Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Конечно. Только к тому времени я буду полторы минуты как мертв.
Раненый вурдалак с перекошенным от боли и ярости лицом, хромая, ковылял из переулка по направлению ко мне. В распахнутой пасти желтели хищные клыки.
Я услышал женский крик — не перепуганный, но полный ярости. В воздухе что-то просвистело, и топор — настоящий, черт подери, боевой топор — по рукоять погрузился в бок вурдалака. Солнечный блик от клинка ударил мне в глаз, оставив на сетчатке тающее красное пятно в форме древней руны. Удар швырнул вурдалака на тротуар, разбрызгав во все стороны фонтан зеленовато-бурой крови.
В поле моего зрения возникла женщина в темном деловом костюме. Ростом больше шести футов, светловолосая, прекрасная какой-то холодной красотой. В голубых глазах ее полыхал боевой огонь, и лицо ее осветилось кровожадной улыбкой, когда она потянула из висевших на поясе ножен тяжелый трехфутовый меч. Остановившись между мной и вурдалаком, она нацелила острие меча на Ханя.
— Изыди, падальщик, — прорычала она.
Вурдалак вырвал топор из своего тела и, чуть пригнувшись в оборонительной стойке, держал его теперь двумя руками. Потом осторожно, опасливо попятился.
Взревел мотор, и ничем не примечательный серый седан свернул на тротуар в нашу сторону.
— Изыди! — крикнула женщина еще раз, подняла меч и скользнула к вурдалаку.
Ли Хань явно не жаждал этой встречи. Его нечеловеческое лицо перекосилось от страха, он уронил топор на асфальт и бросился обратно в переулок.
— Трус, — с нескрываемым разочарованием выдохнула женщина. Она подобрала топор и повернулась ко мне. — Садитесь в машину.
— Я вас знаю, — сказал я. — Мисс Гард. Вы работаете на Марконе.
— Я работаю на Монок Секьюрити, — поправила меня женщина. Пальцы ее сомкнулись на моем запястье стальной хваткой, и она без видимого усилия вздернула меня на ноги. Раненая нога отозвалась на это нестерпимой болью, и я почувствовал, как стальное острие продолжает резать мои мышцы. Я стиснул зубы, стараясь не зарычать от боли. Гард бросила на меня одобрительный взгляд искоса и потащила меня к серому седану. Мне пришлось опираться на посох, но с ее помощью я доковылял-таки до машины и рухнул на заднее сидение. Чьи-то сильные руки помогли мне устроиться.
Все это время взгляд пронзительных, ледяных глаз Гард шарил по переулку и улице вокруг нас. Как только я оказался внутри, она захлопнула дверцу, сунула меч в ножны и отстегнула их от пояса, чтобы они не мешали ей сесть в переднее пассажирское кресло. Серый седан съехал с тротуара, и место происшествия осталось позади.
Водитель чуть повернул голову, чтобы покоситься на меня краем глаза. Впрочем, с такой бычьей шеей он и не повернул бы ее сильнее. Рыжие волосы его были острижены коротким ежиком, а еще его отличали плечи шириной с палубную надстройку и деловой костюм, явно купленный в магазине нестандартных размеров.
— Хендрикс, — кивнул я ему.
Он заглянул в зеркало заднего вида и насупился.
— Я тоже рад новой встрече, — заверил я его. Потом, стараясь не обращать внимания на ногу, попробовал сесть поудобнее, стараясь при этом не смотреть на сидевшего рядом со мной мужчину.
Собственно, я вполне мог обойтись без этого. Я и так знал, что там сидит мужчина ростом чуть выше среднего, лет пятидесяти пяти или шестидесяти, с начинающими седеть волосами, с обветренной, загорелой кожей бывалого яхтсмена и глазами цвета потертых долларовых купюр. Наверняка на нем костюм, который стоит дороже иной машины, и костюм этот сидит на нем безукоризненно. Наверняка он производит впечатление симпатичного, обаятельного дядечки, скорее, менеджера преуспевающей спортивной команды, чем гангстера. Впрочем, я сказал уже: Джон Марконе являлся самой могущественной фигурой чикагского преступного мира.
— Вам это не кажется немного ребячеством? — поинтересовался он у меня не без иронии. — Сидеть и не смотреть на меня вот так?
— Извините, — буркнул я. — День у меня такой хлопотный выдался.
— Вы серьезно ранены? — спросил он.
— Я что, очень похож на врача? — парировал я.
— Вы похожи больше на труп, — заметил он.
Я хмуро покосился на него. Он спокойно сидел, откинувшись на спинку кресла и глядя на меня.
— Это что, угроза? — спросил я.
— Если бы я хотел вашей смерти, — отозвался Марконе, — я вряд ли пришел бы к вам на помощь. Придется вам, Дрезден, признать, что я только что спас вам жизнь. Еще раз.
Я закрыл глаза.
— Расчет времени не совсем удачный вышел.
— В каком смысле? — с легкой улыбкой спросил он.
— В том смысле, что помощь подоспела только тогда, когда кто-то готов был уже прокомпостировать мой билет. Признайтесь, Марконе, это слишком похоже на расчет.
— Даже мне порой приходится полагаться на удачу, — ответил он.
Я покачал головой.
— Я звонил вам меньше часа назад. Если это не расчет, как вы тогда нашли меня?
— Это не он нашел, — подала голос Гард. — Это я, — она оглянулась через плечо на Марконе и нахмурилась. — Это ошибка. Ему на судьбе написано было погибнуть в том переулке.
— Что толку в свободе выбора, если она не дает порой плюнуть в лицо судьбе? — улыбнулся Марконе.
— Это неизбежно повлечет за собой последствия, — напомнила она.
Марконе пожал плечами.
— А что их не влечет?
Гард снова повернулась лицом к ветровому стеклу и тряхнула головой.
— Гордыня. Смертным этого не понять.
— Объясните мне это, — попросил я. — Все совершают такую ошибку, но не я.
Марконе покосился на меня, и в уголки глаз его сбежались морщинки. Это можно было бы назвать почти улыбкой. Гард повернула голову и одарила меня холодным взглядом, в котором можно было увидеть все, только не улыбку.
— Давайте вернемся к той части разговора, когда вы сказали мне, чего вам нужно, — предложил я. — На светскую болтовню у меня нет времени.
— А, — кивнул Марконе. — Подозреваю, вы каким-то образом оказались вовлечены в происходящие события.
— Какие именно события вы имеете в виду? — поинтересовался я.
— Ситуацию, возникшую в результате смерти Тони Мендоса.
Я хмуро уставился на него.
— И что вы хотите?
— Возможно, я недостаточно ясно выразился. Я хочу помочь вам.