Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Терпение, Гарри. Спокойствие. Рассудительность. Я еще прослежу за тем, чтобы Крейн сильно пожалел о своей тактике, и пусть это послужит уроком на будущее для других подобных хорьков. Но не сейчас. Пока пусть говорит.
— Ты меня понял? — спросил Крейн.
Я кивнул в знак согласия.
Он ухмыльнулся:
— Я хочу услышать, как ты это произнесешь.
Я стиснул зубы, но совладал с собой.
— Я понял.
— Рад, что мы договорились, — сказал он. Послышалось негромкое жужжание — наверное, виброзвонок, — и он снова отошел в сторону, достав мобильник из кармана и поднося его к уху.
— Как давно мы здесь? — спросил я у Роулинза.
— Час, — выдохнул он. — Или полтора.
Я кивнул.
— Вы-то как?
Он криво улыбнулся.
— Шов на руке разошелся от наручников, — прохрипел он. — Как нога, не знаю. Я ее не чувствую. Кровит вроде немного.
— Держитесь там, — сказал я. — Мы отсюда выберемся.
Резиновые губы Глау скривились в недоброй ухмылке, но он промолчал, не глядя ни на одного из нас.
— Фигня, — произнес Роулинз. — Если сможете вырваться, уходите. Как только он получит то, чего хотел, он меня все равно убьет. Не застревайте здесь из-за меня.
— Вы уязвляете мое эго благородного героя, — заявил я. — Покоритесь и слушайтесь меня, или я подам на вас в суд.
Роулинз сделал попытку улыбнуться и прислонился к стене, разгрузив раненую ногу. Изрядная часть его левого рукава пропиталась кровью.
Минуту спустя вернулся Крейн — с такой улыбкой, будто масло не тает у него во рту.
— Приступайте-ка к поиску новых налоговых лазеек. Глау. Это дело обещает стать прибыльным.
— Правда? — удивился я. — И кто согласен торговаться за одного Гарри Дрездена, слегка поюзанного?
Крейн широко ухмыльнулся.
— Пока мы тут беседовал и, я устраивал аукцион. Довольно оживленный, кстати.
— Неужели? — удивился я. — И кто ведет?
Его улыбка сделалась еще шире.
— Само собой, вдова Паоло Ортеги, княгиня Арианна из Красной Коллегии.
Мне вдруг сделалось очень холодно.
Я попадал уже раз в плен к Красной Коллегии. Меня схватила в темноте толпа шипящих кошмарных тварей.
Они всякое делали.
И я ничегошеньки не мог этому противопоставить.
Мне до сих пор снятся кошмары. Ну, не каждую ночь, конечно, но достаточно часто, чтобы я не забывал об этом. Вполне даже часто.
Крейн закрыл глаза и с наслаждением втянул воздух сквозь зубы.
— В том, что касается отмщения за погибшего мужа, она проявляет настоящие творческие способности. Я не виню вас за то, что вам страшно. Кто бы не испугался на вашем месте?
— Эй! — окликнул я его, цепляясь за последние соломинки. — Позвоните Белому Совету. В крайнем случае они могут замолвить за вас словечко.
Крейн рассмеялся.
— Уже позвонил, — сказал он.
Во мне шевельнулась надежда. Если Совету известно, что я попал в беду, может, они и сумеют сделать что-нибудь. Может, они уже в пути. Нужно забалтывать Крейна, отвлекать его.
— Да? И что они вам сказали?
Я думал, его улыбка уже не может стать шире. Я ошибался.
— Что политика Белого Совета неизменна: никаких переговоров с террористами.
Только-только вспыхнувшая надежда умерла, почти не дернувшись.
Мобильник Крейна снова зажужжал. Он отошел на несколько шагов и переговорил, стоя к нам спиной. Потом повернулся к нам и щелкнул пальцами.
— Глау, садитесь за компьютер. Аукцион закрывается через пять минут, и надо быть готовыми к обязательному ажиотажу в последние секунды. Нам еще нужно удостовериться в подлинности счета. — Он снова поднял к лицу телефон. — Нет, неприемлемо. Только цифровой счет. Я не доверяю парням из Пэй-Пэла.
— Эй! — возмутился я. — Вы что, продаете меня с eBay?
Крейн подмигнул мне.
— Ирония, правда? Хотя признаюсь, я слегка удивлен. Откуда вам известно, что это?
— Умею читать, — буркнул я.
— Ах да, — кивнул он. — Глау. Компьютер.
Глау кивнул, но нахмурился:
— Их нельзя оставлять без присмотра.
— Я сам присмотрю, — ответил Крейн. и в голосе его зазвучало раздражение. — Шевелитесь.
Судя по выражению лица, Глау явно остался при своем мнении, но послушно встал с кресла и отошел.
Я облизнул губы и постарался думать, не обращая внимания на головную боль, тревогу и нараставшее с каждой минутой отчаяние. Должен же быть выход из этой задницы. Выход есть всегда. Прежде мне удавалось выкручиваться из положений и более отчаянных.
Ну конечно, тогда в моем распоряжении имелась магия. Чтоб их, эти чертовы наручники. Пока они связывают мою магическую силу, я не в состоянии освободить ни себя, ни Роулинза.
Ну, тупица, подумал я про себя. Избавься от наручников. Или обойди их ограничения. Сделай что-нибудь. Это наш единственный шанс.
— Но как? — пробормотал я вслух. — Я же про них ни хрена не знаю.
Роулинз удивленно уставился на меня. Я поморщился, ободряюще кивнул ему и закрыл глаза. Потом постарался отодвинуть в сторону все, что меня отвлекало, и сосредоточился. Мне не составило труда представить себе пустое помещение: гладкий темный пол, освещенный невидимым источником неяркого света откуда-то сверху. Я представил себя самого, стоявшего в круге этого света.
— Ласкиэль, — негромко произнес мой воображаемый двойник. — Мне нужен совет.
Она появилась немедленно, выступив из темноты. Выглядела она как обычно: свободный белый хитон, красивая, чувственная фигура, только золотые волосы сделались на сей раз каштановыми и ниспадали почти до пояса.
— Я здесь, хозяин мой, — произнесла она негромко с почтительным поклоном.
— Ты сменила прическу, — заметил я.
Губы ее сложились в довольной улыбке.
— В твоей жизни и так много блондинок, мой хозяин. Я боялась затеряться в толпе.