякнув от усилия, закрыл их и не открывал.
— Срань го… Иные? Мэб сражается с Иными?
Мать Лето промолчала.
— Я не… Я не понимаю, — сказал я наконец. — Разведка Белого Совета всегда оценивала количество войск, принадлежащих Мэб, примерно в пятьдесят тысяч. Там, снаружи, выставлена чёртова уйма войск, много большая, чем эта цифра.
Мать Лето ничего не сказала. Вместо этого она указала мне налево. Я посмотрел и увидел пару башен размером с Крайслер-билдинг, поднимающихся над стеной. Между ними были двустворчатые ворота.
Врата потрясали воображение. Они были огромными, выше, чем большинство многоэтажных зданий в Чикаго. Они были сделаны из того же льда или кристаллов тёмного оттенка, и покрыты множеством узоров и печатей, накладывающихся друг на друга бесконечными слоями. Я узнал пару из тех, что смог рассмотреть. Это были обереги, защитные чары.
Внезапно раздался звук, нарастающий стон, подобный ломающему деревья ветру или ударам прибоя по отвесной скале. И также внезапно горизонт за стенами исчез за строем тёмных, гротескных фигур, которые единым порывом хлынули в атаку на войско Зимы.
В отдалении раздались звуки горна — звонкие и доблестные. Войска Зимы начали отступать к вратам, выстраиваясь дугой перед ними и смыкая боевые порядки, пока кавалерия трепала надвигающиеся ряды Иных, замедляя их наступление. Затем кавалерия развернулась и стремительно двинулась назад, благополучно миновала линию пехоты и въехала обратно в ворота.
Иные приблизились и вломились в ряды Зимних. Завязалась битва. Издалека, она выглядела просто как большой, запутанный беспорядок, когда каждый борется за лучшую позицию, но я смог различить пару деталей. Я видел падающего огра, когда кислота от плевка Иного начала разъедать его глаза до голого черепа. Я видел, что строй Зимних дрогнул, и Иные с новой силой хлынули в образовавшуюся брешь.
Тогда небольшая команда гоблинов выскочила из кучи сланца в самый подходящий момент, когда Иные были почти вплотную прижаты к строю Зимних, но ещё не прорвались сквозь них. Внезапность нападения заставила Иных податься вперед, и тут я увидел, что «слабый» отряд развёл Иных как лохов, отступив, но сохранив при этом свои порядки. Иные сами себя перехитрили, и теперь со всех четырёх сторон были окружены безжалостными войсками Зимы.
Самоуверенные оккупанты обломились.
И это была лишь небольшая часть битвы. Мои чувства и разум просто не смогли воспринять всё, что я видел. Но моё сердце забилось очень быстро, и холодок страха коснулся моего позвоночника, словно пальцы Мэб.
Иные стремились внутрь.
— Когда? — спросил я. — Когда это началось?
— Ох, Гарри, — мягко вздохнула Мать Лето.
— Что? — спросил я. Но я уже заметил кое-что. Те пласты и насыпи из сланца? Это был не сланец.
Это были кости.
Миллионы, миллионы и миллионы грёбаных тонн костей.
— Какого дьявола здесь происходит? — выдохнул я. — Где мы?
— Это окраина Феерии, — сказала она. — Наши внешние границы. У тебя ушло бы десятилетие, чтобы научиться перемещаться на такие расстояния.