Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я стиснул зубами кляп и заставил себя расслабиться. Я не мог позволить эмоциям управлять мною — так мне не выбраться из этой передряги. Еще придет время, когда я смогу не сдерживаться, но пока что рано.
Погоди, пообещал я своему гневу. Погоди. Пока мне надо думать спокойно, чтобы освободиться.
И когда я сделаю это, у Глау будут большие, очень большие неприятности.
Я расслабился, и боль от наручников унялась. Терпение, Гарри. Терпение.
Скрипнула дверь, ко мне приблизились шаги.
— Я вижу, вы очнулись, мистер Дрезден? — произнес вкрадчивый голос Крейна. — Похоже, ваша голова и впрямь так крепка, как говорят. Мистер Глау, не будете ли вы так добры?..
Кто-то повозился с моей головой и снял повязку вместе с кляпом. Я увидел, что темный капюшон и кляп составляют единое целое. Очень мило. Кляп удерживал мой язык двумя маленькими зажимами. Я сплюнул, пытаясь избавиться от металлического привкуса. Плевок вышел розовым: кляп раскровенил мне десны.
Я лежал на спине, глядя в потолок из волнистого металла. Потом огляделся по сторонам. Назойливое ощущение знакомого места усилилось. Единственные двери из старого, заброшенного, полутемного гаража были заперты на висячий замок изнутри, ключа в поле зрения не обнаружилось. Крейн стоял надо мной, с улыбкой глядя сверху вниз, высокий, темный и элегантный до невозможности. Взгляд мой скользнул мимо него на Роулинза. Темнокожий полицейский стоял, прислонившись к стене, правое запястье его было приковано к металлическому кольцу на стальной балке. Ссадина, заметная даже на темной коже, занимала едва ли не пол-лица. Роулинз казался спокойным, отстраненным и ни капельки не напуганным. Я почти наверняка знал, что это лишь видимость, но если и так, то неплохая.
— Крейн? — спросил я. — Что вам нужно?
Он улыбнулся — не слишком благожелательно.
— Обеспечить будущее, — ответил он. — В моем бизнесе, понимаете ли, связи значат очень многое.
— Поменьше шелухи, побольше дела, — как мог более ровно произнес я.
Улыбка исчезла с его лица.
— Тебе не стоило бы злить меня, чародей. Ты не в том положении, чтобы мне диктовать.
— Если бы вы хотели меня убить, вы бы это уже сделали.
Крейн сокрушенно усмехнулся.
— Довольно точное наблюдение. Я-то собирался прикончить вас и утопить в озере, но представьте себе мое удивление, когда я сделал несколько звонков и обнаружил, что вы…
— Знаменит? — предположил я. — Вынослив? Хорошо танцую?
Крейн оскалил зубы.
— Имеете рыночную ценность. Для довольно бездарного молодого человека вы ухитрились нажить себе немало врагов.
Меня пробрал легкий озноб. Я постарался не показывать виду, но, несмотря на это, у Крейна загорелись глаза.
— Ах, да. Страх. — Он сделал глубокий вдох и самодовольно ухмыльнулся. — По крайней мере вы достаточно сообразительны, чтобы понимать, когда вы беспомощны. Мой опыт общения с чародеями говорит о том, что большинство ведут себя довольно трусливо, когда все их умение оказывается впустую.
Я едва сдержался от резкого ответа, но снова заставил свой гнев подождать немного. До поры.
Крейн пытался спровоцировать меня. Если я ему это позволю, в выигрыше окажется только он. Я встретился с ним взглядом и скривил губы в улыбке.
— Мой опыт общения с людьми, которые меня недооценивали, — ответил я, спокойно глядя в его темные глаза, — говорит о том, что они, как правило, сильно жалели об этом впоследствии.
Мне не очень хотелось заглядывать Крейну в душу, но, с другой стороны, мне и терять было нечего. По крайней мере это могло снабдить меня ценной информацией о его характере.
Нервы у Крейна сдали раньше. Он отвернулся и отошел на несколько шагов, сделав вид, будто ему звонят на мобильник — он уже раздобыл себе новый. Прижимая аппарат к уху, он остановился в тени в дальнем конце помещения.
Я выплюнул изо рта еще немного металлического привкуса и пожалел, что у меня нет стакана воды. Глау сидел в кресле, глядя на меня. Рука с пистолетом покоилась у него на коленях. На полу рядом с ножкой кресла стоял кейс.
— Эй, ты! — окликнул я его.
Глау поднял взгляд с абсолютно непроницаемым выражением лица.
— Ты убил мою собаку, — сказал я. — Приведи свои дела в порядок.
Что-то очень неприятное мелькнуло в его глазах.
— Пустая угроза. Тебе не дожить до рассвета.
— На твоем месте я бы надеялся на обратное, — сообщил я ему. — Потому что, если я умру, я знаю, кому достанется мое смертное проклятие.
Глау раздвинул губы, блеснув зубами — готов поклясться, они у него оказались заостренные. Не как у вампира или вурдалака, а правильной треугольной формы, как у акулы. Он встал и поднял пистолет.
— Глау! — рявкнул Крейн.
Глау на секунду застыл и опустил пистолет.
Крейн убрал мобильник в карман и подошел ко мне.
— Попридержи язык, чародей.
— А то что? — поинтересовался я. — Вы меня убьете? В моем положении это, видите ли, не самый худший сценарий.
— Тоже верно, — пробормотал Крейн. Он достал из кармана маленький пистолет и, не моргнув, выстрелил Роулинзу в ногу.
Рослый коп дернулся, лицо его перекосилось от внезапной боли; он пошатнулся, но наручники не дали ему упасть, больно впившись в запястья. Роулинз с трудом восстановил равновесие и длинно, замысловато выругался.
Пару секунд Крейн смотрел на Роулинза, потом улыбнулся и направил пистолет ему в голову.
— Нет! — крикнул я.
— Это зависит исключительно от тебя, чародей, — останутся ли его дети без отца. Веди себя смирно. — Он снова улыбнулся. — Нам всем будет приятнее.
И снова гнев едва не смыл из моей головы любые здравые мысли. Угрожать мне — одно дело. Угрожать кому-то, чтобы заставить подчиниться меня, — совсем другое. Меня тошнит при виде страданий достойных людей. Тем более при виде их смерти.